Операция «Собор»

Копенгаген, 18 декабря 2009 г. В этот день великие мира сего обсуждают судьбу планеты. Изменения климата и грядущие катастрофы. Внезапно Дмитрий Медведев просит о встрече с Николя Саркози - наедине. Хочет ли президент России поговорить со своим французским коллегой о грядущем историческом крахе? Может быть, у него есть идея, как завершить эту зашедшую в тупик конференцию? Нет, в этот решающий для будущего человечества день он хочет поговорить на гораздо более важную для него тему: о строительстве русской православной церкви в Париже.

Дело продвинулось далеко вперед, объясняет Медведев Саркози. И необходимо быстрее его завершить. Устранить "мелкие" препятствия, которые все еще мешают реализации проекта. И какого проекта! Для этого собора кремлевские службы хотят ни больше ни меньше как 8400 кв.м. земли в прекрасном месте, на берегу Сены, на набережной Бранли, в двух шагах от Эйфелевой башни. Это здание Метеорологической службы Франции (Météo France), которое в сентябре министерство финансов выставило на продажу. Российское государство тут же стало претендентом на покупку. И чтобы окончательно "отполировать" свою заявку, обратилось к крупнейшим архитекторам, таким как Жан-Мишель Вильмотт (Jean-Michel Wilmotte).

Однако партия еще не выиграна. Потому что Россия - не единственный претендент. Помимо частных операторов это здание очень интересует других друзей Франции: Канаду, а главное - Саудовскую Аравию, которая мечтает построить в столь престижном месте свое новое посольство. Саудовцы, похоже, настроены решительно. А через несколько дней тендерная комиссия должна будет выбрать подходящего кандидата. Так что в середине декабря в Копенгагене Дмитрий Медведев берет быка за рога: не мог бы его друг Николя сделать так, чтобы победила Москва - а не Эр-Рияд?

С точки зрения молодого российского президента, культовое сооружение в центре Парижа стоит такой энергичной атаки: "операция "Собор" имеет приоритетное значение. Она является частью давно реализуемой глобальной стратегии: узаконения Церковью путинского режима. Строительство русского собора в Париже - первого со времен падения династии Романовых - позволило бы нынешней власти предстать в образе преемницы Великой Российской империи. Строительство церкви на этой эксклюзивной территории, на набережной  Бранли, стало бы символом возвращения российского влияния во Франции и - шире - в Западной Европе, на тот уровень, на котором оно находилось в  конце XIX века, во времена Александра III и франко-русского альянса... Одним словом, этот собор показал бы тем, кто еще в этом сомневается, что клан Путина столь же уважаем, как в свое время царь, даже если и не столь же достоин уважения.

"Операция "Собор" началась двумя годами ранее. И началась плохо. Летом 2007 г. Патриарх Московский Алексий II решил впервые поехать на Запад.  Целью своей поездки он выбрал Францию. Он захотел встретиться с Николя Саркози, недавно избранным на президентский пост, и поговорить с ним об этом деле тет-а-тет. Но Министерства иностранных и внутренних дел воспротивились подобной встрече. Потому что французские чиновники внимательно следят за деятельностью российского патриархата во Франции, и им не нравится то, что они наблюдают.

"Путч" в Биаррице

В самом деле, со времени избрания Путина, с помощью Кремля (и по его приказу?) РПЦ пытается завладеть громадным имуществом - многочисленными православными культовыми сооружениями, построенными царской аристократией до революции 1917 г., а после нее управлявшимися русскими эмигрантами и их потомками. Цель проста: увеличить объемы собственности РПЦ за границей, не дать новой российской эмиграции покинуть духовное лоно Москвы и вернуть контроль над старой эмиграцией.

В 1920-х годах русские, сбежавшие из СССР, решили больше не зависеть от Московского патриархата, ставшего силой обстоятельств сообщником коммунистической власти. Они присоединились к другому светочу православия - Константинополю. 80 лет с спустя их потомки в большинстве своем не хотят возврата назад, во всяком случае, не сейчас... Они хотят принадлежать к более "либеральному" православию, менее националистическому, чем то, что в моде в сегодняшней России. А по французским законам только сами эти верующие вправе решать, сменить ли принадлежность к той или иной поместной церкви. Для этого нужно провести голосование в приходских советах, где их большинство. Столкнувшись с таким препятствием, патриархат и Кремль для начала попытались найти компромисс, потом постарались "взять числом".

В декабре 2004 г. в Биаррице они организовали "путч" против местного приходского совета.  Они привезли туда (с помощью российских спецслужб?) "верующих" из соседней Испании. И созвали параллельный совет, который поспешил проголосовать за присоединение к Москве. Но другой совет, настоящий, опротестовал это решение в суде и выиграл.

В 2005 году они послали в Ниццу офицеров СВР, службы внешней разведки, чтобы попытаться в судебном порядке вернуть Свято‑Николаевский собор (Кремль в конце концов этого добьется в январе 2010 г. в суде первой инстанции). Наконец, в Париже патриархат создал ассоциацию, борющуюся - иногда весьма агрессивно - за присоединение к РПЦ знаменитого Свято-Александро-Невского Кафедрального собора на улице Дарю, против чего активно выступает большинство членов приходского совета.

По всем этим причинам в конце 2007 года Министерство иностранных дел Франции считало, что Алексию II не следует приезжать в Елисейский дворец. Но патриарх не падал духом. Чтобы получить аудиенцию у президента Республики, он обратился к своему старому другу-французу в Ватикане, кардиналу Эчегараю (Etchegaray), выполнявшему особые поручения Иоанна Павла II. Прелат согласился вмешаться тем охотнее, что у него была идея: организовать первую в истории встречу между папой и российским патриархом. Где? На нейтральной территории, если возможно - в Париже.

Николя Саркози, к которому прямо обратился папский эмиссар, в один прекрасный день пришло в голову, что он мог бы сыграть историческую роль посредника между двумя ветвями христианства. Так что, несмотря на настороженность дипломатов, он согласился принять Алексия II 3 октября 2007 г. "Операция "Собор" была запущена.

Плохо скрытая угроза

Патриарх и президент говорили об экуменизме и о дипломатии, но их беседа быстро переключилась на вопросы недвижимости. Учитывая новую волну эмиграции из России, говорит Алексий II, немногочисленные французские православные церкви, оставшиеся под юрисдикцией московского патриархата, переполнены. В частности, самая крупная из них, на улице Петель, в 15-м округе Парижа. И поскольку мы не можем получить назад собор на улице Дарю, продолжал Алексий, нам нужно построить новый, наш. Понимал ли Саркози символический смысл такого строительства для клана Путина? Во всяком случае, он дал на это зеленый свет.

Оставалось найти место. Это - задача кремлевского управления делами, очень влиятельной службы, заведующей всем имуществом РПЦ и государства за границей. Путин в конце 1990-х годов как раз занимал пост заместителя управделами. И нынешний начальник этого ведомства Владимир Кожин - тоже бывший работник КГБ и приближенный "национального лидера". Именно он, совместно с "министром иностранных дел" патриархата митрополитом Кириллом (который в начале 2009 г. станет преемником патриарха Алексия II), стал осуществлять - из Москвы - "операцию "Собор".

В 2008 году до Владимира Кожина дошла информация о здании Метеорологической службы Франции на набережной Бранли, которое французское государство намеревалось продать. Это было бы идеальным местом, заметил он, символизирующим возвращение российского влияния. Оно расположено в центре министерского квартала. Только вот к тому времени в борьбу уже вступила Канада, и у нее, по слухам, есть все шансы выиграть.

Оттава даже попросила, чтобы это дело было решено на межгосударственном уровне, по прямой договоренности, что было бы законно. И в конце 2008 г. французским властям уже очень хотелось на это согласиться. Но Владимир Кожин не хотел отступать. Он решил задействовать свои российские контакты во Франции.

Для начала - посла России в Париже, колоритного Александра Орлова. В течение всего 2009 года этот человек, в совершенстве владеющий французским языком, проводил встречи в Елисейском дворце, в резиденции премьер-министра и в министерстве финансов. Кремль, говорил он, посчитает передачу Канаде здания Метеорологической службы Франции недружественным жестом. Его плохо скрытая угроза принесла свои плоды: от идеи продажи по прямой договоренности в итоге отказались. Будет тендер. Но реакция в руководстве государства на кандидатуру России отнюдь не была однозначной. У многих она вызывала беспокойство, в первую очередь у службы контрразведки.

Потому что в непосредственной близости от здания Метеорологической службы Франции находится одно из самых секретных мест Республики: дворец Альма. Это бывшие конюшни Наполеона III, которые сегодня стали служебными помещениями Елисейского дворца. На 5 000 кв. м. расположена штаб-квартира Высшего совета магистратуры, курьерской службы президента Республики, а главное - 16 служебных квартир, зарезервированных за сотрудниками главы государства. Именно там Франсуа Миттеран на долгие годы поселил Мазарин Пинжо (Mazarine Pingeot, его внебрачная дочь  - прим. пер.) и ее мать, а также своего скандального друга Франсуа де Гроссувра (François de Grossouvre). И именно там сейчас живут дипломатический советник Николя Саркози Жан-Давид Левит (Jean-David Levitte) и глава его личного штаба. А эти люди - хранители главных секретов Республики и поэтому являются излюбленной целью иностранных разведывательных служб, в частности, русских.

Это дело вызывает у контрразведки тем большее беспокойство, что она отметила большую активность СВР (российской разведывательной службы) во Франции после избрания на президентский пост Николя Саркози. В своих донесениях она даже пишет, что такого количества российских шпионов в Париже не бывало с 1985 г. Поэтому она не советует уступать столь "сложное" здание Церкви, связи и компромиссы которой с КГБ хорошо известны; к тому же, нельзя знать наверняка, на самом ли деле она дистанцировалась от спецслужб. Министерство иностранных дел разделяет осторожность контрразведки.

Бывший шпион Кожин узнал о том, что французское государство весьма настороженно относится к "операции "Собор". Пытаясь развеять эту настороженность, он обратился к крупной французской консалтинговой компании ESL & Network. У этой фирмы есть связи в руководстве страны. В ней работают бывшие высокопоставленные чиновники, а возглавляет ее Александр Медведовский, пятидесятилетний выпускник Национальной школы администрации, бывший кандидат от социалистов на пост мэра Экс-ан-Прованса. Несмотря на свои левые взгляды, патрон французского отделения ESL тесно связан с саркозистами. Руководителем его практики в Национальной школе администрации был нынешний глава президентского кабинета Кристиан Фремон (Christian Frémont), которому, по счастливой случайности, президент поручил курировать дело о строительстве собора... Эти два человека не раз затрагивали этот вопрос в своих беседах.

Саудовская Аравия вступает в борьбу

Кампания по лоббированию шла скорее удачно. В сентябре 2009 г., когда Министерство имущества Франции официально выставило этот участок на продажу, кандидатура России затмила кандидатуру Канады, которая в итоге не подала свою заявку. Но ей пришлось столкнуться с другим, очень серьезным конкурентом - Саудовской Аравией, куда Николя Саркози в середине ноября отправился с продолжительным визитом. Не заключил ли глава государства, которого несколько раз принимали в поместье саудовского монарха, секретного соглашения: здание Метеорологической службы Франции в обмен на строительство высокоскоростной железной дороги между Меккой и Мединой? Этого опасались Медведовский и Кожин. И, возможно, именно поэтому месяц спустя Дмитрий Медведев воспользовался саммитом в Копенгагене для того, чтобы поговорить с Николя Саркози о кандидатуре России.

18 декабря, в датской столице, у французского президента было вполне оправданное желание удовлетворить запросы молодого главы российского государства, который намеревался в начале марта 2010 г. посетить Париж, чтобы дать старт перекрестному Году Франция-Россия, и на которого он очень рассчитывал. Он был ему нужен для осуществления многих дипломатических, военных и торговых проектов. Речь шла, в частности, о спорной продаже военного корабля "Мистраль" и об участии GDF в строительстве газопровода "Северный поток". О новых международных санкциях против Ирана, на которые Москва могла согласиться. Наконец, об общем документе по безопасности в Европе, который он хотел подписать совместно с Ангелой Меркель и Дмитрием Медведевым. Это стало бы для него большой дипломатической победой.

По утверждению нескольких источников, Николя Саркози тут же решил действовать. Из Копенгагена он позвонил министру бюджета Эрику Верту (Eric Woerth), который отвечает за продажу государственного имущества. Елисейский дворец не опровергает информацию о том, что такой звонок имел место. Что сказал президент своему казначею? Спросил ли только, как продвигается тендер? Или еще и дал особые инструкции относительно того, как увеличить шансы Москвы? Эрик Верт утверждает, что это не так. Елисейский дворец не дает комментариев.

В любом случае, несколькими днями спустя министр бюджета принял у себя в кабинете Владимира Кожина, управляющего делами президента, человека, который уже несколько месяцев всячески старался заполучить участок земли на набережной Бранли. Почему он пользовался такими преимуществами, которыми, как говорит один из чиновников министерства финансов, не пользовались ни саудовцы, ни канадцы? И что сказали эти два человека? Загадка. Как бы то ни было, 28 января, в 15 часов, когда комиссия министерства финансов вскрыла пять заявок и узнала финансовые предложения кандидатов, предложение Кремля (это примерно 70 миллионов евро) оказалось самым щедрым. "Оно превышало оценки министерства имущества, которые держатся в тайне", - уточнил один из чиновников, занимающихся этим делом. Были ли у России какие-то особые источники информации? Министерство финансов, разумеется, утверждает обратное.

Так или иначе, Москва выиграла. Николя Саркози позвонил своему другу Дмитрию, чтобы сообщить ему хорошую новость. В Кремле ликовали: в 2012 или 2013 году в центре Парижа появится русская православная церковь. Это первый за сто лет случай столь масштабного строительства культового сооружения во французской столице. Это также будет первый большой франко-российский памятник со времен строительства моста Александра III в 1896 году, в честь создания альянса между Парижем и Москвой. Да, прямо как в царские времена!

Сразу после объявления Министерства финансов Франции о победе России это событие было отпраздновано на российском телевидении. Об этом сообщалось на первых страницах газет. Светские и религиозные власти расценили это как важнейшее событие. "Ни в церкви, ни в Кремле не скрывают, что дорогостоящее приобретение преследует преимущественно политические, а не духовные цели", - писал в "Новой газете" специалист по религиозным вопросам Александр Солдатов. "Тем временем сотни сельских храмов в самой России продолжают разрушаться", - добавлял он.

Два месяца спустя, в марте, Дмитрий Медведев приехал с визитом во Францию. Его принял мэр Парижа. Стоя в окружении своей свиты, он рассказал ему, насколько этот собор важен для него. Бертран Деланоэ (Bertrand Delanoë) ответил, что его подчиненные вскоре изучат вопрос о выдаче разрешения на строительные работы. Потом президент России отправился в Собор Парижской Богоматери, где захотел посмотреть Терновый венец Спасителя. По его просьбе, в то время как он входил в католический собор, играла та же музыка, что звучала в ходе предыдущего визита сюда российского руководителя. Это был Николай II, последний русский царь, и было это в 1896 г.