Российская болезнь гиперзависимости

Российское «вставание с колен» на мировой арене, проявляющееся в основном в Сирии, но также на Украине и раньше в Южной Осетии и в Абхазии, — дело прекрасное для ура-патриотов. Но гораздо важнее для обычных (но вовсе не менее патриотичных) россиян, чтобы Россия вначале и, прежде всего, поднялась в экономическом плане.

Геополитический вес РФ на мировой арене зависит непосредственно от ее экономического веса, а не столько от ее военной мощи. К сожалению, Кремль опять ставит россиян перед тем же, порочным и сугубо советским выбором между «пушками и маслом». Одно дело, если бы первое второму не мешало (как в США). Но, увы, в России дела обстоят совсем не так.

И это при том, что у самих российских властей совсем нет проблем с «маслом». Чиновники высшего (и иногда даже среднего) звена как раз объедаются им.

Это напоминает мне горькое выражение про огромный разрыв между российскими властями и народом: «Власть нам часто говорит, что все российские граждане равны. Это действительно так, но с одним уточнением: увы, мы все равны… нулю!»

Достаточно посмотреть на Германию, Францию, Великобританию, Канаду и многие другие западные страны. У них не так много пушек по сравнению с РФ, но у них более высокий уровень жизни: не только доходы на душу населения, но и качественные медицина и образование, хорошая пенсионная система, большой средний класс, крепкая защита частной собственности и т.д.

Министр финансов Антон Силуанов сказал на гайдаровском форуме, что он не исключает в 2016 году экономического сценария 1998 года. Герман Греф отметил там же, что из-за того, что России не удалось создать современную экономику, страна находится в категории «дауншифтеров» — термин, который можно перевести, как «скатывающиеся вниз страны». Самый крупный, быстроразвивающийся российский экспорт, сказал Греф с горечью, — это утечка своих наиболее талантливых и инновационных умов.

В свою очередь, Дмитрий Медведев предупредил на этом же форуме, что россиянам надо готовиться к наиболее «худшему сценарию», если цены на нефть остаются низкими.

Из-за этой гиперзависимости от экспорта энергоресурсов (и, вообще, из-за других базовых экономических проблем, заложенных в саму модель российского госкапитализма), сегодняшний кризис имеет следующие показатели/черты: за последние два года рубль обесценился по отношению к доллару больше, чем в два раза, инфляция выросла в то время, когда реальные доходы населения упали, безработица увеличилась, и количество бедных повысилось на 7 млн человек, теперь составляя 22 млн человек (15 процентов населения).

Российские «антисанкции», в виде запретов многих импортных продуктов питания и других товаров, сделали и без того плохую экономическую ситуацию еще хуже. Можно рассматривать эти «ответные меры», как еще одну попытку Кремля проявить себя в качестве уже состоявшейся «мировой державы». Именно таким образом, считает Кремль, должна отвечать «уважающая себя» крупная страна. Другое дело, что эта попытка «поставить США и союзников на место» вышла России — вернее, россиянам — боком. Из-за системно порочной российской экономики, которая слишком сильно зависит от базовых импортных товаров, эти антисанкции сыграли злую шутку с благосостоянием обычных россиян.

Более того, из-за резкого спада ВВП, Россия больше не входит в первую десятку самых крупных экономик мира. По номинальному ВВП, даже Мексика теперь опережает Россию.

Вместе с тем Россия тратит около 1 млрд евро в год — на финансирование Донбасса (по утверждению немецкого Bild) и еще несколько миллиардов долларов каждый год на свои внешнеполитические проекты в Южней Осетии, Абхазии, Приднестровье, Белоруссии, Армении и в других странах СНГ. По сути дела, мало что изменилось с советских времен, когда Москва финансировала такие внешнеполитические «проекты», как Куба, Монголия, Ангола, Вьетнам и вся Восточная Европа.

Но тем не менее Медведев, который явно не хочет, чтобы страна наступила на те же самые советские грабли, сказал на гайдаровском форуме, что «России надо жить по средствам». Сложно с ним поспорить. По одежке надо протягивать ножки.

Вашингтону, между прочим, тоже надо жить по средствам, но самая главная разница в том, что весь мир, в том числе и Россия, стоит в очереди, чтобы отдавать США низкопроцентный кредит в виде покупки американских гособлигаций. У России нет такой роскоши.

Сегодняшние экономические проблемы в России не ситуативные, а сугубо системные. Силуанов, Греф, Алексей Кудрин и многие другие ведущие российские экономисты часто говорят об острой необходимости провести фундаментальные экономические реформы в стране.

Где эти реформы? Почему они не были проведены в самые «тучные годы», когда цены на нефть превышали $100 за баррель? Я бы ввел в обиход новый термин — «российская болезнь». Термин «голландская болезнь» уже изжил себя, так как Нидерланды давно вылечили себя от своего самого главного экономического заболевания — гиперзависимости от экспорта энергоресурсов. Но Россия все еще этим болеет и болеет. И, соответственно, ее избы все еще горят и горят.

Самый меткий и хлесткий тезис Грефа в выступлении на гайдаровском форуме — что Россия является системно отстающей и проигравшей страной на мировой экономической арене. И разрыв между Россией и странами со здоровыми, развитыми и диверсифицированными экономиками «будет больше, чем во время прошлой индустриальной революции», по мнению Грефа.

Именно поэтому президент Барак Обама был прав, когда он в 2014 году назвал Россию «региональной державой», как бы обидно это ни звучало для русского уха. Вместе с тем Германия, Франция, Великобритания, Бразилия и Япония также являются «региональным державами», но по противоположной причине: у них экономическая мощь без военной мощи (а у России — наоборот). Только США пока сочетают и ту, и другую мощь, хотя Китай приближается к этому статусу (несмотря на его сегодняшний экономический спад).

Как стать глобальной державой в XXI веке, если мощной военной силы — даже включая/имея крупнейший ядерный арсенал — самой по себе недостаточно для этого?

Ответ на этот вопрос может легко найти в простонародной мудрости, приведенной бывшим президентом Биллом Клинтоном в его предвыборной кампании против Буша в 1992 году: «It's the economy, stupid».

Майкл Бом, независимый американский журналист