КОФЕЙНЫЕ БДЕНИЯ ( ПРОДОЛЖЕНИЕ - 2)

                    Предисловие. Муторное это дело - предисловие... Никогда не знаю, с чего начать. Мне обычно свойственна внутренняя сдержанность, но сегодня я бунтую и наслаждаюсь свободой цельный день! Вот накормила животинок и теперь могу посидеть у компьютера. 

                              КОФЕЙНЫЕ БДЕНИЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ- 2) 

    А мне теперь не разорвать кольцо

    соблазнов пошлых, ледяных признаний.

    И черной тенью на мое крыльцо

    ложится плоское и стертое лицо

    когда-то знаемой - теперь враждебной силы.

    И вспомнить силюсь: но в каком же сне,

    в какой же яви, средь каких метаний,

    среди каких беспомощных мечтаний

    явилась эта тень, пришла ко мне,

    замкнув меня в зловещей тишине

    и предъявив судьбе два обвинения:

    во-первых, я живу без подозренья,

    а во-вторых, без всякого презренья

    терплю свое сплошное невезенье.

    И дальше буду радостно терпеть,

    колдуя над своей судьбой и впредь.

    Но двух глазниц пылание в провале!..

    Зеркально наши души оживали

    и втягивались в ритма колею,

    из кожи вон мы оба вылезали,

    огнем и льдом свою судьбу пронзали...

    На части разрывая плоть мою,

    в сознании рождаются картины:

    среди пустынной черной паутины

    я вижу чьи-то согнутые спины.

    Но некто обернулся.

                                        Милый, ты?

    Глядишь из бездны, вязкой пустоты...

    Но как неузнаваемо черты

    искажены!

                      А черная дыра

    просверлена таким непониманьем,

    что даже негой мы друг друга раним.

    И втягивает затхлая нора,

    и стылая полночная пора

    судьбу мою. Трещат от боли кости.

    И обрывается меж нами хрупкий мостик.

    И этот желчный сгусток, черный мрак

    засасывает нас.

    Но кое-как

    луна, дурацкий нацепив колпак,

    в мешок сгребает крупный звездный мак,

    как будто миротворчество - аптека.

    А я переборола черный страх

    и все же распознала тайный знак -

    рванулась к свету, но рванулась так,

    что, вырвавшись из тьмы, - теперь калека

    на час, на год, на жизнь и на два века...

    Узлом свернулась бледная судьба.

    Крючком согнулась бедная душа.

    И только боль, беспомощно дрожа,

    меня тащила, страстно ворожа:

    ты станешь каплей на моем столе,

    дыханьем станешь на моем стекле,

    я выживу, я больше не замечу

    я тобой разлуку и с тобою встречу,

    я стану светом, воздухом и речью...

    И ты растаял, таешь за окном...

    Ты спишь, мой милый?

    Спи мертвецким сном. 

                               И немного "света в холодной воде"