«Достойное старение» и «естественность» как коллективный невроз

Очередная поп-звезда заявила, что ботокс колоть больше не будет. Сорокалетняя Кайли Миноуг желает «стареть достойно». Нынче это модно.

Все эти заигрывания с «достойным старением» и «естественностью» напоминают уже какой-то коллективный невроз. Особенно, когда об этом заявляет певица, выстроившая карьеру не на вокальных данных, и не на актерском мастерстве. Берущая исключительно сексуальной привлекательностью, девичьим видом и полудетским голоском. Ну чего уж лицемерить — не Арета Франклин девушка-то. Не Тина Тернер. И даже не Мадонна.

Из ботокса, который является одним из самых эффективных и безопасных препаратов, сделали попросту пугало. Никакой неестественности грамотно введенный ботокс не придает. А вот что касается «достойного старения»… Кто определяет меру этого достоинства?

Продолжительность активного жизненного периода за последний век резко выросла. Исключительно благодаря медицинским и социальным технологиям. И надо признать, что кожа наша не рассчитана на эту удлинившуюся зрелость. И зубы — тоже. И суставы. Поэтому подобная избирательность в пользовании благами цивилизации настораживает.

Я всецело приветствую позицию «я нравлюсь себе и такой». Но позиция «пользоваться эстетической медициной недостойно» мне представляется абсурдной. Зубы доводить до идеального внешнего вида — достойно. Бороться с целлюлитом — тоже. А вот ботокс и пластическая хирургия — недостойно.

Где проходит граница между уходом за собой и теми приемами, которые подсознательно воспринимаются запрещенными? Я бы говорил о методах, которые подразумевают повреждения кожных покровов. Однако довольно травматичную мезотерапию многие относят к уходу, а вот ботокс — уже к недостойным методам.

Если мы говорим о достойном старении в контексте поп-звезд — то надо просто уходить со сцены. Потому что надеть длинное вечернее платье и брать вокалом — не получится.

Если же мы говорим о естественности… Естественно забеременеть первым ребенком в 12-15, потерять зубы в 25, умереть к сорока. От рака груди, предположим. Все по проверенным рецептам старины, которые так любят нонче дамочки. Вот, к примеру, речи Кормилицы в «Ромео и Джульетте»:

Об заклад

Пробью четырнадцать зубов я… жаль вот,

Что их и всех-то у меня четыре...

...

Ох, разломило голову!.. Что только

За голова моя? Стучит так, словно

Сейчас вот на двадцать она кусочков треснет.

А поясница так и ломит! Ох!

Ты — поясница, поясница!

Сколько же лет этой женщине, которую Капулет называет «дурой старой»?

Давайте посчитаем. «Да и сама я уж матерью твоей была в те годы, как ты еще в девицах» — т.е. Кормилица была ровестницей Джульетты, когда стала матерью. В 14. Потом она потеряла ребенка, ровесницу Джульетты: «Сусанна — упокой ее господь — была б ей ровня...», а вскоре умер ее муж. О молочных братьях и сестрах Джульетты ничего не сказано. Следовательно, Кормилице — 28 (!) лет.

И, поддаваясь моде на «естественность» и «достойное старение», стоит перечитать классическую пьесу Шекспира. Впрочем, перечитывать Шекспира в любом случае полезно.