Узбекистан никогда не пойдет на политические условия в обмен на газ

Вчерашний отказ Узбекистана от участия в странном и мутном «газовом союзе», который был предложен Путиным на последней встрече с Токаевым, был озвучен как категорическое нежелание страны с условиями, которые ставятся перед ним: «Узбекистан никогда не пойдет на политические условия в обмен на газ».

Что это за условия, сказано не было, но они и так известны: Кремль пытается удержаться в регионе, хотя для этого все меньше и меньше предпосылок и возможностей, а потому пытается получить обязательства стран региона на нерасширение контактов с Турцией и Китаем. В обмен на то немногое, что у него еще есть. В данном случае на газ.


Песков 8 декабря отреагировал на высказывание узбекской стороны, заявив: «...Reuters неправильно истолковал слова. Мы знаем, что было сказано...» «...Никто не ведет речи о газе в обмен на политические условия...» Однако предполагать, что в Reuters самостоятельно вставили целую фразу, кардинально меняющие смысл сказанного, не приходится. Проще предположить, что врет Песков. Или, более мягко - неверно интерпретирует.

Страны Центральной Азии еще не готовы полностью разорвать отношения с Россией, но уменьшить их до почти символических - это уже явная тенденция, и даже абсолютно сервильный Таджикистан, критически зависимый от российской помощи, на одной из недавних встреч от имени всех государств Центральной Азии крайне жестко потребовал от Кремля относиться к жителям региона на своей территории «как к людям».

Россия важна для региона не только как прямой спонсор и военный «зонтик», но именно в Россию идёт основной поток гастарбайтеров, которые, с одной стороны, кормят свои страны перечислением заработанного, а с другой - в Россию сбрасывался избыток рабочей силы, у которого внутри не было работы, и эти люди представляли нешуточную угрозу социальной стабильности.

Главное здесь - "была важна". Однако сейчас обстановка кардинально изменилась. Путин довел свою страну до катастрофы, причем катастрофы рукотворной. Россия потеряла огромные рынки сбыта и входит в пикирующее состояние. Можно сколько угодно вдохновенно рассказывать про "поворот на Восток", но компенсировать одномоментное и крайне драматическое падение экспортных объемов в Европе на других рынках, куда еще очень непросто войти и закрепиться, невозможно. Это работа не на десятилетия, а на поколения.

Для стран Центральной Азии происходящее с Россией тоже катастрофа, так как теперь встает вопрос - куда перенаправлять потоки трудовой миграции. И в таких условиях брать на себя какие-либо обязательства перед Путиным не имеет никакого смысла, напротив - нужно срочно избавляться от всех предыдущих. И еще более срочно искать замену «военному зонтику» в этом крайне непростом регионе. Вопрос здесь не только во внешних рисках - между самими странами Центральной Азии есть крайне жесткие противоречия вплоть до военных конфликтов, а потому они настоятельно нуждаются во внешнем арбитраже.

Турция входит в регион буквально как спаситель, так как все страны Центральной Азии совершенно справедливо опасаются остаться один на один с Китаем, и им всем нужен баланс и опора на какой-либо другой источник внешней силы. Турция в данном случае им уже совершенно недвусмысленно предложила свою помощь и участие в проектах развития. И газовый проект Турции переброски среднеазиатского газа в Европу минуя Россию выглядит все более и более привлекательным. Особенно на фоне того, что Россия свой рынок сбыта утратила, а значит - в Европе есть очень большой несбалансированный спрос на газ. А у турок крайне удачно на этот счёт есть решение.

Поэтому у предложения Путина о «газовом союзе» не было никаких шансов. А вот Турция - это гораздо интереснее. Тем более, что Турция в военном отношении ведет себя не в пример более вменяемо, чем Россия, обладает существенным военным потенциалом, который не разменивает на фантомные боли лидера. Что весьма существенно, так как вменяемость - это очень и очень важное условие любого военного сотрудничества. Как, скажите, сотрудничать с шизофреником?

Отсюда и достаточно жесткий ответ Узбекистана и уклончивое молчание Казахстана, приглашенных в этот «союз».

Нельзя сказать, что в Кремле не видят быстрой и однозначной потери влияния в регионе. Но нет ни ресурса, ни структур, ни проектов, чтобы задержать это движение. Есть только деструктивные инструменты, которые по определению не могут работать на перспективу, в частности, можно указать в качестве такого инструмента шашни Кремля с Талибаном.

В Кремле рассчитывают использовать талибов в качестве угрозы для стран Центральной Азии с тем, чтобы они были вынуждены соглашаться с российским присутствием в качестве инструмента сдерживания Талибана. Кормить талибов и защищать от них Центральную Азию - чем не план?

Однако проект отношений с талибами у Кремля не срастается. Во-первых, в Афганистане гораздо более успешно действуют Турция и Китай. Во-вторых, у Кремля просто нет никаких инструментов влияния на союзных Талибану афганских таджиков, которые и представляют основную экспансионистскую угрозу. В-третьих, военное поражение на Украине ставит вопрос о военном потенциале России и ее возможностях чисто военного характера. Когда из всей военной мощи у Кремля осталось только ядерное оружие, то что он сможет предложить Центральной Азии в качестве «зонтика»? (Да и неизвестно еще - есть ли у него это оружие или оно тоже перешло в разряд «аналогов не имеющих»?)

Чем грозит России уход из Средней Азии? И какое очередное государственное преступление совершил Путин (в ряду многих других), доведя ситуацию до такого финала?

Русские цари не от хорошей жизни присоединили к империи Среднюю Азию, получив неслабую головную боль фактически содержания этого огромного и совершенно неэндемичного по отношению к центральной территории региона. Связность Европейской и Азиатской России базируется на семи стратегически мостах и одной стратегической рокадной дороге Сибирского тракта (и того, что в итоге развилось на его месте). И это положение изменить невозможно по сугубо географическим причинам. Узкий коридор между непроходимой тайгой и болотами Западной и трапповой провинцией Восточной Сибири и степями Казахстана - это единственный путь, связывающий две части огромной страны. Другой коридор - на тысячи километров севернее - Северный морской путь, но он требует опорных городов, портов и стоянок на всем побережье Северного Ледовитого океана и его морей. А это - задача на многие поколения вперед. И уж точно не для этой власти, разваливающей все без исключения проекты, за которые берется.

Поэтому Средняя Азия — это прикрытие критической проблемы устойчивости страны в меридиональном направлении. Утрата Средней Азии — пролог к распаду страны на Европейскую и Азиатскую части, причем распаду неустранимому.

Путин уже потерял 300 лет результатов всей политики России на европейском направлении, закрыв для неё Европу и прочно заколотив все окна и двери, с трудом открытые сотни лет назад. Вдовесок сегодня на двух тысячах километрах западной границы теперь находится предельно враждебная Украина, а остальные две тысячи километров — не более дружественное НАТО, куда теперь будет входить и нейтральная последние семьдесят лет Финляндия (и расположенная за ней Швеция). Хуже, чем уже есть на западе России, сделать практически невозможно. Разве что ещё сделать враждебной Белоруссию, к чему всё идёт.

Теперь Путин обнуляет все решения, относящиеся и к азиатскому направлению, делая его критически уязвимым и полностью неразрешимым в складывающихся обстоятельствах.

Мало того — эти утраты происходят на фоне промышленной деградации и военного поражения, при котором у России практически не остается армии.

Даже сложно сказать — был ли у России столь враждебный по отношению к ней правитель в прошлом. Будь он просто ничтожным и бестолковым — это полбеды. Но он еще и деятельно ничтожный и бестолковый. Целеустремленно уничтожающий страну по всем направлениям.

На будущее у нас теперь есть бесценный практический опыт стоимостью в триллионы долларов и поколения людей: никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя допускать к управлению страной человека (речь идет не только о конкретном физическом лице, а о психотипе людей, которые становятся властью), который является вором по своему психологическому портрету и складу. Вор — это человек, не способный к созиданию, он умеет только перераспределять уже созданное, причем перераспределят предельно нерачительно и неэффективно, теряя в конечном итоге всё. Для выживания страны потребуется создание механизма, с помощью которого криминал должен быть навсегда отсечен от политической власти. Любой ценой и любыми методами, включая предельно брутальные.

Но до этого еще нужно дожить, что в свете созданных Путиным и его камарильей проблем является крайне непростой задачей. Настолько непростой, что на кону стоит выживание страны и людей. В том числе и физическое выживание. И чем быстрее удастся приступить к разгребанию того, что успели натворить эти люди, тем больше шансов хоть на какой-то результат.