Как и зачем я ездил в Грозный

23 февраля я презентую в Москве доклад, посвященный режиму Рамзана Кадырова. Больше двух месяцев я вместе с группой волонтеров собирал информацию о коррупции в Чечне, окружении Кадырова, его личной армии, о политических убийствах, к которым может быть причастно руководство республики. Работа над докладом в финальной стадии. Остались детали.



Вчера я побывал в Грозном. Встречался с чеченцами, которые согласились мне помочь в этой работе. Передали мне кое-какие бумаги, связанные с окружением Кадырова. Подтвердили ряд фактов из доклада. Некоторую информацию, наоборот, оспорили и советовали не использовать.
Самое важное — они согласились помочь в распространении доклада на территории Чечни. Это очень мужественное решение, потому что такая работа в республике связана с большими рисками.

Кадырова в Чечне действительно боятся. Люди, которые его критикуют, нередко просто исчезают. Часто оказываются за решеткой. Самое мягкое наказание — публичное унижение. То местного блогера заставят публично извиняться со спущенными штанами. То Рамзан перед камерами наорет на женщину за комментарий в социальных сетях. Недавно в одном из чеченских сел подростки испортили портрет Кадырова — после этого боевики прочесали все дома, нашли ребят и жестоко избили.

Поэтому говорить о Кадырове здесь предпочитают шепотом. Но претензий к нему накопилось множество.
В первую очередь недовольство вызывают поборы. Почти каждый житель республики обязан отдавать часть своих доходов в Фонд Кадырова — неважно, бюджетник ты или предприниматель. При этом все видят, на что эти деньги тратятся: Рамзан купается в роскоши. Дворец в Центарое, личный зоопарк, золотые пистолеты, автопарк элитных иномарок…

«Меня заставили отдать прибыль в фонд, я экономлю на еде и на одежде для семьи, а Рамзан платит миллионы американской тетке из Голливуда, чтобы она с ним на трибуне посидела», — возмущается мой собеседник.

Я пытаюсь стать адвокатом дьявола: все-таки Грозный отстроили, говорю, мечеть вот красивая, бизнес-центр с высотками. Чеченцы раздраженно машут на меня руками. «Это все фасад!— говорит старший. — Зайди в эти высотки, там все пустует, нет никого! Какой тут бизнес, если кадыровцы все отнимают?»
«Это для Путина делается, витрина! Рамзан его катает по Грозному. Вот, мол, Владим Владимыч, строим, красиво, нарядно.

Пришлите еще денег! — продолжает он. — А на окраине Грозного что? Ты сам видел: дороги разбиты, дома перекошены».



Самое смешное в Грозном — это бесконечные портреты Путина и Кадырова, плакаты «Спасибо, Рамзан» и прочая самореклама. Выглядит, как нелепая пародия на Северную Корею. «Стыдно за него, — говорит мой товарищ. — Руководитель же, ответственность на тебе. Ты делом занимайся, что ты портреты свои развесил везде, в инстаграме этом своем, как школьник, сидишь. Скромнее будь, веди себя достойно! Ты же нохчо!»

Эта дискуссия и готовность грозненцев помогать убедили меня, что чеченцы могут стать союзником демократической оппозиции в противостоянии с Кадыровым и Путиным. Ненависть чеченцев к либералам — полная чушь. Если верить Кадырову, весь город вышел на митинг с требованием посадить меня и моих товарищей в тюрьму как негодяев и предателей. Ну и где вся эта ненависть? Я приехал в Грозный и спокойно ходил по центру города. Ни один человек не сказал мне дурного слова.



Вопреки лозунгам пропаганды, многие в Чечне недовольны властью. И я верю, что мы можем добиться перемен — сделать республику нормальным российским регионом, верным России и Конституции. Главное — преодолеть страх и начать действовать. Это, кстати, касается не только чеченцев — я много раз видел, как активисты оппозиции впадают в оцепенение при одном только упоминании Кадырова.
Не должны мы его бояться. Чем больше боимся, тем он сильнее. А если так и будем жаться по углам, то не успеем оглянуться, как вся страна будет под Кадыровым и его боевиками.



* * *

За разговорами мы вышли на проспект Владимира Путина. Да, есть такой проспект в Грозном, это не шутка.



Мы год бьемся за то, чтобы в Москве установили табличку на месте гибели Бориса Немцова. Власти нам говорят — должно пройти лет десять, нельзя так сразу. А Грозном — проспект имени действующего президента. И никого это не смущает.