Борьба видов. Москва меняет национальность дворников

Руководитель отдела информации Департамента труда и занятости населения Москвы Леонид Беррес объявил о новой столичной стратегии по вытеснению гастарбайтеров из азиатских республик нашими соотечественниками, проживающими в российской глубинке. Для этого планируется провести в Воронежской, Тверской и Ярославской областях выездные ярмарки вакансий, на которых будет рекрутировано 60—80 тыс. человек.

Соотечественников будут трудоустраивать в столичную строительную отрасль, промышленность и сферу ЖКХ и потребительского рынка. «Новобранцам» обещают предоставить не только достойную зарплату, но и жильё.

«Часкор» попытался оценить эту инициативу, вооружившись не только здравым смыслом, но и калькулятором. И выяснить, кому это выгодно.

Начнём с того, что даже при блистательной реализации сего лужковского плана кардинально задача по адаптации непрестижного для москвичей рынка труда к мускулатуре россиян решена не будет. Поскольку в столице в настоящий момент квота на иностранных рабочих составляет 250 тыс. человек. Это легалы. Однако, по мнению экспертов, эту цифру необходимо помножить на три, поскольку рядом с одним иностранцем, имеющим официальные разрешительные документы, трудятся как минимум двое нелегалов. Следовательно, 60—80 тыс. рабочих лужковского набора составят лишь 10 процентов от общего числа пришлых тружеников метлы, лопаты и тачки.

А стремление существенно сместить пропорции на рынке неквалифицированного труда отчётливо просматривается. Оно прочитывается между строк подписанного президентом в мае закона о введении специальных патентов для трудовых мигрантов, который имеет ограничительный характер: дактилоскопия, выплата персональных взносов, частое переоформление патента и всё такое прочее.

А теперь выясним, выгодна ли эта инициатива работодателям? Приглашающимся в Москву людям обещаны условия, разительно отличающиеся о тех, которые имеют, условно говоря, «таджики», в число которых входят и таджики, и узбеки, и киргизы, и прочие граждане республик Средней Азии. Зарплата воронежских, ярославских и тверских работников должна будет начинаться с 18—20 тыс. рублей. Их обеспечат жильём. Они, как граждане РФ, будут, естественно, пользоваться всеми гражданскими правами и социальными гарантиями: будут ходить на выборы, для них будет накапливаться пенсия, они будут лечиться в поликлиниках и больницах, отдавать детей в сады и школы.

Конечно, сады и поликлиники для 80 тыс. человек столичную социалку особенно не напрягут. И у голосовательных урн они давку не создадут. Что же касается расходов работодателей, то они существенно вырастут в сравнении с затратами на «таджиков». И тут существует два механизма потерь.

Легальные потери. Это когда предприниматель или компания честно экономит на «таджиках», а сэкономленное пускает либо на развитие компании, либо на увеличение количества подрядов, либо распределяет, опять же честно, на зарплаты своего «белого штата». В случае приёма на работу россиян из глубинки столь значительной экономии уже не получится.

Понятно, что если компания не сдержит слова и станет платить не 18—20 тысяч, а предложит горбатиться, как «таджик» за 6—8 тыс. рублей, россияне работать в столицу не поедут. А запросы гастарбайтеров именно таковы, поскольку у них на родине две трети населения живёт на 40 долларов в месяц. И обычный московский расклад для них таков: в месяц они живут буквально в норах, то есть в подвалах, камерах мусоропроводов и сносимых зданиях, на 1500 рублей в месяц питаются хлебом и дошираком, а остальное, за вычетом рэкетирских поборов, высылают домой. В результате, по подсчётам ЕБРР, например, в Таджикистане присланные из России деньги составляют половину ВВП страны.

С россиянами такой расклад не пройдёт. При этом следует учесть, что каждый из них обойдётся работодателю на 26% дороже, поскольку эти деньги платятся в бюджет и пенсионный фонд. То 18—20 тысяч вырастут до 22,5—25 тысяч. При этом следует учитывать и стоимость общежитий, куда они будут заселяться. Вполне понятно, что о квартирах, за которые в Москве зачастую убивают, речи не идёт.

А есть потери нелегальные, которые ощутят на себе прежде всего ДЭЗы. Ни для кого не секрет, что наши жилконторы в полном объёме взимают с населения оплату на уборку дворов и подъездов. И в полной мере выплачивают эти деньги дворникам. Но не реальным — «таджикам», которые получают те же самые 6—8 тысяч, а вкалывают на 30—40 тысяч, обслуживая множество участков, работая при этом и за трактор, и за снегоуборочную машину. А подставным лицам — родственникам начальства. Получается громадная разница, которая нелегально делится между своими.

Вполне понятно, что ни первые, «честные», ни вторые, «застенчивые воры», понести такие потери не стремятся. Для первых это нарушение рыночного принципа. Для вторых — попрание принципа коррупционного.

Но можно предположить, что московская мэрия намерена урезонить их при помощи популярного принципа «тверской дубины». Прекрасным образом она зарекомендовала себя, например, при строительстве храма Христа Спасителя, когда все богатенькие компании во избежание серьёзных административных неприятностей были вынуждены платить дань в виде «добровольных пожертвований».

Можно предположить и то, что таким образом на Тверской, 13 пытаются совместить приятное с полезным. В данном случае полезное — это, безусловно, запланированная помощь соотечественникам в трудоустройстве. А приятное имеет вполне отчётливые политические мотивы. Чуть завуалированный рапорт об исполнении закона о введении специальных патентов для трудовых мигрантов. И доказательство того, что столичные власти стремятся к социальной ориентированности московского бизнеса.

А теперь посчитаем, насколько прельстительна эта программа для приглашаемых в столицу рабочих? То есть как будут расходоваться обещанные им деньги и на что их хватит?

Возьмём среднюю величину зарплаты для городов центральной России.

Она составляет 12—16 тыс. рублей. (Она посчитана Росгосстатом http://www.gks.ru пока лишь для 2008 года). Величина прожиточного минимума для трудоспособного населения в трёх областях, с которыми намерен работать столичный Департамент труда и занятости населения, разнится несущественно. В Воронежской области он равен 5533 рубля, в Ярославской — 5246 рублей, в Тверской на 2008 год — 4868 рублей.

На первый взгляд, картина благостная: работающие люди получают больше вдвое, чем тратят. Однако минимум он и есть минимум, он требует, чтобы человек, затянув ремень, отказывал себе в любых «излишествах». То есть не курил, не пропускал после бани пару кружек пива, не шлялся по театрам и кино, а уж тем более обходил стороной не только рестораны, но и фастфуды и столовые. И менять одежду он должен не тогда, когда она осточертеет, а, как записано в нормативах, «по мере её физического изнашивания».

Правда, разница между средней зарплатой и прожиточным минимумом всё же позволяет надеяться, что работающие граждане, с точки зрения безработных, имеют возможность «красиво жить». Поэтому в Москву они не поедут ни при каких обстоятельствах, поскольку это сопряжено с определённым риском. На риск, связанный с переменой места жительства, среднестатистический россиянин, в отличие от американца, не способен.

А вот в райцентрах и в сельской местности ситуация куда более удручающая. Там с работой действительно плохо. И в некоторых местах, по свидетельству бывшей тверчанки Анны, самыми богатыми считаются пенсионеры.

Но опять возьмём в руки калькулятор и выясним, сколько же в трёх областях проживает безработных. Причём мобильных, к коим нельзя отнести людей предпенсионного возраста и отчасти женщин.

По свидетельству Росгосстата, в самой большой — Воронежской области — обитает 98,7 тыс. безработных. В их число входят 11,8 тыс. учащихся и пенсионеров и 42,6 тыс. женщин. «Убираем» пенсионеров и половину женщин и получаем 65,6 тысячи. Из этой суммы вычитаем 14 тысяч (столько вакансий имеется в области) и получаем 51 тысячу.

Используя тот же алгоритм, находим, что в Тверской области находятся 18 тысяч, а в Ярославской — 19 тыс. безработных. Итоговая сумма — 88 тысяч.

Весьма похоже, что департамент столичного правительства, выступая с инициативой, прошёл тем же самым алгоритмическим путём и решил назвать цифру, которая полностью решила бы проблему безработицы в трёх российских областях. Однако они, несомненно, перестарались. Потому что далеко не всякий нуждающийся променяет свою малую родину, привычное течение событий, встроенность в сообщество понятных людей на неизвестность. В конце концов, есть огород, есть куры, кролики, а то и корова. А ещё же надо дров наколоть, колодец вырыть, крышу починить...

Следовательно, можно предположить, что придуманные мэрией вакансии будут не заполнены и наполовину. Что прекрасно иллюстрирует наличие в областях свободных рабочих мест, занять которые люди особо не стремятся.

Приехавшие в Москву россияне при этом не смогут зарабатывать столько, чтобы часть заработка направлять на поддержание оставшихся на родине близких. Потому что жизнь в Москве такова, что прожиточный минимум здесь составляет 11 627 рублей. При этом следует учитывать целый ряд обстоятельств. Во-первых, минимальная корзина учитывает запросы людей укоренённых, знающих, что почём и как можно разумно сэкономить деньги. Новобранцы же будут неизбежно тратить больше. Поэтому накинем тысячи полторы. Получим 13 тысяч. Во-вторых, дорога от общаги до работы и обратно вполне может включать не только учтённую поездку в метро, но автобус. Получается 14 тысяч. В-третьих, с большой долей вероятности можно утверждать, что они будут курить и несильно выпивать. 300 рублей на сигареты и 700 рублей на пиво-вино — это совсем немного, но наша корзина уже тянет на 15 тыс. рублей. В-четвёртых, новобранцы будут неженатыми (семейная жизнь в общаге — это нонсенс) и жадными до всяческих незатейливых столичных развлечений. И в этом случае можно предположить, что ежемесячно они будут тратить больше обещанных 20 тыс. рублей (в более высокие зарплаты поверить нелегко).

Но при этом жизнь не будет стоять на месте. Обилие столичных соблазнов может способствовать тому, что кого-то из новобранцев могут рекрутировать в преступные организации.

Те, у кого дома остались жёны, могут найти в Москве одиноких дам и начать жить по-новому и в прекрасных условиях, прорастая корнями в столичную почву. Такие истории уже давно происходят с «таджиками».

Наступит момент, похоже, довольно скоро, когда над головами принимающих участие в программе работодателей перестанет висеть «тверская дубина». То есть про программу в мэрии забудут, вдохновившись какой-то другой. И тогда неизбежно вновь заработают рыночные механизмы. Россиянам вновь придётся конкурировать с чрезвычайно неприхотливыми «таджиками». Либо получай по-новому, либо освобождай общежитие.

И это для людей, начинающих обживаться, будет серьёзным испытанием. Поскольку возвращаться они не захотят. И тут уже тарифы и условия будут совсем другие. Съём квартиры отпадает, поскольку это от 20 тысяч в месяц. В комнате за 10—12 тысяч также не пожить. Остаётся коммерческая общага. А это уже нечто почти запредельное. День проживания в 12—20-местной комнате с двухъярусными кроватями стоит 150—200 рублей. Либо при той же скученности за 100 рублей, но в часе езды на электричке. И даже если найдётся новая работа с меньшей зарплатой, то от этого особого комфорта от столичной жизни «поражённые в правах» не ощутят.

Вполне естественно, что будет накапливаться ненависть к «таджикам»...

И это весьма грустный сценарий.

Однако всё же будем надеяться на лучший исход лужковской затеи. Поскольку российский гастарбайтер, в отличие от «таджикского», обладает важнейшим качеством: способностью к ассимиляции. Это мощное оружие в борьбе видов.