Как я голодал, и что из этого вышло...

Поскольку я испробовал этот не самый простой метод избавления от лишнего веса на себе, обращусь к воспоминаниям. Надеюсь, кому-то они помогут, а иных и наведут на конструктивные мысли…

На голодание меня подсадил отнюдь не Поль Брегг, как это могли бы себе представить уважаемые читатели, а простой официант из ресторана «Пекин» Володя Тихонов. Мы были с ним знакомы еще с начала 80 – х годов, но до некоторого времени наши отношения ограничивались принципом: «съел – заплатил».

Взаимная симпатия у нас возникла по двум причинам. Во – первых, Володя всегда честно рекомендовал, что не нужно заказывать в тот или иной день и не был склонен к мелкому жульничеству, свойственному официантам вообще, за что и получал от меня щедрые чаевые, а во – вторых, он был большим человеком.

Ну, конечно, не таким большим как я, но тоже крупным, килограммов эдак сто сорок. От чего и страдал. Неписанные ресторанные правила требуют, чтобы официант был шустрым, аккуратно одетым, и не привлекающим излишнего внимания. Когда же в зал чинно вплывал Володя, одетый в безразмерный смокинг и штаны с шелковыми лампасами, признать его за официанта несведущему человеку было бы крайне трудно.

Ну, оперный певец забежал покушать китайских пельменей, или кинорежиссер какой прибыл прямо с фестивального фуршета, где не успел наесться вдоволь. Какому – нибудь изможденному мелкому официантику рука сама тянулась дать денег, хотя бы для того, чтобы отъелся, а солидный Володя производил впечатление, человека, у которого уже и так все есть. От чего страдал вдвойне.

Если бы не его жена Лида, работавшая там же в «Пекине» администратором, он, наверное, бросил бы все к чертовой матери, но творческий тандем обязывал его продолжать нелегкий труд.

Я заметил, что пару раз Володя куда – то пропадал на месяцок, а потом возвращался изрядно похудевшим, с замечательным цветом лица и удвоившейся подвижностью. А когда поинтересовался, он под большим секретом рассказал мне, что на три недели ложился в больницу и голодал.

Мне как человеку пытливому стало интересно, как можно выжить, употребляя три недели одну воду, и я попросил своего товарища по несчастью (или по счастью) поведать мне детали чудесного метода, избавляющего от жировых отложений. Вот тут я и узнал про московскую больницу №68, в которой тогда (дело было в 1991 году) работал старенький, но бодрый основатель отечественной школы голодания, или как ее научно именовали «разгрузочно – диетической терапии» профессор Николаев. Вообще – то этот метод он придумал в первые послевоенные годы, чтобы лечить людей от шизофрении. Кто – то очень наблюдательный заметил, что если буйного шизофреника какое – то время не кормить, то он из буйного может превратиться в тихого, а затем даже испытать ремиссию. В том смысле, что некоторое время будет почти что нормальным человеком.

К тому же выяснилось, что голодание способствует лечению множества болезней. Скажу честно, я лично видел людей, которые страдали бронхиальной астмой и не могли нескольких часов прожить без ингалятора. После трехнедельного голодания они ограничивались таблетками, а то и вовсе жили без лекарств. Правда эффект был не очень длительным – несколько месяцев, но, поверьте, несколько месяцев нормальной жизни для тяжело больного человека – это очень много. А еще там лечили дискинезию кишечника и желчных путей, всякие другие внутренние болезни, даже остеохондроз. Но об этом немного позже.

В общем, закончилось все тем, что я, набравший к тому времени уже около 170 килограммов живого веса (а он мешал моей активной журналистской работе) повелся на уговоры Володи «полечиться вместе». Письмо с работы, флакон духов врачихе, которая организовала наше зачисление в больные, и мы стали обитателями четырехместной палаты в отделении разгрузочно – диетической терапии 68 – й городской больницы Москвы.

Вместе с нами лежат еще один «толстенький» (так нас ласково именовал медперсонал) Володя Тельнов, работавший водителем и не вмещавшийся за руль, и один «нормальный». Звали его по совпадению тоже Володя, был он совершенно обычной комплекции, но его привезли к нам в инвалидном кресле. Ходил он с трудом, а нагнуться для него вообще было проблемой. Выяснилось, что у этого 35 – летнего, в общем – то молодого мужчины – остеохондроз в запущенной форме. Каково же было наше удивление, когда он на третий день начал самостоятельно передвигаться, на седьмой – стал вместе с нами ходить гулять в парк, а к концу 21 – дневного срока проходить по 10 – 12 километров в день и, нагибаясь, доставать пол ладонями рук. Я подозреваю, что у него была какая – то форма остеохондроза, особенно подверженная излечению голодом. Но то, что я видел - впечатляло.

Метод профессора Николаева прост до безобразия, но при этом весьма действенен. Все начинается с того, что ты, позавтракав дома последний раз, приезжаешь в больницу. Оформление, получение белья и необходимых аксессуаров, краткая лекция о курсе лечения, а потом, часика эдак в три дают тебе выпить стакан концентрированного раствора слабительного – сульфата магния. После этого, понятное дело, туалет становится на время твоим ближайшим другом. Во всяком случае, до вечера. Вместо обеда и ужина – теплая кипяченая водичка. Всякие там придумки доктора Брэгга насчет дистиллированной воды – это баловство. Главное – кипяченая вода и клизмы. Клизму, так называемую «кружку Эсмарха» (такой резиновый мешок красного или синего цвета с выходящим из него шлангом) каждый должен был привезти с собой. К ней в аптеке прилагалась довольно сложная система из пластикового кончика и краника, которые нужно было присоединять к шлангу. Но умные и человеколюбивые доктора вместо пластикового выдавали стеклянный наконечнок, правда, без краника. Очень гуманно, поскольку толкать себе, извиняюсь, в известное ответстие, необработанный шершавый пластик – это удовольствие на любителя.

Следующий день, как и все будущие три недели, начался с того, что после обязательного измерения пульса, температуры и давления, народ по очереди направлялся в туалет для «самостоятельных процедур». Заведение было достаточно обширным, и в нем даже стояла скамья, на которую можно было прилечь. А на стене висели штук десять клизм с пометками или фамилиями, чтобы не перепутать. Ну а дальше все было просто.

Физическое желание что – нибудь поесть сохранялось примерно три дня. Потом неприятные ощущения в животе пропадали, и казалось, что оно, собственно, так и нужно – пить воду и все. Но человек тем и отличается от животного, что кроме физической потребности у него есть еще потребность психологическая. И вот тут начинались моральные страдания. К примеру, лежим мы вечером у себя в палате, готовимся ко сну. И тут Володя Тельнов говорит: «А у меня жена такие шкварки готовит, язык проглотить можно…». Соседи присоединяются: «Гусиные или свиные? Подсушенные или жирновлажные? С вареной картошкой или жареной?» Ну, и начинаются «охотничьи рассказы» о том, кто, что и когда ел вкусненького. Кстати, тот же наш коллега Володя Тельнов буквально через день рассказывал нам о том, что самые вкусные пельмени в Москве – в пельменной на Большой Ордынке. И не успокоился, пока не взял с нас слово по окончании голодания и выхода из него совместно посетить это заведение. Самое интересное, что через месяц после выхода нашей четверки из больницы, мы – таки собрались в этой пельменной! Заказали по двойной порции пельменей. Съели. Пельмени оказались самыми обычными. Неплохими, конечно, но «в пределах нормы». Во всяком случае, с китайскими из «Пекина» которые так любили мы с официантом Володей, их было не сравнить.

Время «до обеда» (пишу в кавычках, поскольку поллитра воды обедом назвать трудно) было занято медицинскими процедурами. Они включали в себя душ Шарко и циркулярный душ (это когда ты стоишь внутри специальной трубочной конструкции, а тебя со всех сторон поливают водой под давлением, которая бьет из дырочек, в этих самых трубках и проверченных, а также массаж. Массировали почему – то только верхнюю половину тела, причем со спины. А жировые отложения нужно было как – то сбрасывать самим. Еще брали всякие анализы, чтобы, не дай Бог чего – то экстремального не произошло, а также заставляли высовывать язык. Язык на второй – третий день покрывался каким – то желто – серым налетом. Осматривавший нас профессор, глядя на него, удовлетворенно говорил: «Работает язычок – то, работает!» Оказалось, что этот налет был чем – то вроде индикатора. Через неделю – другую он становился менее плотным и безобразным, а к концу срока язык вообще был розовый как у младенца.

«Послеобеденное» время начиналось с того, что мы шли в расположенный рядом с больницей Кузьминский лесопарк и гуляли. Скажу честно, в первый день я с трудом одолел километр. А затем постепенно появилась какая – то легкость. Сначала два, потом три, потом пять… А к концу срока я даже установил личный рекорд – за два часа прошел ровно двенадцать километров (и это зимой по снегу!) Были во время прогулок и забавные ситуации. Например, я иногда предпочитал гулять не в парке, а просто по улицам.

Где – то через две недели полного голодания я прошелся до метро «Кузьминки» и неожиданно для себя обнаружил, что держу в руке аппетитный пирожок с мясом. Как он ко мне попал, я не помнил, скорее всего, я где - то бессознательно купил его и долго нес. Зачем? Трудно сказать, но как только я его обнаружил, сразу же отдал ближайшей бродячей собаке, поскольку понимал, что в ином случае серьезного конфликта с желудком и прекращения курса было бы не миновать. Кстати, все мифы о том, что голодание под наблюдением медиков может принести здоровью непоправимый вред, не имеют под собой никакой основы и распространяются конкурентами – диетологами. На самом деле из тысяч больных, прошедших через разгрузочно – диетическое отделение больницы № 68, за 30 лет умерло всего около десятка пациентов, в основном от тяжелых сопутствующих заболеваний. Лишь одна пациентка в середине семидесятых погибла, объевшись пельменей по возвращении домой. У нее произошел так называемый заворот кишок.

Я же переносил голодание довольно легко. Даже кризис, который бывает у всех на 10 – 12 день голода, обошел меня стороной. Ни запаха ацетона изо рта, ни слабости… В общем, вышел я из больнице преображенным, похудев со 169 до 144 килограммов. Потом, борясь с диареей, две недели выходил из голодания, сначала с помощью разбавленных соков, потом – натуральных, а далее пошли овощные салаты, вареные и тушеные овощи, протертое куриное мясо, яйца и пр. Общее ощущение было обретение потерянной свободы. Я стал ходить в те магазины, которые из – за расстояний мне были недоступны, для меня не было проблемой отстоять пару часов на митинге, записывая выступления ораторов. Январь я провел в восстановительном режиме. А в феврале приступил к хоккейным тренировкам, которые забросил почти два года тому назад. И как здорово все пошло!

Летом в Лужниках я даже устроил феерическое шоу «Непробиваемый вратарь». Читатели газеты выходили на лед катка «Кристалл» и бросали мне штрафные броски – буллиты. Из 25 я пропустил лишь 2, о чем свидетельствует сохранившаяся запись телетрансляции. А потом команда, в которую входили мои соратники по разным клубам Володя Крутов, Иван Авдеев, Сергей Гимаев, Борис Александров, Владимир Лаврентьев и другие играла против сборной ветеранов СССР во главе с тройкой братья Голиковы – Мальцев. Основное время закончилось вничью 3 : 3, а в серии послематчевых буллитов я пропустил лишь шайбу от спартаковского защитника Куликова, а мой оппонент Саша Павлов целых три раза выгреб шайбу из своих ворот.

Скажу более, голодание оказало на меня мощное оздоровительное воздействие. Несмотря на полное отсутствие диеты, постоянные стрессы (взять хотя бы август 1991 года, когда мы метались от Белого Дома к Новоарбатскому тоннелю, чтобы описать происходящее) и очередной перерыв в тренировках (Хоккейный клуб МГУ, с которым я тогда тренировался был на время ликвидирован), за год я ни разу ничем не болел, ни гриппом, ни простудой. Вес же возвращался медленно, но верно, и к 1994 году я весил опять свои 168. Но при этом сохранял подвижность и практически не обращался к врачам. Так что о голодании могу сказать только хорошее. Иногда и сам его практикую, когда нужно сдвинуть потерю веса с «мертвой точки», но это голодание от 24 до 72 часов, которое переносится легко, если привыкнуть, конечно.

PS. Дорогие читатели, это мой личный опыт. Если вы захотите его повторить, то делайте это исключительно под наблюдением врачей.