Александр Тверской: жалость у меня только за тех, кто сейчас пострадал или страдает за правду

Я живу в Москве. Когда я еду на работу, то в среднем проезжаю мимо 10 церквей. Это только те, которые стоят на моём пути, некоторые из них находятся друг от друга меньше, чем в километре. Это и не удивительно - всего в Москве около 1000 храмов.

И ещё строятся. Так вот, смотрю я на эти огороженные куски "золотой" московской земли, где за заборами высятся эти бесполезные сооружения и думаю. Думаю, что должна быть какая-то очень важная цель у этих сооружений, раз под них выдают бесплатно землю (в обход Конституции) и везде их пихают. Но...Там не оказывают медицинскую помощь, там не дают образование детям или взрослым, там не располагается какой-то приют или хоспис. Там всего этого нет. Там вообще ничего нет.

Зато туда можно пойти и зажечь свечку. Или купить свечку. Или просто принести деньги и дать людям, которые там работают. Нет, не в долг. А просто так. Всё. Ну, ещё иногда хороводом походить вокруг этого здания. Ещё раз. Бесплатная земля, дома за миллионы долларов, построенные на деньги налогоплательщиков, чтобы люди могли туда ходить и жечь свечи. И никого не интересует многолетние очереди в детские сады и острая нехватка больниц.

Ведь можно пойти в храм и попросить у невидимого существа здоровья или денег.

Никто не возмущён, никто не ропщет. Все молятся. И вы спрашиваете, почему я так отношусь к этому народу? Да он же бестолков, как пробка. Из-за его невежества и жизнь такая в России. У нас ведь всё лучше всех в медицине, образовании, науке. Впереди планеты всей. Уровень жизни прекрасный.

Почему бы нам не пойти в храм на досуге? Ага. И еду я на работу, и вижу этих безликих, серых, притупленных людей, которые бредут туда вереницей, оставляют там свои деньги и размышляю – а пропадите вы все пропадом, ребята, вы эту жизнь заслуживаете. За вашу свободу и достойную жизнь садятся в тюрьму и умирают, а вам бы к проповеди успеть, да свечечку поставить. Души все спасаете свои замусоренные. Вперёд. В прорубь. К пневмонии и духовности. Никого не жалко здесь.

Ни пенсионеров, ни уволенных, ни замученных этой жизнью. Это их стихия, почему я должен жалеть рыбу, что они никогда не вдохнёт воздуха? А жалость и острая обида, граничащая с болью, у меня только за тех, кто сейчас пострадал или страдает за правду и справедливость. Но их единицы. И детей, конечно жалко, они ни в чём не виноваты. Но очень скоро станут.