Ю. Лазарев. Дневник лейтенанта Горелова. Часть 2. Глава 9. Беседы со Стефанцовым 1.

IX

Беседы со Стефанцовым

«12 февраля. 14.30. 30-я точка. Достаиваю очередное дежурство по кораблю. Встали на якорь вчера  рано утром.
Позавчера. Весь день за нами шёл «Саам». За день до этого он здесь грохнул чей-то танкер. Но нас не трогал. Пришло оповещение ещё об одной мине на маршруте. Мина не уничтожена.
Вчера. Состоялся повторный осмотр кают командиром корабля. Командир был один. Осмотр производил совершенно поверхностно. Во время проверки вёл себя демонстративно вежливо, корректно и холодно. С чего бы это? Больше не хочется мои шкафчики выворачивать?
Я набрался наглости и расспросил своего командира БЧ, что это за балтийская история с травлей крыс, о которой анекдот ходил? Я ему теперь верю.
С его слов дело было так.
Как-то раз в субботу, когда командир отсутствовал, во время большой приборки, старпом затеял дератизацию и дезинсекцию.  Дела вполне похвальные. Организация была следующей. Из каждого отсека по очереди выводили людей, внутри отсека открывали все двери, зажигали где-нибудь дымовую шашку, отсек задраивали на полчасика. И нет больше ни крыс ни тараканов! Дым-то из шашек – токсичный.
Всё шло нормально, пока очередь не дошла до отсека, в котором находится пост «Дозор». Из него людей выводить нельзя. Боезапас!
Старпом думал недолго. Приказал дозорных в посту оставить на время горения шашки, но одеть на них противогазы. А дозорные эти, как известно, – матросы БЧ-2 и БЧ-3. Стефанцов возразил: фильтрующие противогазы не защищают от угарного газа, выделяющегося в процессе горения. Риск велик. Предложил либо этот отсек пропустить, либо выдать дозорным противогазы изолирующие. Начхим предложение поддержал. Но на это не согласился механик: изолирующие противогазы используются только лицами, допущенными к их эксплуатации. Артдозорные таковыми не являлись.
И тогда старпом решил всё же жечь шашки в отсеке, остановившись на варианте с фильтрующими противогазами.
Стефанцов протестовал. Бесполезно. Стефанцов пригрозил немедленно доложить о сложившейся ситуации в штаб бригады. Старпом приказал Стефанцова с корабля не спускать, а береговой телефон отключить. И шашку зажгли.
Тогда Стефанцов сговорился с вахтой у трапа и побежал в штаб бригады.
Когда встревоженный докладом Стефанцова дежурный по бригаде прибыл на «Трибуц», злополучный отсек уже проветривался, а прибалдевшие от угара дозорные заменены на новых. Им повезло.
Зато по бригаде с подачи дежурного разнёсся рассказ о командире БЧ-3 «Трибуца» – защитнике крыс и тараканов.
Рассказав всё это, Стефанцов мне сказал: «Мы имеем право отправить подчинённого на смерть. Но не из-за крыс. Понимаете?»
Возвращаюсь к делам сегодняшним.
Сегодня «Память Ленина» отправился в Дюбай. А оттуда подошёл океанский буксир, с которого к нам на борт поднялся Тимур Аркадьевич Гайдар, контр-адмирал в отставке, корреспондент «Нового Времени», сын того самого Аркадия Гайдара, книги которого я когда-то так любил читать. Тимур Аркадьевич оказался пожилым маленьким круглолицым лысоватым человеком, немного похожим на поздние фотографии своего отца. Адмирал Карлин всюду с ним.
А я выполнил первую вводную Стефанцова по курсу «юного командира БЧ». Переиначил по его указаниям свой рабочий дневник. Несколько страниц – справочные данные. Потом – перечень докладов и мероприятий, которые необходимо выполнять ежедневно, еженедельно, ежемесячно и так далее. В этот список я обязан заглядывать каждое утро. Так же как и в следующий раздел – «Долгий ящик». Сюда записываются все приказания, полученные от начальства на перспективу, а также свои собственные долгосрочные планы. Следующий раздел – ежедневник. Каждый день я буду записывать мероприятия на день, в том числе указания начальников, собственные дела, даже личного характера, задания из «долгого ящика». Около каждого пункта плана – незаштрихованный кружок. Когда дело сделано – кружок закрашивается. Каждый вечер подытоживается сделанное, и недовыполненное переносится на следующий день. Говорит, такой дневник – верный путь к высочайшей исполнительности. Ну, это, если сразу не забить на это дело болт! А у него в таком дневнике ещё и масса всяких рисунков на злобу дня и просто так.
21.30. После обеда провели мощное учение  по отражению всего и вся. Стреляли всем, чем можно. Это явно для Гайдара. И ведь всё успешно! Подозреваю, что в Дюбае слышно было. А потом снялись с якоря и вместе с «Шепетько» и «Кара-Дагом» двинулись к Кувейту.
После ужина меня вызвал к себе в каюту командир БЧ и провёл первую обучающе-воспитательную беседу. Честно говоря, я узнал нечто новое. Не ожидал. И завершилось всё неожиданно. Личным знакомством с самим Гайдаром».

Стиль руководства

Судя по дневнику Горелова, корабельное командование называло стиль руководства Стефанцова то «либерализмом», то «демократией», то «мягкотелостью»... Вряд ли кто-либо из начальников «Трибуца» знал научные определения этих терминов. И задумывались ли о сущности собственного стиля руководства?
Усадив подчинённого за свой стол, Стефанцов положил перед Андреем тетрадный лист и нарисовал на нём диаграмму и схему, которые озаглавил: «Стили руководства».
«Это – схема управления объектом, в нашем случае – воинским коллективом», - начал своё занятие командир БЧ: «Знакомо в целом?»

«Да, на схему автоматического управления системы из теории автоматического регулирования смахивает», - ответил Горелов.
«Правильно. Тот же управляющий субъект, объект управления, управляющее воздействие, обратная связь. Только здесь вместо выходных параметров – цели управления. Это очень важно», - подчеркнул Стефанцов: «И ещё одно отличие: в данном случае реакция объекта управления и обратная связь не всегда адекватны управляющему воздействию. Поскольку объект сам имеет сложные структуру и свойства».
Горелов внимательно вникал в объяснение. Уж что он умеет, так это учиться!
«Теперь посмотрите на диаграмму», - продолжал Стефанцов, нанося на своём рисунке надписи: «На этой оси – «сила», инициатива, способности, как хотите назовите, субъекта управления. На этой – тоже самое, но относительно коллектива. Как видите, свойства их могут быть как положительными, так и отрицательными. Так и в жизни бывает. Управление в бою – совсем другое дело. В бою слово командира – слово Бога. Мы не об этом. Разумеется, на военной службе юридическая ответственность за дела и право принятия решения – всегда у командира. Но процесс руководства в повседневной жизни фактически очень разный. Сочетание свойств руководителя и коллектива  порождает различия в стилях руководства.
Здесь, где коллектив и начальник имеют положительные знаки, стиль руководства – демократизм. Если коллектив самодостаточен и силён, то он начальника иногда за собой ведёт – приемлем либерализм, невмешательство. Когда начальник явно сильнее коллектива, неизбежен авторитаризм».
Андрей недовольно хмыкнул.
«Что-то не так? Вы лично какой стиль руководства предпочитаете?», - поймал подчинённого на проявлении эмоций Стефанцов.
«Да… Видел бы эту Вашу схему старпом. Вот бы шуму-то было по поводу необходимости массовых изнасилований. Демократизм, конечно! Авторитаризм терпеть не могу. Либерализм – это из буржуазной практики. А невмешательство – это чушь какая-то! Это вообще не способ руководства», - Горелов удивлялся наивному вопросу.
«Это не моя схема. Это – разработка одной из кафедр военно-морской академии. Видимо, я Вас ещё раз удивлю, но все эти стили руководства равноценны. В зависимости от ситуации. Задумайтесь! Даже в масштабе любой страны для успеха управления её форма – не самое главное.
Никакой, даже самый образованный народ, никакой, даже самый властный тиран, не управляют страной. Управляет правящая элита – группа политически активных и влиятельных людей. Это они определяют цели политики, выбирают средства её проведения, оформляют внешние признаки системы, и меру своей доступности для активных представителей низов. Всякие там права человека, демократия, выборы – всего лишь ширма, прикрывающая настоящую кухню власти.
Но, ближе к нашему делу. Да, хорошо, когда у тебя в подразделении воспитанные, смышлёные и дружные ребята. А если нет? А если сборище подонков? А если наоборот, ваш комсорг придёт к Вам в каюту и начнёт воспитывать, стыдить за командирские промахи и прав окажется? Если Вы слабее их? Не встречали таких офицеров?»
Горелов задумался, внимательно оценил свойства диаграммы, вспомнил годковщину на «Разумном», мысленно сравнил командирские качества своего Ефимова и, например, мичмана Батанова, или даже некоторых камчатских офицеров-сослуживцев: «Да, пожалуй, есть что-то рациональное. Но это же идеальная схема. Так должно бы быть. Но так не бывает. Точнее, редко всё это совпадает. Но с зоной «невмешательства» никак не согласен. Такого стиля руководства и быть не может».
«Вы правы в том, что это идеальная схема. У нас в стране начальник в подавляющем большинстве случаев в волевом смысле сильнее подчинённого коллектива. Уровень народного самосознания ещё низок. И ещё в жизни, к сожалению, нет чётких границ состояний. Иной самодур не хочет считаться с сильным коллективом, стремится его подмять. А другой начальник подчиняется толпе, попавшей под влияние годка, путая своё слабоволие с проявлением демократизма. Да много всяких «но»... А знаете, в чём корень зла?», - Стефанцов ткнул ручкой в квадратик схемы: «Всё дело в том, как определить цели руководства! Ненависть к людям, властолюбие, жажда личного самоутверждения, подмена настоящего порядка его внешними признаками, желание личного покоя и комфорта вопреки уставным целям службы, просто лень, слабость и трусость и многое подобное оказываются вот здесь!»
«Я понимаю», - кивнул Андрей: «В этом квадратике для нас должен быть тот самый главный бой. Но всё же, как может оказаться стилем руководства «невмешательство»?
«Сейчас объясню Вам на примере», - командир БЧ присел на край стола: «Есть у меня один одноклассник по училищу. Он инженер отдела испытаний ракетного противолодочного оружия на Феодосийском испытательном полигоне. У них в отделе все матёрые старшие офицеры, порядочные и с хорошими мозгами, и начальник отдела – голова. Представляете, они всем нашим ракетным оружием там занимаются.

Общаются с научными институтами и академиками... А над ними – начальник управления – капитан 1 ранга Хитрый. Это у него фамилия такая. Что это Вы помрачнели?»
«Феодосийский полигон?»
«Да. А что?»
Горелов чуть было не потерял линию разговора из-за внезапного воспоминания.
Стефанцов продолжил: «Всё в порядке? Так вот. Этот самый Хитрый руководил этим отделом именно в стиле «невмешательства». Слишком уж ситуация была устоявшаяся. Возвращаю Вас к теории автоматического регулирования: если выходной сигнал идеален, то зачем менять воздействие? В этом случае всякое изменение входного сигнала влечёт ухудшение на выходе. Так?»
«Да...»
«А вот ещё Вам интересный вопрос», - хитро прищурился Стефанцов: «Определите, какой стиль я использую в руководстве Вашей группой, Вами, то есть?»
«Что?», - с усилием возвращался в разговор Андрей: «Как мною руководите?»
Пауза несколько секунд.
Разговор продолжил Стефанцов: «Ну, что, донимал я Вас руководством?»
«Да нет. Я вообще, делал, что хотел».
«Вот именно. Я только указания сверху передавал, да доклады от Вас получал. Потому, что Гуривец был отличным командиром, а Вы дела не испортили».
«Невмешательство?»
«Оно самое!», - обрадовался Стефанцов.
«Интересно. Ну, а авторитаризм?»
«На «Ревностном» Вам повезло с подчинёнными. И Вы сами традиции закладывали. На «Трибуце» пока тоже с этим неплохо, хотя нынешний состав людей хуже предыдущего. А не приходилось Вам попадать на корабль, на котором уже давно сложились негативные порядки?», - спросил Стефанцов: «С запущенной годковщиной не сталкивались?»
«Приходилось. В самом начале, на «Разумном».
«Ну, и как?»
«Тяжело, честно говоря», - ответил Горелов и рассказал командиру о своей первой встрече с годком на «Разумном».
Они с Шурой пришли на «Разумный». Обрадовали дежурного, что «прибыли для дальнейшего прохождения службы». Надменно смешливый каплей отправил их с рассыльным в каюту №15. Вот, дошли они до каюты со своими чемоданами, открыли дверь, а там... А там на нижней койке поверх шерстяного одеяла валяется на спине какой-то старший матрос. Руки за голову.
Увидел новых лейтенантов. Встал неспешно, потянулся и говорит: «Здрасьте, ребята! Я приборщик ваш, Женя». И протягивает руку для рукопожатия.
«Андрей», - пожал предложенную руку вежливый Андрей.
«Шура», - машинально поддержал товарища Петров.
«Ну, я пошёл. Ключи – вон, на столе. Если чего надо, мой телефон 2-06», - сказал Женя, панибратски хлопнул Андрея по плечу  и вышел из каюты.
Лейтенанты поставили на палубу чемоданы и переглянулись.
«Слушай, чегой-то мы не то сморозили. То есть я», -  сказал Горелов.
Это была последняя оплошность Горелова и Петрова на «Разумном» по отношению к подчинённым.
«Да», - подтвердил Стефанцов: «Они обычно сразу стараются подмять молодого офицера, ищут слабое место. А как вы с годковщиной там ладили?».
«О! Нас поначалу сам командир БЧ учил. Бабков. Знаменитый, между прочим, румын. Не встречали? Так вот. Если кто выпендривается, вызови, говорит, гада в каюту и отлупи его как следует. Прямо по морде!», - радостно доложил Горелов.
«И как? Действовало?», - удивился Стефанцов.
«Да вы что... Нам и в голову не пришло такое на практике применять. Кроме нас Бабков ещё лейтенанта Кушанкова из БЧ-2 тому же учил. Так этот Кушанков однажды на подъём флага с огроменным фингалом под глазом вышел. А на все расспросы отвечал в духе карася: «Об баночку  споткнулся...» Какой после этого авторитет у офицера? Но там такие методы работы воспринимали естественно. Знаете, что сказал нам командир корабля во время первой ознакомительной беседы? Посмотрел он на нас сочувственно и говорит: «Что–то вы ребята больно щупленькие. Как же бойцов воспитывать будете? Миша-то Ежель их сурово держал!» До меня группой Миша Ежель командовал. Не помните его?»

«Как же, помню, однокашник мой.  Здоровенный. Кулак с голову пионера. Кажется, мастером спорта по гребле и ещё боксёром-тяжеловесом был. Но, всё же, вы-то как руководили?»
Горелов задумался: «Да постепенно как-то. Трудом и потом. Когда первой осенью самые мерзкие годки уволились, легче стало».
«Вот это и есть первый способ борьбы с годковщиной. Личным примером, уставным порядком, шаг за шагом и так далее. Эволюционный, так сказать. Он долгий и требует адского терпения. Но есть более короткий, хотя и более трудный путь», - сосредоточенно проговорил командир БЧ, как бы вглядываясь во что-то своё прошлое.
«Есть второй?», - заинтересовался Андрей.
«Есть. Понимаете, на корабле, на котором годковщина особенно созрела, обязательно есть вожак годковской волчьей стаи, в которую матросский коллектив превращается. Пахан. Это матёрый, сильный и хитрый парень. Не всегда самый заметный. Но живёт он обязательно сладко. Вот если его выявить...», - задумчиво сказал Стефанцов.
«И что тогда?»
«Тогда – авторитаризм!», - резанул Стефанцов.
Горелов смотрел вопросительно.
«Годку выгоден ленивый, мало умеющий офицер-барин. Годки теряют авторитет при знающем, умелом, заботливом и трудолюбивом командире. Умей скрыть свои слабости, борись с  ними, используй достоинства в борьбе с их вожаком! Если знаешь этого волчару, то его нужно задавить! Нужно искать себе союзников и постоянно доказывать окружающим его прихлебателям, что он глупее и слабее тебя. Во всех отношениях! Доводить его до состояния ничтожества!», - взволнованно объяснял Стефанцов. Так рассказывают о выигранном матче!
«И физически?», - переспросил Горелов.
«В том числе и физически, хотя такие ребята обычно бывают с серьёзными кулаками. Если есть сомнения в своей силе и способностях, за этот второй способ лучше и не браться»...
«А если удаётся его давить?»
«Тогда его надо свергнуть с позиции вожака! Надо занять его место и выводить эту банду из леса к свету, постепенно возвращая им человеческий облик!», - подытожил Стефанцов.
«А что, если...», - пытался ещё спросить что-то Горелов.
Но дверь в каюту открылась. У входного комингса стоял, улыбаясь, Тимур Аркадьевич Гайдар. Известный сын знаменитого отца.
«Вы разрешите? Не помешаю?», - обратился Гайдар к хозяину каюты. Выглядел отставной адмирал как скромный вежливый сосед по лестничной площадке, совсем не похожий на человека номенклатуры ЦК КПСС. Но в коридоре за ним виднелись фигуры командира корабля и адмирала Карлина.
Таким образом Андрей оказался свидетелем разговора важного гостя «Трибуца» со Стефанцовым.
Оказалось, что за ужином Гайдар заинтересовался коллажем Стефанцова, тем самым, который висел на кают-компанейской переборке. Ему рассказали об авторе, а также о его способностях. И тогда Тимур Аркадьевич попросил познакомить его со Стефанцовым.
Познакомились. Гайдар полистал стефанцовские акварели, сидя на его стуле. Смотрел внимательно, заинтересованно. Понравилось.
Из их разговора Андрей узнал, что иллюстрации эти не просто на тему. Его начальник собирает материалы для книги по начальной части истории Древней Руси и сам же готовит к ней иллюстрации. Это ещё больше заинтересовало Гайдара, жена которого, как выяснилось, работает в Институте истории СССР. А сам Гайдар ещё и в редколлегии журнала «Пионер» состоит. А поскольку и профессиональные историки, и его журнал заинтересованы в подобных иллюстрациях, обещал полное содействие после возвращения в Союз.
Затем они поговорили о проблеме возникновения древнерусской государственности. Даже немного поспорили. Гайдар оказался чистым неонорманистом.
При всём этом разговоре Карлин и командир не проронили ни слова.
Зато Андрей Горелов набрался смелости и спросил: «Скажите пожалуйста, Тимур Аркадьевич! А Тимур из «Тимура и его команды» – это Вы?»
В ответ Гайдар тихонько рассмеялся. «Это подчинённый Ваш?», - обратился к Стефанцову, и, получив утвердительный ответ, продолжил: «Мне этот вопрос при каждой встрече задают... Нет. Это не я. То есть, Аркадий Петрович, конечно, хотел бы меня таким видеть. Но я шалопаем в детстве был».
Все заулыбались.
«Тимур и его команда» – Ваша любимая книга?», - спросил, всё ещё улыбаясь, Гайдар Горелова.
«Нет. Я больше «Школу» любил», - ответил тот.
А потом Гайдар обратил внимание на фотографию Андропова, которая лежала под стеклом на столе. Посерьёзнел и спросил: «Это не случайно? Вы из уважения фотографию поместили?»
«Да», - ответил Стефанцов.
«Да. Жаль. Э-э-э…, жаль, что ему было отпущено так мало времени. Думаю, перестройка его дело продолжает», - глядя на фотографию продолжил Гайдар.
Стефанцов кивнул.

«Но, ничего. Я знаю, что в правительстве и в ЦК сегодня есть люди, которые большие надежды подают. Дай-то бог!», - загадочно произнёс Тимур Аркадьевич, и, пожимая на прощание руку хозяину каюты, сказал: «Пожалуйста, найдите завтра полчасика, зайдите ко мне во флагманскую, мы подробнее обсудим, как помочь Вашей книге!»
И все гости вышли.
Остались Андрей и Владимир Геннадьевич.
«Эх, струсил я», - сокрушённо сказал Горелов.
«Что?»
«Да вот, хотел ему сказать кое-что», - признался Андрей, и рассказал Стефанцову о том разговоре с йеменцем-коммунистом на «Ревностном» и добавил: «Слышали? Он сказал: «Подают надежды...» Если молодым революциям угрожает перерождение лидеров, то у нас такое ещё более возможно?»
Стефанцов покачал головой и снова взглянул на схему и диаграмму на тетрадном листке и произнёс задумчиво: «Главное – вот этот квадратик. Главное, как обозначить цели...»

========================

Примечания.
  Дератизация и дезинсекция – процедуры освобождения корабля от крыс и насекомых.
2 Баночка, банка – от голландского «банк» – сидение. Любой предмет корабельной мебели, предназначенный для сидения.
3 Автору удалось выяснить, что речь идёт о Михаиле Ежеле, впоследствии ставшем одним из главкомов ВМС Украины и послом Украины в Беларуссии.
4Неонорманизм – научное течение в исторической науке. Его сторонники, признавая главенствующую роль восточных славян в деле становления древнерусской государственности, собственно варягов, призванных править Русью, считают скандинавами-шведами и норманнами.