Евровидение не обНаличивается

Во вторник, 25 мая, в столице Норвегии пройдёт первый полуфинал европейского песенного конкурса, где Петру Наличу, выступающему в этом году от России, предстоит для начала побороться за место в финале. «Часкор» прошёл череду торжественных мероприятий и узнал, что такое Евровидение по-норвежски и чем оно отличается от московского.

Во вторник, 25 мая, в столице Норвегии пройдёт первый полуфинал европейского песенного конкурса, где Петру Наличу, выступающему в этом году от России, предстоит для начала побороться за место в финале. «Часкор» прошёл череду торжественных мероприятий и узнал, что такое Евровидение по-норвежски и чем оно отличается от московского.

В обычном рейсовом трамвае, курсирующем по Осло, напротив меня сидела чернокожая парочка. Девушка, заметив в моей руке путеводитель, спросила по-английски, турист ли я. Услышав про Евровидение, её спутник неожиданно заговорил на плохом, но понятном русском — оказалось, десять лет назад он учился в Москве. «А ты не рано приехал, ведь конкурс только через неделю?» — удивился местный житель.

Те, кто следят за Евровидением исключительно по телетрансляции, не всегда представляют себе, что конкурс как таковой — не просто вершина большого айсберга, но и, пожалуй, далеко не всегда самая интересная его часть. Конечно, состязание певцов и песен, которое давно уже выродилось в соревнование государств, сродни олимпийскому, только попроще и подешевле, — основной повод для веселья. Однако на телевизионной картинке каждый год Евровидение выглядит более или менее одинаково: однообразные песни, однотипные ведущие, стандартный формат, длинное и сложное начисление очков, которое кого-то интригует больше концертного шоу, противники Евровидения повторяют всё это из года в год, без всякого, надо заметить, толка.

На самом деле Евровидение стартует с открытия пресс-центра, достигает кульминации в момент официального приёма в честь гостей примерно за неделю до финала, а затем только «доигрывается», и впечатление от него для наблюдающего изнутри складывается совсем не из номеров выступающих, шуток ведущих и оформления сцены. Как любое массовое и рассчитанное на международный резонанс мероприятие, Евровидение в каком-то смысле отражает национальный характер народа и страны, его принимающего, потому так интересно подмечать особенности организации, специфические для каждого года.

Прошлогодний конкурс отразил русский национальный характер и стиль жизни даже в большей степени, чем хотелось бы. Россия так хотела победить и так долго к победе шла, что от одного факта проведения Евровидения в Москве у организаторов с российской стороны голова закружилась. «На России Евровидение закончилось» — такой лозунг не провозглашался официально, но в кулуарах гулял ещё до того, как в Москву съехались первые гости. Под Евроклуб, где аккредитованная публика могла бы коротать вечера, выделили ни много ни мало Манеж, под концертную арену — «Олимпийский», самую большую из закрытых площадок, а автобусы, разрисованные соответствующей символикой, можно наблюдать на улицах Москвы и год спустя.

В сравнении с московским Евровидение в Осло как будто бы и вовсе не проходит — кое-где висят информационные щиты, флажки, афиши, но не особенно бросаются в глаза. Норвежский Евроклуб — малозаметная кафешка возле набережной, рассчитанная, по-хорошему, человек на полтораста-двести. В скромном пресс-центре, куда несложно пройти и человеку без аккредитации — норвежские секьюрити, в отличие от своих российских, да и любых других коллег, выполняют свою работу, мягко говоря, формально: минимум компьютеров, биотуалет на улице и полностью отсутствуют телефонные аппараты, тогда как из пресс-центра в «Олимпийском», куда было, правда, куда труднее получить доступ, звонить можно было бесплатно, куда и сколько угодно, хоть в Антарктиду с утра до вечера.

Норвегия — страна дорогая и денег на ветер, чтобы пустить приезжим пыль в глаза, здесь бросать не любят. Зато к проездному на все виды общественного транспорта, который выдаётся всем аккредитованным на Евровидение в последние четыре года, на сей раз — впервые — добавились сим-карта с местным телефонным номером и карточка, позволяющая бесплатно посещать все музеи норвежской столицы.

Голос России

Российский конкурсант, однако, не проявил интереса даже к организованному для делегации групповому туру в Берген и вообще ограничил своё участие в мероприятиях Евровидения обязательным минимумом. Выступил на вечеринке белорусских конкурсантов, показался на официальном приёме в ратуше Осло. Посетил и грузинское торжественное мероприятие, официально, между прочим, объявленное не презентацией представительницы Грузии на конкурсе, но празднованием Дня независимости — фактически День независимости Грузии отмечается несколько позднее. Там, на роскошном вечере в новоотстроенном оперном театре на берегу залива, среди богатого угощения и более политического, нежели музыкального бомонда, Налич проявил себя дипломатом: в присутствии международной прессы аккуратно высказывался о том, что политика — политикой, а музыка — музыкой.

Но на собственной презентации, вопреки всем сложившимся традициям, устроил часовой сольный концерт. Его наверняка смогли бы оценить поклонники Петра Налича, но евровидийная тусовка прикола не поняла. В рейтинге международного фан-клуба Евровидения Налич попросту отсутствует — его практически не рассматривают как претендента на высокую позицию.

Что, разумеется, вряд ли помешает ему пройти в финал в силу двух более объективных, чем восторги или презрение фанов, обстоятельств.

Во-первых, тот полуфинал, где участвует Налич, заведомо слабее второго, все фавориты сосредоточились по результатам жеребьёвки там, в первом же полуфинале из общего ряда хоть сколько-нибудь выделяются только яркая албанская певица и внушительных размеров представительница Исландии с зажигательным танцевальным хитом, тогда как вакансий на финал в каждом из полуфиналов по десять — на долю Налича должно хватить. И во-вторых, что ещё важнее, за Россию всегда голосуют и на этот раз тоже будут голосовать все страны со значительным и тем более преобладающим русскоговорящим населением, их достаточно если не для победы, то для прохождения в финал не то что Налича, но абсолютно любого артиста независимо от его объективных достоинств.

Так что основной вопрос в связи с участием России в Евровидении-2010: зачем это нужно было Петру Наличу? Для артиста это, как правило, возможность дополнительной раскрутки внутри своей страны или в лучшем случае попытка выйти на международный рынок, до сих пор никому по-настоящему не удавшаяся («Тату» не в счёт, они участвовали в Евровидении, уже будучи мировыми звёздами, а третье место на Евровидении в Риге в 2003-м, напротив, оказалось для них началом конца).

Налич же в Осло ведёт себя таким образом, как будто не заинтересован в продвижении своей персоны и своего творчества вовсе. По-человечески такая позиция, непафосная, а если вспомнить поведение его предшественников по Евровидению (от Киркорова до Билана), то и весьма адекватная, достойна уважения. Но на Евровидении сложились свои порядки, свои представления о том, что хорошо и что плохо. Налич не воспринимает всерьёз евровидийную тусовку — тусовка не воспринимает всерьёз Налича, а в его лице и Россию в целом. Лично мне до этого дела ещё меньше, чем, наверное, Наличу, но ведь на Евровидение страны отправляют своих артистов, в конце концов, не песни петь! Тем более Россия, где Евровидение за последние годы превратилось в составляющую национальной идеи!

Впрочем, у российской стороны есть железный аргумент — выбор народа, судя по всему, в этом году и впрямь независимый и не подтасованный: Налич участвовал наравне с другими в национальном отборе, и за него проголосовали телезрители. Можно предположить, что в ближайшие дни у поборников «сильной руки» во всём (от большой политики до коммунального хозяйства) появится лишний довод в пользу того, что демократические процедуры в России не оправдывают себя даже на уровне такой невинной забавы, как конкурс песни.