Учение II Ватиканского собора о Воплощении

Пишет Киприан Шахбазян

Решил напомнить фрагмент написанного мною и ув. Анонимом параграфа статьи. 

Искажение ортодоксального понимания Воплощения в современном католичестве. 

1.1. Учение II Ватиканского собора.
В сознании не только обычных православных верующих, но и многих ученых богословов, Католическая церковь в вероучительном отношении по-прежнему стойко ассоциируется со временами Высоких готики и схоластики. Этот наивный и исторически неадекватный взгляд обязан во многом обязан своей стойкостью полному отсутствую каких-либо серьезных отечественных исследований новейшей истории РКЦ, конкретно, событий II Ватиканского собора, его причин и последствий. Между тем, новейшая история РКЦ представляет особый интерес в связи предметом настоящего исследования, поскольку отказ от ортодоксального понимания Воплощения, получил здесь начальное догматическое оформление. Поскольку последнее утверждение требует доказательств, мы начнем с анализа ряда догматических определений II Ватиканского собора, конкретно с цитаты:
«Он, Сын Божий, через Свое воплощение, соединился неким образом с каждым человеком»[i].
Что такого особенного сказано в процитированной фразе? Понятно же, что Сын Божий действительно «через Свое воплощение, соединился неким образом с каждым человеком». Однако все дело в понимании того образа, которым совершено соединение. В текстах т. наз. «лефевристов» (или «традиционалистов»)[ii] среди прочих критических высказываний в отношении решений II Ватиканского собора есть слова и относительно этого «некоторого образа» соединения[iii].  Вот что они говорят:
«II Ватиканский собор проникнут ошибочной концепцией “Воплощения”. Фактически, это ошибочное утверждение, что Своим Воплощением Сын Божий неким образом соединяет Себя со всеми людьми (Gaudium и Spes, §22), как будто Второе Лицо Святой Троицы, воплощая Себя в реального человека, в человека, существовавшего исторически, был соединен этим со всеми другими людьми; и как будто каждый человек, исключительно по факту своего рождения человеком, оказывается соединенным со Христом, даже сам не зная об этом. Этим утверждается, что идея Святой Церкви состоит в том, что это больше не “Мистическое Тело Христово” и, поэтому, больше не Святая Церковь тех, кто верит во Христа и крещен. Таким образом, “Народ Божий”, который является Церковью (Христа), оказывается просто совпадающим с человечеством как таковым»[iv].

Итак, члены «Братства св. Пия X» в тексте Пастырской конституции увидели больше, нежели то лишь, что Сын Божий в Своем воплощении стал одним из людей, и этим соединился со всеми.  Нет, оказывается, что соединение в воплощении означает отождествление Церкви — Тела Христова — и всего человечества. Все люди некоторым образом оказываются членами Тела Христова просто по факту Воплощения. Не требуется ни Крещения, ни других Таинств Церкви, ни даже знания о Христе и Его воплощении.
Однако не слишком ли радикальные выводы делаются «лефевристами» из фразы в пастрырской конституции? Не слишком ли однозначно интерпретируются слова о «некоем образе» соединения Христа с людьми? Есть же простое объяснение этому утверждению: став человеком, Спаситель соединился со всеми людьми как член рода человеческого.
Но вот, например, как понимает мысль, выраженную в Gaudium et Spes, о соединении Христа с каждым человеком папа Иоанн Павел II[v]:
« единственный путь, по которому должна идти Церковь наших дней: путь, испытанный веками, и, вместе с тем, путь будущего. Этот путь указал Сам Господь Иисус Христос, когда, как говорит Собор, "Он, Сын Божий, через Свое воплощение, соединился неким образом с каждым человеком" (GS, 22). Церковь, следовательно, видит свою главную задачу в том, чтобы это соединение могло постоянно осуществляться и обновляться» (Redemptor hominis, 13) [vi].

По всей видимости, простое понимание, заключающееся в том, что «некий образ» соединения — это причастность Христа по воплощении роду человеческому, здесь недостаточно. Такое соединение нет нужды продолжать осуществлять и обновлять.
А теперь взглянем на один интересный фрагмент пост-соборного Катехизиса Католической церкви, проясняющий, какова должна быть правильная[vii] интерпретация:
«Как Адамов грех стал грехом всех его потомков? Весь род человеческий в Адаме — "как единое тело единого человека". Этим "единством рода человеческого" все люди — соучастники Адамова греха, как все — соучастники праведности Христа» (Катехизис Католической Церкви, 404)[viii].

Как видим, представление о единстве человечества со Христом имеет здесь основанием единство человечества в Адаме. Более того, уже по одному факту этого «единства рода человеческого» каждый человек оказывается «соучастником праведности Христа».
Для подтверждения мысли о единстве человечества в Адаме Катехизис отсылает к сочинению Фомы Аквинского De malo, q. 4 a. 1 co. Resp. Но у Фомы такой мысли не обнаруживается. Он говорит:
«Таким образом, нам следует рассматривать всё человечество, получившее свою природу от своего прародителя, как единое сообщество, или даже как единое тело всего рода человеческого, в котором мы действительно можем рассматривать каждого человека, и даже самого Адама, или как отдельное лицо, или как члена этого сообщества, через свое природное происхождение являющегося производным от единого»[ix].

 Из этого текста можно вывести лишь единство человеческого рода по происхождению от Адама как прародителя, но никак не в Адаме. То есть сказать, основываясь на тексте Фомы, что тело Адама и есть «единое тело единого человека» — неточно; Адам, хотя и является родоначальником человечества, но входит в это единство как один из индивидов[x].
Здесь же приведем цитату из другого сочинения Фомы — Summa Theologiae, Iª — IIae q. 81 a. 3 ad 3 — чтобы увидеть яснее, насколько вообще возможна опора мысли данного фрагмента Катехизиса на взгляды самого Фомы:
«Ответ на возражение 3. Как грех Адама передается всем, кто рожден от Адама телесно, точно так же благодать Христова передается всем, кто посредством веры и крещения рожден от Него духовно, и это служит не только к избавлению от греха прародителя, но и к устранению актуальных грехов и обретению славы» (Перевод СЧ. И. Еремеева)[xi].

Разница между текстами Фомы и Катехизиса (который, вроде бы, основывается на взгляде Фомы) существенная. Согласно Фоме «соучастником праведности Христа» человек становится отнюдь не вследствие «единства рода человеческого», не как член «единого тела единого человека», но вследствие нового, духовного рождения в Боге посредством таинства Крещения.
И уж совсем невозможно вывести из учения Фомы какое-бы то ни было представление о восприятии всех ипостасей. В четвертой книге Суммы теологии он пишет:
«Дамаскин говорит (ТИПВ, III, 11), что Сын Божий “не воспринял человеческой природы как вида, равно как и не воспринял всех ее ипостасей”.
Я отвечаю, что не подобает человеческой природе быть воспринятой Словом во всех ее суппозитах (здесь: индивидуальное существование, синоним «ипостаси» — Авт.).
Во-первых, поскольку в воспринятой природе нельзя узреть другой суппозит кроме воспринимающего лица, как сказано выше, то если бы не было человеческой природы кроме воспринятой, следовательно, был бы только один суппозит человеческой природы, то есть воспринимающее лицо.
 Во-вторых, этим было бы унижено достоинство воплощенного Сына Божия, ибо Он есть Первородный из многих братьев по человеческой природе, будучи и Первородным из всех созданий по природе божественной, — поскольку тогда все люди оказались бы равного достоинства.
В-третьих, поскольку верно, что воплощается одна Божественная Ипостась (suppositum), то Она должна воспринять одну человеческую природу, чтобы с обеих сторон имело место единство» (Summa Theologiae. IIIª q. 4 a. 5) [xii].

Заметим, что Католическая церковь прежде II Ватикана веровала в согласии с Фомой. Вот выдержка из Катехизиса 1885 года:
«Неповиновением своим Богу погубил себя и в себе весь происшедший от него род человеческий. Мы все наследовали вину Адама, подобно как мы были бы соучастниками его невинности и блаженства, если бы он остался верным Богу. И так, все люди согрешили в первом человеке; все сделались виновными перед Богом. Грех праотца нашего сделался таким образом грехом нашим, и еще до рождения нашего мы уже виновны пред лицем Всевышняго. Истина таинственная, превышающая наше понятие, но о которой вера запрещает нам сомневаться. Это есть главный, основной догмат религии христианской, и вся она имеет тесную связь с этим догматом; потому что первородный грех, будучи источником всякаго зла, есть тоже вместе и первая причина необходимости в Посреднике и Спасителе, который бы примирил нас с Богом, изгладил грехи наши и искупил нас от вечнаго рабства. Св. Писание самым ясным образом показывает эту истину, этот главный догмат христианства» (Пространный Катехизис, XIII)[xiii].

Здесь мы видим понимание возможности освобождения от первородного греха также не вследствие воплощения Христа в единство «единого тела единого человека», но в том, что Спаситель, став человеком, является Посредником и Искупителем.
Далее в тексте разъясняется, как это следует понимать:
«Четвертый член Символа веры излагает нам способ, коим Бог совершил искупление человеков. Грех до такой степени ненавистен Богу, что Он даже не пощадил Сына Своего, но предал Его жесточайшим мучениям и самой позорной смерти, потому что Он взял на себя преступления наши. Здесь мы особенно усматриваем чрезвычайную к нам любовь Сына Божия, который добровольно решился подвергнуть себя всем эти мучениям и крестной смерти, чтобы удовлетворить за нас правосудию Божию и искупить нас ценою крови Своей от власти ада. Первый человек ввел смерть грехом своим в мир, подвергая себя и потомство свое не только телесной, но и духовной смерти или вечному проклятию. Иисус Христос, который, как человек, мог страдать, а как Бог мог сообщить страданиям своим безконечную заслугу, один Он мог совершенно удовлетворить правосудию небеснаго Своего Отца, принося Ему Свои страдания цены безконечной, вместо должнаго греху человеков наказания. Итак, тот, который был совершенно невинен, заступил место виновных: смерть Его разрушила царство смерти, освободила людей от царства греха и ада, и отверзла им врата жизни вечной. И потому — то Иисус Христос справедливо называется Агнцем Божиим, уничтожающим грехи мира. Он есть сам Первосвященник и жертва. Он вошел на небо, коего преобразованием было ветхозаветное святилище, не с кровию животных, но с собственною кровию, и Он принес единожды жертву Богу в смерти Своей» (Пространный Катехизис, XVI)[xiv].

kiprian_sh