Дарданеллы Империи были не нужны. Главным было не утерять зерновую сиську.

Изучение истории русско-германских хозяйственных связей, в том числе двусторонней торговли, в конце XIX – начале XX в. важно для понимания экономических предпосылок охлаждения отношений между Берлином и Санкт-Петербургом, которое началось вскоре после объединения Германии под эгидой Пруссии.

В начале XX в. у России ни с какой другой страной не было таких обширных торговых связей, как с Германией. Гигантский экономический рывок, осуществленный Германией после объединения 1871 г., позволил ей занять лидирующие позиции в российском внешнеторговом обороте. В 1913 г. доля империи Гогенцоллернов во внешнеторговом обороте России составляла 38,2% (что касается внешней торговли самой Германии, то роль России в ней была не столь велика: на Россию приходилось 12 – 13% германского внешнеторгового оборота)1.

Россия ввозила из Германии, главным образом, готовые изделия, машины, станки, товары химической промышленности, шерстяные и хлопчатобумажные ткани. Основным предметом российского вывоза в Германию было различное сырье и продукты сельского хозяйства, в первую очередь, различные злаковые культуры (пшеница, рожь, ячмень, овес), а также масло, яйца, лен.

Долгое время Германия импортировала большую часть потребляемого хлеба из-за границы, в основном из России, являвшейся крупнейшим мировым производителем зерна. Однако происходившая с конца XIX в. интенсификация сельскохозяйственного производства в Германии, особенно в крупных поместьях восточных областей страны – Восточной и Западной Пруссии, Силезии, Познани – привела к тому, что Германия сама начала превращаться в крупного европейского производителя зерна. Это заложило основы конфликтных ситуаций с Россией в торгово-экономической сфере.

Под их (прусских юнкеров) нажимом правительство рейхсканцлера О. Бисмарка в 1879 г. перешло к аграрному протекционизму, установив таможенные пошлины на ввозимые в Германию пшеницу, рожь, овес, ячмень, кукурузу и муку. В дальнейшем протекционистские пошлины на продукты питания неоднократно повышались, достигнув максимума после принятия правительством Б. Бюлова нового таможенного тарифа в 1902 году.

На основе данного таможенного тарифа был подписан русско-германский торговый договор 1904 г., переговоры о заключении которого проходили в сложной для России обстановке – на фоне неудачной войны с Японией на Дальнем Востоке. С. Ю. Витте, в должности председателя Комитета министров принимавший непосредственное участие в подготовке нового торгового договора с Германией, в своих мемуарах писал, что достигнутое соглашение нельзя считать свободным: “с нашей стороны оно в значительной степени было стеснено фактом японской войны и открытой западной границей”. В результате торговая конвенция, подписанная в немецком Нордернее 15 июля 1904 г. и вступившая в силу 17 февраля 1906 г., изменила условия торговли между двумя странами в неблагоприятную для русского экспорта сторону.

Почти все статьи германского конвенционного тарифа были повышены (особенно сильно на мясо, птицу, овес, пшеницу). Так, таможенная пошлина на пшеницу, составлявшая по предыдущему русско-германскому торговому договору 1894 г. 3,5 марки за 100 кг., была увеличена до 5,5 марок; на рожь доведена до 5 марок за 100 кг (по договору 1894 г. – 3,5 марки), на овес определена в 5 марок (по договору 1894 г. – 2,8 марки), на масло составила в новом договоре 20 марок за 100 кг (по договору 1894 г. – 16 марок), пошлина на ввозимое в Германию мясо увеличена более чем в два раза – с 15 до 35 марок за 100 кг. Только для кормового ячменя, в ввозе которого было заинтересовано германское животноводство, тарифные ставки были понижены (с 2 марок за 100 кг. по конвенционному тарифу 1894 г. до 1,3 марки)6.

С конца XIX в. Германия начала развивать активный экспорт своей аграрной продукции, в первую очередь, хлеба в зерне и муке, вытесняя русский хлеб с рынков ряда европейских государств (Швеции, Норвегии, Дании, Бельгии, Нидерландов).

Германия начинала успешно конкурировать с Россией на внешних хлебных рынках. В 1910 г. немцы вывезли в Норвегию в 2,5 раза больше ржи в зерне, чем Россия (1 млн. 437 тыс. центнеров и 598 тыс. центнеров соответственно) и в двадцать раз больше ржаной муки (418,5 тыс. центнеров против 19,5 тысяч)*.

Россия отставала от Германии по ввозу хлеба и в Швецию. Русская рожь в начале XX в. на шведском рынке все больше вытеснялась германской: если за пятилетие 1901 – 1905 гг. на долю России приходился 41% всей ввезенной в Швецию ржи в зерне, а на Германию – 52%, то в 1906 – 1910 гг. доля России в снабжении Швеции рожью понизилась в два раза (до 22%), а Германия в это время поставляла уже 70% всей импортируемой шведами ржи.

На хлебном рынке другой страны Северной Европы – Дании германским аграриям также удалось занять в начале XX в.

доминирующие позиции. Для России эта растущая конкуренция со стороны Германии в области хлебной торговли, в которой Россия была лидером в Европе на протяжении многих десятилетий, оказалась неприятной неожиданностью. Тем более, что экспорт хлеба являлся главным источником доходов для российской казны. За пятилетие с 1905 по 1909 г. на долю хлеба приходился 41,5% всего, что Россия поставляла на внешний рынок.

Летом 1912 г. по поручению председателя Совета министров и министра финансов В. Н. Коковцова Гольдштейн совершил поездку по ряду европейских стран для изучения перспектив развития с ними торговых связей. 10 декабря 1912 г. в Петербурге на заседании комиссии по подготовке торгового договора с Германией при Министерстве финансов он прочитал доклад.

По мнению Гольдштейна, Россия быстро превращалась в колониально-сырьевой придаток империи Гогенцоллернов. Это утверждение он аргументировал, прежде всего, огромной экономической зависимостью России от Германии, проявлявшейся в цифрах российского импорта и экспорта (с 1895 г. по 1910 г. доля Германии во всем российском экспорте возросла с 42% до 48%, а ввоз из Германии или через Германию в Россию за этот период также значительно увеличился – с 33% до 40% от всего объема российского импорта).

Гольдштейн высказывал опасения, что сильная экономическая зависимость от страны, находящейся в конкурирующей группировке держав (Тройственном союзе), в случае возникновения каких-либо политических осложнений может вызвать в России тяжелый экономический кризис. Он обращал внимание также на негативную для России динамику развития торгового оборота с Германией (Россия не только вывозила за Неман почти исключительно сырье и с/х продукцию, получая из Германии высокотехнологичные товары, но в последнее время столкнулась с угрозой завоевания немецким хлебом некоторых собственных областей – Польши, Финляндии).

Профессор Московского университета призывал освободиться от этой зависимости. “Чем скорее мы перестанем быть “колонией” Германии, избавившись от преобладания ее в нашем ввозе и вывозе, тем выгоднее это будет для экономического и политического престижа России. Эмансипация от Германии должна быть, поэтому, нашим боевым лозунгом”.

Газета “Речь”, являвшаяся рупором партии конституционных демократов, выступила с критикой кампании по поводу превращения России в колониально-сырьевой придаток Германской империи. В феврале 1914 г. Г. Я. Рохович опубликовал статью “Фантастическая колония”, ставшую ответом Гольдштейну и его сторонникам. Рохович указывал, что причины сложившегося характера двусторонних торговых отношений, когда Россия поставляет в Германию сырье и сельскохозяйственные продукты, получая из этой страны машины и другие высокотехнологичные товары, нужно искать не в торговом договоре 1904 г., а в структуре отечественной экономики с ее индустриальной отсталостью от ведущих промышленно развитых стран Запада. До тех пор пока российская промышленность не достигнет уровня, при котором она могла бы не только удовлетворить внутренний спрос, но и успешно бороться за сбыт своих фабрикатов на мировых рынках, можно заключать какие угодно договоры с какими угодно странами; однако, характер российской внешней торговли от этого не изменится.

<>

Особое внимание русской прессы в последние предвоенные годы привлекала проблема торговых отношений между Россией и Германией в сфере сельского хозяйства. Усиливавшаяся конкуренция со стороны Германии на европейском хлебном рынке, а также начавшееся с 1906 г. активное проникновение германского хлеба на внутренний российский рынок дали основание некоторым весьма влиятельным органам прессы, прежде всего, “Новому времени”, заявить, что Россия стремительно превращается в “колонию” Германии, а характер установившихся двусторонних связей в торговой сфере угрожает России потерей статуса великой державы.

Можно сделать вывод, что данные негативные тенденции в русско-германских торговых отношениях внесли свой вклад в дальнейшее усиление в России антигерманских настроений.

пысы: Вот почему Империя с удовольствием встряла в войну. Не Дарданеллы её нужны были, а уничтожение Германского сельского хозяйства, чтобы и дальше пировать на вывозе сырья и зерна. Кредиторам за счастье иметь золотой рубль надо было платить.

Полностью статья по ссылке вверху.