Возрождение литвинов

Последние десятилетия потомки литвинов, боязливо называющие себя одно время тутейшими, стали гордиться неисторическим названием своего народа. Даже поправляют иностранцев, что надо говорить не Белоруссия, а Беларусь. Патриотизм ли это, если учесть, что такое название для потомков литвинов было придумано в канцелярии Российской империи, присоединившей себе земли Великого Княжества Литовского?

Напомним, что согласно Указу от 1839 г. было запрещено называть оккупированный народ литвинами, чтобы оборвать его связь с исторической Литвой (ВКЛ) и лишить национальной самоидентификации. Но поняв к концу 19-го века, что полностью русифицировать население земель ВКЛ не получится, вынужденно признали «отдельной народностью» потомков литвинов и назвали их белорусами.

Правда, не сразу появилось это синтетическое имперское прозвище - «белорус». Вначале предлагалось называть литвинов «славянскими литовцами» или «литовца-русами», но эти названия указывали на происхождение. Поэтому, чтобы отрезать от корней многомиллионный народ, его официально назвали белорусами – «появившимися ниоткуда» народом, не имеющим истории.

Для сравнения, русинов Киевской Руси тоже предлагалось называть по-новому: «красно-русами», «карпато-русами» и «малороссами». Но у потомков русинов - украинцев - название «Малороссия» не прижилось, хотя потомки завоевателей нередко его употребляли.

Целью появления новых названий для соседних народов был миф, с помощью которого этим народам внушалось, что они - младшие братья великороссов - русских. И этот мифРоссийской империи о «триедином» русском народе, состоящем из трёх «братских» народов, оказался довольно живучим. Ведь и в советское время шла активная русификация малороссов и белороссов, которым внушали, что их языки – это сельские диалекты русского языка, на которых «негоже» говорить горожанам, тем более – интеллигенции.

Справедливости ради приходится признать, что потомки литвинов особо не сопротивлялись русификации и легко «сдали» свой язык потому, что это был, фактически, не их родной язык, ведь родной язык они потеряли ещё 7 веков назад – побочный эффект принятия христианства, ради которого многие европейские народы «предали» своих богов.

На это уже другая тема.

В результате двухвековой фальсификации истории многие современники так и не осознали, кем были их предки. Осознанию препятствует ещё и путаница между терминами «литвин» и «литовец» - производные слова, обозначающего государство Литва. Правда, Лиетува со своим лиетувосским языком – совершенно другой балтийский народ.

Ещё до 1950-х годов практически всё сельское население БССР (около 80% от всего населения) не считало себя «белорусами», а называло себя «литвинами» (как и почитаемый ныне Франциск Скорина). А позже крестьяне, ставшие горожанами, не только не вспоминали о своей национальности, но и избегали говорить на «деревенском» языке. И вряд ли это было из-за осознания, что это был не их родной литвинский, а всего лишь диалект языка южных соседей.

С чего же начать «соскребать имперскую шелуху, обволакивающую» многомиллионный народ? К примеру, восстановить исторические корни будет не так и трудно, когда власть станет народной, а не вассальной, защищающей интересы «восточного хозяина». А вот реанимировать литвинский язык (мёртвый, фактически) вряд ли удастся. Значит, придётся сохранить и сделать государственным современный белорусский язык. Только вот смущает это имперское название языка – белорусский.

Так почему бы не начать возрождение народа с простой замены названия языка? «Новолитвинский язык» может помочь осознать молодому независимому поколению принадлежность к народу предков. Этот шаг укрепит историческое самосознание и гордость за своих предков, имена которых современникам уже не прочесть в оригинале и не произнести так, как они звучали ещё в 13 веке: Ольгерд, Витовт, Войшалк, Миндовг Тотвилл, Кестуит, Вингольт, Ягайло, Гедимин. А фамилии: Литвинов, Литвиненко, Литвак не будут восприниматься белорусами как чужеродные.