ФСБ вспомнила опыт ОГПУ, НКВД и КГБ

Госдума рассмотрит во втором чтении поправки, которые позволят органам госбезопасности заткнуть рот «несогласным» и СМИ

8 июня Госдума рассмотрит во втором чтении поправки к Административному кодексу и закону о ФСБ. Согласно поправкам, фээсбэшники получат расширенные полномочия и смогут вызвать на дознание чуть ли не любого гражданина РФ, и по любому поводу.

Зампред комитета Госдумы РФ по безопасности Геннадий Гудков высказал предположение, что раз пояснительная записка к законопроекту начинается со слов «отдельные СМИ, как печатные, так и электронные, открыто способствуют формированию негативных процессов в духовной сфере», речь идет о намерениях ФСБ в отношении СМИ. А уполномоченный по правам человека Владимир Лукин заявил, что законопроект «содержит слишком много мутных штуковин», которые воспринимаются как «намек на то, что каждый гражданин может быть схвачен, притащен куда-то, где ему скажут: делай это, а не то, а иначе ты не гражданин, мы тебе непонятно что сделаем».

Зачем правительству понадобились такие поправки, какую опасность они несут для граждан, рассуждает заместитель председателя Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин (КПРФ).

«СП»: – Виктор Иванович, поправки обсуждались на заседании вашего комитета. Какие претензии высказывали депутаты?

– И председатель комитета ГД по конституционному законодательству Владимир Плигин, и ряд других депутатов высказали серьезные претензии к формулировкам, которые содержатся в поправках. Например, предлагается, что ФСБ сможет выносить предупреждения по почте. Человек не приглашается в органы государственной власти, ему не объявляют под роспись о вынесении предупреждения. А ведь самое большое воздействия от такой формы, как предупреждение, как раз и извлекается, когда человек сидит перед тобой. Ему объявляют, что он допускает правонарушения, находится на грани совершения тяжких преступлений. И говорят: мы вас предупреждаем, и вы расписываетесь, что в случае продолжения вашей деятельности к вам могут быть применены административные формы воздействия.

Авторы законопроекта нам говорят: а если гражданин живет в Магадане, а предупреждение вынесено в Москве? Мы ответили: ну, так отправьте предупреждение начальнику УФСБ по Магаданской области, зачем здесь почта? Ответа нет.

Еще момент. Предупреждение ФСБ может быть опубликовано в прессе. Все члены нашего комитета, естественно, спросили: назовите СМИ, в которых это предостережение будет публиковаться. Это официальное издание? Или издание типа «Шесть соток»? Ответа опять нет.

Наконец, самое страшное. Согласно законопроекту, предостережения могут выписываться по материалам оперативно-розыскной деятельности. То есть на этапе, когда данные только собираются, когда они могут нести определенную информацию, но по ним еще рано делать выводы. А ФСБ уже делает в отношении гражданина такие резкие шаги, как вынесение предупреждения!

«СП»: – В чем здесь опасность?

– Оперативно-розыскные материалы всегда закрыты, с ними работают в режиме документов, составляющих гостайну. Поэтому поправки лишают гражданина, в отношении которого вынесено предупреждение, права на его обжалование. Допустим даже, этот гражданин придет в суд. Но кому ФСБ предъявит материалы? Судье – опять не гражданину. Получается, гражданин лишен права на эффективную защиту своих прав.

Все это серьезные пробелы – в этом согласились все члены нашего комитета. Правда, в итоге решили, что эти пробелы можно устранить ко второму чтению.

«СП»: – Вы тоже считаете, что пробелы можно устранить?

– Я принципиально, категорически против самой концепции поправок.

Если речь идет о предупреждениях, пусть их выносит прокурор. Это будет соответствовать правовой логике. Прокурор осуществляет надзор за точным, единообразным применением и исполнением закона. Вот пусть работники ФСБ приносят свои материалы с проектом предупреждения, и пусть прокурор изучает дело. Если он придет к выводу, что материала достаточно – пусть выносит предупреждение. Это будет совершенно правильно, это открытая форма воздействия.

Но с моим предложением не согласились. Потому что тогда надо вносить изменения не в закон о ФСБ, а в закон о прокуратуре, может быть, и в уголовно-процессуальный кодекс.

Видимо, вопрос решен на путинском уровне. Обратите внимание: как правило, изменения в законы, регулирующие действия спецслужб, вносит президент. А здесь поправки вносит правительство. И когда мы поставили перед представителями ФСБ вопрос, а чем вызваны эти поправки, они не смогли объяснить толком.

«СП»: – По-вашему, какая цель у этих поправок? Чего власти хотят на самом деле?

– У нас наметилась устойчивая тенденция усиления властных полномочий, содержащих жесткое воздействие на граждан со стороны карательных органов. И это – при резком снижении функции прокурорского надзора. Я считаю, работники силовых структур сами не замечают, что повторяют уроки прошлого. И уроки достаточно нелицеприятные.

И еще об одном должен сказать. Проявления терроризма растут – на Северном Кавказе, и здесь, в Центральной России. Когда президент требует навести порядок, спецслужбы начинают думать, как оправдать свое неумение или нежелание бороться с терроризмом. И решают: давайте скажем, что у нас в арсенале не хватает того-то и того-то. А с другой стороны, когда они предлагают поправки, они показывают и президенту, и всем: смотрите, какие мы активные, мы не сидим на месте, у нас мыслей целый рой.

«СП»: – Люди, связанные со СМИ, уцепились за текст пояснительной записки, из которого следует, что к СМИ могут быть применены карательные меры, если статья не понравится ФСБ. Насколько обоснованы такие опасения?

– Могу сказать: обоснованы. Представим, что опубликован материал убийственный, в плане насыщенности критикой власти, методов ее правления. Что материал может всколыхнуть общество. И в такой ситуации ретивые феэсбешники тут же приходят к главному редактору и говорят: вы действуете на грани нанесения ущерба национальной безопасности, вы можете завести массы не туда, вы зовете чуть ли не к вооруженному столкновению, давайте мы вынесем вам предупреждение – и автору, и главному редактору.

Это именно так и может произойти. Тем более, в законе нет четкого определения: когда угроза национальной безопасности появляется, в чем выражается, и когда завершаются? Поэтому редактора и автора можно запросто обвинить в пособничестве экстремизму. А это уже попытка «сесть» на СМИ, и держать их под жестким контролем.

«СП»: – А оппозицию, тех же «несогласных», можно будет привлекать по этим поправкам?

– Вполне. Возьмите ситуацию на шахте «Распадская»: приехала депутат Нина Останина от КПРФ, проводит митинг, заявляет о том, что власти не осуществляют надлежащего контроля, что господин Тулеев заелся, сросся с беззаконием. Вот ей и выпишут предостережение: дескать, вы замахнулись на власть, вы уже организуете народ – вон улицы перекрывают, избили омоновцев, и т.д.

Словом, у этих поправок, если они станут законом, безбрежность великая в привлечении за любой повод. У нас ведь настолько сейчас ситуация обострилась, что любое противоречие как голые электрические провода – сразу бьют по национальной безопасности.