Как во время Великой Отечественной чеченцы воевали за Гитлера

В России не утихает верноподданическая акция, кто самый большой патриот. В передовиках кампании – верхушка Чечни.
Между тем, как показывает история, при ослаблении России чеченцы переходят на сторону врага. В 1941-42 годах они почти всей республикой стали на сторону Гитлера.
Таких критических ситуаций с горцами в истории России было несколько – в середине XIX века, когда их среда была напичкана английской агентурой (Блог Толкователя писал об этом); во время Революции и Гражданской войны 1917-21; наконец, во время становления государственности РФ в 1990-е, когда из Чечни были изгнаны сотни тысяч людей другой национальности (в первую очередь, русские), а сама республика превратилась в террористический анклав (при ликвидации этого бандформирования погибли тысячи российских солдат).
Великая Отечественная война – особый пример предательства представителей Чечни.

Мы коснёмся только её первого периода – 1941-42 года, и представим лишь небольшую часть коллаборационизма чеченцев.
ДЕЗЕРТИРСТВО
Первое обвинение, которое следует предъявить чеченцам по итогам Великой Отечественной – массовое дезертирство. Вот что говорилось по этому поводу в докладной записке на имя народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР», составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Богданом Кобуловым по результатам его поездки в Чечено-Ингушетию в октябре 1943 года и датированной 9 ноября 1943 года: «Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.
При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек. В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва. В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50% личного состава. В марте 1942 г. из 14.576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13.560 человек (т.е. 93%), которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам. В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек»
. Всего же за три года войны из рядов РККА дезертировали 49.362 чеченца и ингуша, еще 13.389 человек уклонились от призыва, что в сумме составляет 62.751 человек.
А сколько чеченцев и ингушей воевало на фронте? Местные историки сочиняют на этот счёт различные небылицы.
Например, доктор исторических наук Хаджи-Мурат Ибрагимбейли утверждает: «На фронтах сражались более 30 тыс. чеченцев и ингушей.
В первые недели войны в армию ушли более 12 тыс. коммунистов и комсомольцев – чеченцев и ингушей, большинство из которых погибли в боях».
Действительность выглядит намного скромнее. Находясь в рядах РККА, погибло и пропало без вести 2,3 тысячи чеченцев и ингушей. Много это или мало?
Вдвое меньший по численности бурятский народ, которому немецкая оккупация никак не грозила, потерял на фронте 13 тысяч человек, в полтора раза уступавшие чеченцам и ингушам осетины – 10,7 тысячи.
По данным на март 1949 года, среди спецпоселенцев насчитывалось 4248 чеченцев и 946 ингушей, ранее служивших в Красной Армии.
Вопреки распространённому мнению некоторое количество чеченцев и ингушей за боевые заслуги было освобождено от отправки на поселение. В результате получаем, что в рядах РККА служило не более 10 тысяч чеченцев и ингушей, в то время как свыше 60 тысяч их сородичей уклонились от мобилизации или же дезертировали.

Скажем пару слов насчет пресловутой 114-й чечено-ингушской кавалерийской дивизии, о подвигах которой так любят рассказывать прочеченски настроенные авторы. Ввиду упорного нежелания коренных жителей Чечено-Ингушской АССР идти на фронт, её формирование так и не было завершено, а личный состав, который удалось призвать, в марте 1942 года был направлен в запасные и учебные части. Бандит Хасан Исраилов Следующее обвинение – бандитизм.
Начиная с июля 1941-го по 1944 год только на той территории ЧИ АССР, которая впоследствии была преобразована в Грозненскую область, органами госбезопасности было уничтожено 197 банд.
При этом общие безвозвратные потери бандитов составили 4532 человека: 657 убито, 2762 захвачено, 1113 явились с повинной. Таким образом, в рядах бандформирований, воевавших против Красной Армии, погибло и попало в плен почти вдвое больше чеченцев и ингушей, чем на фронте.
И это не считая потерь вайнахов, воевавших на стороне вермахта в так называемых «восточных батальонах»! К тому времени старые «кадры» абреков и местных религиозных авторитетов стараниями ОГПУ, а затем НКВД, были в основном выбиты. На смену им пришла молодая бандитская поросль – воспитанные советской властью, учившиеся в советских вузах комсомольцы и коммунисты.
Типичным её представителем стал Хасан Исраилов, известный также под псевдонимом «Терлоев», взятым им по названию своего тейпа.
Он родился в 1910 году в селении Начхой Галанчожского района. В 1929 году вступил в ВКП(б), в том же году поступил в Комвуз в Ростове-на-Дону. В 1933 году для продолжения учебы Исраилова отправляют в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока им. И. В. Сталина.
В 1935 году был осуждён к 5 годам исправительно-трудовых лагерей, однако уже в 1937 году вышел на свободу. Вернувшись на родину, работал адвокатом в Шатоевском районе.
Полный текст:
http://newsland.com/news/detail/id/1678731/
Комментарии
Ногайская степь, по которой кочевали еще половцы и печенеги, раскинулась в предгорьях Кавказа между Чечней, Дагестаном и Ставропольским краем. Редкие аулы, население которых долгим подозрительным взглядом провожает каждого незнакомца.
Гудит Ногайская степь под колесами тяжелых грузовиков с дагестанским кирпичом.
В степи словно загон для скота: несколько сараев, окруженных колючей проволокой, - кирпичный завод.
С утра до вечера здесь трудятся -- Русские рабы, большинству из которых суждено сгинуть в чужой земле. Редко кому удается через долгие годы вернуться домой в Россию.
На каждом заводе трудятся 100-200 рабов. Сколько таких заводов принадлежит дагестанским абрекам и баям? Сергей Оборин за 16 лет работал на четырех.- Бывших бомжей среди рабов я не заметил, - рассказывает Сергей Никифорович. - Бомжи очень слабые, не могут работать, а если их сильно бить, то быстро умирают. Такие хозяевам не нужны
Никакой медицинской помощи для рабов не было. Для лечения всех болезней от зубной боли до внутренних кровотечений «заботливая» охрана выдавала только одно лекарство - йод. Если начинали невыносимо ныть сломанные зубы, Сергей Оборин поливал йодом больные места, чтобы унять боль.
На следующий день несчастного обычно ловили и зверски избивали, ломая не только зубы, но и кости и бросая растерзанное тело на всеобщее обозрение. Если раб выживал, то его скоро снова гнали на работу.
Первый побег Сергей Оборин совершил на второй год рабства, когда перестали колоть лекарство, отшибающее волю к жизни. Вечером после отбоя в темноте ему удалось незамеченным выбраться из вагончика и, проскользнув под колючей проволокой, убежать в степь. Сергей шел наугад, лишь бы подальше убраться от этого проклятого места. Дойдя до мелкой речушки, он пошел дальше вдоль ее русла. Утром его настиг «уазик» с тремя охранниками из лагеря-завода. Сергея долго били, искалечив ноги, сломав запястье правой руки, несколько ребер. Потом все эти повреждения, а также множество других, более поздних побоев будут зафиксированы судебно-медицинской экспертизой.
На этом, самом крупном заводе, было около двухсот рабов. Кормили здесь немного получше: в вермишель добавляли кусочки курятины: для запаха. Хозяин третьего завода - дюжий красномордый дагестанец лет сорока по фамилии Лакоев или Лактоев - в юности серьезно занимался вольной борьбой и любил лично расправляться с рабами, пойманными после неудавшегося побега .Прошло уже десять лет рабства, за которые Сергей Оборин изменился до неузнаваемости, из энергичного сильного мужчины превратившись в замученного и больного доходягу. Но дух его все еще не был сломлен.
Пока Сергей отдыхал, в аул приехали четыре дагестанских милиционера. Сразу, не говоря ни слова, они начали - бить русского раба по лицу, затем пинали поверженного, лежащего на земле. Но костей на этот раз не ломали. Натешившись, несчастного пленника затолкали в «уазик» и повезли обратно - на кирпичный завод.
Всех рабов собрали на пустыре под присмотром охранников. Сергея Оборина приволокли и бросили под ноги Лакоеву. Хозяин стоял над его головой с обнаженным лезвием. Он резко потянул Сергея за руку и рубанул сплеча, отхватив половину среднего пальца так, что обрубок отлетел далеко в сторону.- Еще раз сбежишь - руку буду рубить! - заревел рабовладелец, размахивая окровавленным обрубком. Сергею Оборину доставалось больше всех, потому что он один из немногих, кто пытался сопротивляться, схлестывался с охраной. Но бежать в Дагестане было некуда. Впрочем, не вся милиция и власти были на стороне рабовладельцев.
http://zema.su/blog/russkie-raby-na-kavkaze-dagestan-chechnya-ingushetiya-adygeya