Как воспитывались «птенцы дворянских гнезд»

Сегодня мы обладаем скудными сведениями о том, как жили представители древних дворян. Зато о жизни дворянских семей в XVIII - начале XX веков, благодаря художественной и мемуарной литературе, вполне можем составить себе представление. Какими  же  методами представители российской элиты надеялись воспитать себе достойную смену?

«От самых колыбельных дней…»

Большинство дворянских семей, несмотря на высокую детскую смертность в те времена, были многодетными, и каждый выживший ребенок считался в них Божьим даром. Новорожденный сразу же передавался на руки кормилице, во всяком случае, так было до середины XIX века, пока кормление грудью считалось неприемлемым для благородных дам. Кормилицу выбирали из крепостных, отдавая предпочтение наиболее румяной и полногрудой из них. Кроме нее, при малыше, как правило, была нянька (также из крепостных) или бонна (из-за границы), в зависимости от состоятельности и предпочтений родителей. 

После отлучения малыша от груди няня часто становилась для него самым близким другом. Привязывались дети и к боннам-иностранкам, правда, это случалось значительно реже.

«Привычки милой старины»: отцы и дети

В дворянской семье существовала четкая иерархия, на верхней ступени которой стоял отец, а на нижней – ребенок. Отцы часто работали в своих кабинетах, по традиции расположенных как можно дальше от шумных детских, периодически совершали поездки, занимались делами поместья. С детьми главы семейств виделись редко, и это в значительной степени способствовало поддержанию их авторитета: многие дети перед отцами буквально благоговели.

Родители же не только не «сюсюкали» с детьми, но и намеренно сдерживали себя в  проявлении чувств – так было принято. Как писал граф В. А. Соллогуб, «жизнь наша текла отдельно от жизни родителей. Нас водили здороваться и прощаться, благодарить за обед, причем мы целовали руки родителей, держались почтительно и никогда не смели говорить «ты» ни отцу, ни матери. В то время любви к детям не пересаливали».

Дисциплина была строгая, детей не баловали. Даже находиться за столом вместе с родителями позволялось не всем и не всегда. А уж если кому и давалась такая привилегия, то сидеть приходилось в дальнем конце стола, не произнося ни звука. Так, вопрос Наташи Ростовой «Мама! Какое пирожное будет?», заданный ею во время званого обеда, – пример совершенно неприличной выходки, которую ей, тем не менее, по доброте душевной простили.

Отношение дворян к телесным наказаниям в целом можно назвать хладнокровным. Многие родители прибегали к порке для искоренения в своих чадах «злонравия». Не гнушался подобными методами и А.С. Пушкин. Его сестра в одном из писем сообщала: «Александр порет своего мальчишку, которому всего два года; Машу он тоже бьет, впрочем, он нежный отец». Примерно со второй половины XIX века, вслед за общим прогрессом педагогической мысли, отношение к детям в дворянской среде сменилось на более лояльное.

«Да будет он отца достоин»: воспитание мальчиков

Мальчики оставались на попечении нянек примерно до пятилетнего возраста, а затем отдавались на поруки «дядькам». Это значило, что теперь они должны были получать исключительно мужское воспитание, а матерям следовало прекращать «портить» будущих мужчин излишними ласками.

«Любить Отечество свое и верою ему служить» – таков был девиз каждого дворянина, и, конечно, он являлся основной установкой в воспитании мальчиков. С юных лет их старались приучать к физическим нагрузкам, к ранним подъемам и четкому режиму, – готовили к  военной службе. «Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом», – иронично пишет А.С. Пушкин от лица главного героя «Капитанской дочки», но и в этой шутке присутствует доля правды.

Мальчикам прививалось понятие о чести дворянина. Долг чести обязывал их быть храбрыми, честными, великодушными, безупречно воспитанными и образованными. «Кому много дано, с того много и спросится», – считали родители, а потому их сыновья должны были уметь подавлять в себе эгоистические порывы и сильные эмоции, скрывать от посторонних глаз огорчения, превозмогать страх и боль. Любые чувства они обязаны были выражать в сдержанной и корректной форме.

Как мальчиков, так и девочек воспитывали в православной вере, с которой представления о нравственности, долге и чести были связаны неразрывно.

«Младое, чистое, небесное созданье»: воспитание девочек

С малых лет девочки всегда должны были быть опрятными, следить за собственным выражением лица, походкой и осанкой. Приобретению «аристократической» осанки, которая считалась не только «визитной карточкой» дворянок, но и залогом здоровья, придавалось огромное значение. Осанку выправляли при помощи специальных упражнений, регулярно заставляли девочек лежать плашмя на полу, на многих из них надевали корсет. Главное – манера правильно держать себя должна была войти в привычку. За этим строго следили гувернантки, не позволяя своим подопечным расслабиться ни на минуту. Физически девочек не изнеживали, напротив, старались закаливать и всячески укреплять их организмы.

 

 

Повседневная одежда барышень чаще всего была скромной, наряжаться было принято лишь по особым случаям. «Жить в приятном довольстве, избегая пустой роскоши и великолепия», – такой была установка на будущее, таким был и образ жизни, в котором росло большинство дворянских девочек. Вращаясь среди женщин, девицы постепенно овладевали тонкостями ведения хозяйства, получали наставления относительно будущей семейной жизни, постигали искусство нравиться, приобретали изысканные манеры. Одним из самых важных качеств юной дворянки считалась способность держаться без высокомерия со всеми людьми, независимо от их положения.

Большое значение для девицы имела ее репутация, которая, разумеется, должна была быть безупречной. О нравственных качествах девушки заботились с особым тщанием: с детства ей внушали о целомудрии, скромности и послушании. Барышня не могла одна выходить на улицу и появляться в общественных местах – только в сопровождении гувернантки, лакея или родственников. А для того чтобы она имела возможность привыкнуть к светской жизни и научилась преодолевать стеснительность, родители посещали с ней детские балы. К 16-17 годам девушек уже начинали «вывозить» по-настоящему, а в скором времени большинство из них выходили замуж.

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»: образование

Грамоте детей начинали учить не позже, чем в пять лет. Сначала малыш осваивал кириллицу, а затем должен был научиться читать по складам, что часто было для него стрессом: «аз», «буки», «веди» и прочие буквы складывались в слова с большим трудом.

Читать учились по часослову и Псалтыри, так как эти книги были практически в каждом доме, причем их содержанию также придавалось большое значение. Д.И. Фонвизин вспоминал: «Читая церковные книги, ознакомился я с славянским языком, без чего российского языка и знать невозможно». Во второй половине XIX века старинный способ освоения грамоты был вытеснен новым, привычным для нас звуковым.

Гувернантки и гувернеры постоянно находились рядом с детьми лет с 7-10, «методом погружения» обучая их иностранному языку, азам математики и «изящных» наук. Для дальнейшего образования в дом приглашали учителей. Такое обучение, правда, обходилось недешево, и часть предметов старались преподавать сами родители. Интересно, что к русскому языку после первоначального освоения грамоты не возвращались: считалось, что он «встанет на место» самостоятельно. Надо сказать, что в случае с образованными юношами так и происходило, а вот девушки часто так и не овладевали родной речью. Типичной представительницей таких барышень была пушкинская Татьяна: «Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своем родном».

При соответствующих возможностях родителей, девицы и молодые люди могли получать образование в лицеях, кадетских корпусах, университетах и институтах благородных девиц, самым известным из которых был Смольный. Последние, по сути, представляли собой социальный эксперимент, результатам которого по сей день даются очень разные оценки. Однако несмотря на спартанские условия содержания учениц Смольного и других «монастырей», жизнь многих бывших институток сложилась весьма благополучно, а о годах юности они вспоминали с теплом и благодарностью.