Крым с маслом

В последнюю неделю 2015 года Мировой суд Москвы вернул в прокуратуру уголовное дело по обвинению председателя Общества защиты прав потребителей (ОЗПП) Михаила Аншакова в сокрытии имущества, подвергнутого описи и аресту. Сам фигурант дела считает такое решение суда закономерным, поскольку преступления нет. Сумма так называемого ущерба едва превышает тысячу рублей, о местонахождении имущества было известно судебным приставам. На сфабрикованность обвинения, по которому Аншакову может грозить более двух лет лишения свободы, указывают и другие детали. В частности то, что уголовное дело появилось через несколько дней после того, как Общество защиты прав потребителей предостерегло россиян от визитов в аннексированный Крым.

Для создания такой «Памятки», размещенной на сайте организации в июне 2015 года, были объективные причины. С точки зрения международного права Крым — это оккупированная территория, и сделки с недвижимостью, крупные покупки на его территории и даже просто пребывание там вызвали проблемы у нескольких десятков россиян, обратившихся к защитникам прав потребителей. Михаил Аншаков в интервью Радио Свобода признал, что его попытка высказаться в связи с табуированной в России темой не нашла понимания у большинства российских потребителей, а власти развернули против него политические преследования.

​​Несмотря на это, Михаил Аншаков не собирается прекращать просветительскую и правозащитную деятельность. По его прогнозам, российских потребителей, сегодня упорно не желающих замечать влияния политических решений на свои кошельки и качество жизни, в 2016 году (а может и далее) ждут еще более тяжелые времена.

Председатель Общества защиты прав потребителей рассказывает, что направленное в суд дело по статье 312-ой, части 1-ой, «Сокрытие имущества, подвергнутого описи и аресту» касается якобы сокрытых трех предметов — это блок питания 2001 года выпуска, монитор 1999 года выпуска и металлический ящик. Они были описаны четыре года назад в одном из офисов организации, аффилированной с ОЗПП. Оценочная стоимость этого, якобы сокрытого, имущества составляет 1300 рублей. По словам Михаила Аншакова, никакого сокрытия не было, так как это имущество находится в сохранности, оно было перевезено из одного офиса в другой в связи с истечением срока аренды, о чем были уведомлены судебные приставы. Информация есть и в материалах уголовного дела.


​​Прокуратура, получив назад дело из суда, должна устранить формальные нарушения. «Хотя абсолютно непонятно, как она их устранит, — изумляется Михаил Аншаков, — Там вообще нет никакого не то что состава преступления, а события преступления нет. И что они в прокуратуре предпримут — непонятно. Им нужно будет переписывать обвинительный акт, и смогут ли они вообще это сделать — неизвестно». Если и смогут, то произойдет это уже в 2016 году, полагает обвиняемый.

«Есть основания считать, что это дело сфальсифицировано, причем достаточно грубо. Когда дойдет до рассмотрения по существу, мы будем это доказывать и будем добиваться привлечения к уголовной ответственности тех, кто сфальсифицировал это уголовное дело», — резюмирует Михаил Аншаков:

— Абсурдность обвинения сама по себе очевидна — для меня, для моего адвоката, для тех, кто изучал материалы этого уголовного дела, я их выкладывал в соцсетях. Оно возникло буквально через полторы-две недели после того, как ОЗПП опубликовал памятку потребителям при посещении ими оккупированных территорий, то есть Крыма. Эта памятка вызвала большой общественный резонанс. Буквально на следующий день высказался президент Российской Федерации господин Путин. На заседании так называемой Общественной палаты он сказал, что наша организация, по его сведениям, якобы является «иностранным агентом» и обслуживает интересы иностранных государств. Путина, очевидно, дезинформировали его помощники. «Иностранным агентом» мы не являемся.

Решение суда, вынесенное 28 декабря, Михаил Аншаков называет приятной неожиданностью, которую преподнесла судебная система:

— Потому что любое законное решение суда в нашей судебной системе является неожиданным. Суд решил дело возвратить прокурору в связи с тем, что есть нарушения, которые, по мнению суда и по нашему тоже, препятствуют вынесению приговора: не установлено время совершения преступления, место совершения преступления… Там вообще ничего не установлено, в том обвинительном акте, который прокуратура направила в суд. До этого судья другого судебного участка, который начинал рассмотрение дела, передал его другому судье. Суды «футболят» дело, не хотят рассматривать. Вместо обвинения — сплошные казусы, абсолютно нельзя вынести обвинительный приговор, даже если очень стараться.

— Какого наказания требует прокуратура?

— Судебное разбирательство еще не дошло до этой стадии. Но в статье 312-ой, части 1-ой предусмотрено до двух лет лишения свободы. Кроме того, у меня еще имеется непогашенная судимость за клевету на Фонд Храма Христа Спасителя. Меня осудили в связи с тем, что я назвал этот комплекс бизнес-центром, где существует 46 коммерческих фирм. На самом деле, эти сведения подтверждены документально, в суд все эти документы были представлены. Не то что клеветы никакой нет, но то, что суд посчитал клеветой, является фактом, юридически доказанным во время других судебных разбирательств. 

В частности, в нашей тяжбе с Подворьем патриарха Московского и всея Руси, когда ОЗПП обжаловал нарушения в торговле сувенирами и другими предметами в лавках Храма Христа Спасителя. Вот такая у нас такая судебная система — законного и обоснованного решения по делам, которые имеют политическую подоплеку, добиться крайне сложно, практически невозможно. А в деле о сокрытии произошел приятно удививший нас случай, когда суд все-таки согласился с нашим ходатайством. Причем на первом этапе, когда другой судья рассматривал это дело, мы заявляли аналогичное ходатайство о передаче дела прокурору, и оно было отклонено. А вот теперь суд рассмотрел и удовлетворил аналогичное ходатайство уже по своей инициативе.

— Что стало поводом для написания той «Памятки» для выезжающих в Крым, которая, как вы считаете, спровоцировала это уголовное преследование? Вы хотели именно предостеречь граждан или это был политический шаг — показать, что на самом деле значит «присоединение» Крыма?

— Оба мотива повлияли на наше решение опубликовать эту памятку. Во-первых, действительно, были жалобы и запросы от потребителей, которые пытались у нас проконсультироваться по поводу разных ситуаций, возникающих с поездками в Крым, с приобретением там недвижимости. Там, например, отсутствует база данных регистрации сделок. Она была у украинской стороны, и доступ к этой электронной базе теперь заблокирован, то есть невозможно проследить историю сделок. Есть обращения по поводу покупки сложной бытовой техники, на которую отсутствует гарантия производителя, отсутствует иногда сервисная поддержка, от производителя в связи с тем, что были введены зарубежные санкции после оккупации Российской Федерацией Крыма. Многие страны запретили своим производителям вести действия в Крыму после захвата его Россией. Мы разъясняем потребителям, как решить пободные проблемы. 

Но наибольший резонанс, конечно, вызывало наше мнение по поводу поездок в Крым в связи с наличием в украинском законодательстве административной и уголовной ответственности за несанкционированное посещение оккупированных территорий. Мы не сказали ничего нового, что было бы неизвестно. Но в России эта тема жестко табуирована. Кроме того, мы дали оценку правового статуса Крыма. С точки зрения норм и принципов международного права в данный момент Крым — именно оккупированная территория, так как Российская Федерация не получала согласия Украины (как требуется по законодательству и российскому, и международному) на передачу этой территории РФ. А без согласия Украины, согласно опять же российскому законодательству, российской Конституции, присоединять другие территории нельзя. 

И прошедший референдум не является основанием, потому что он был постановочный и фальшивый, ведь Крым не обладал необходимой субъектностью. У нас до сих пор действует ряд международных договоров между РФ и Украиной, в частности, договор о государственной границе, где Крым определен как территория Украины. Эти договоры не денонсированы, они имеют юридическую силу, причем высшую юридическую силу, так как это положение закреплено в Конституции РФ.

​​На наш взгляд, здесь ситуация с правовой точки зрения абсолютно очевидная. То есть Крым — это, действительно, оккупированная Россией территория. И, кроме того, поскольку украинские власти не просто формально ввели уголовную и административную ответственность за несанкционированное посещение оккупированных территорий, но есть реальные и многочисленные примеры реального привлечения к уголовной ответственности за это, вообще за несанкционированный въезд в Украину. В основном это пока касалось Донбасса. Въезжающие туда российские граждане с намерением участвовать в боях на стороне так называемого ополчения (вооруженных формирований, которые контролируют Донбасс) привлекаются к уголовной ответственности за несанкционированное пересечение границы. Такая практика есть. 

На момент написания «Памятки» уже было известно примерно о 90 уголовных делах, возбужденных в Украине в отношении российских граждан. Поэтому мы предупреждаем, это опасность вполне реальная. Конечно, наша цель была объяснить широкой общественности, что Крым никак не может считаться территорией Российской Федерации. С точки зрения и международного права, и даже российского законодательства, это, действительно, оккупированная территория. И это, конечно, для многих россиян стало откровением, поскольку эта тема была под запретом.

— Сайт, на котором была опубликована эта «Памятка», был заблокирован, а вас, организацию Общество защиты прав потребителей, обвинили в том, что вы действуете в интересах иностранных государств. Это была попытка представить ОЗПП как «иностранного агента». Вам удалось «отбиться»?

​​- «Памятка» вызвала большой резонанс едва ли не в день публикации. Причем, не только в социальных сетях и СМИ.

О своей позиции и неприятия этой «Памятки» стали заявлять депутаты, они стали писать заявления в Генпрокуратуру. Генеральная прокуратура отреагировала немедленно — в четверг вышла «Памятка», а в понедельник вечером Роскомнадзо заблокировал наш сайт, позже заблокировал и мой «Живой Журнал». Генпрокуратура выпустила релиз на своем сайте, сообщила об этом в СМИ, что она усматривает в наших действиях признаки состава преступления — сепаратизм, призывы к изменению территориальной целостности и так далее… Это серьезная уголовная статья.«Живой Журнал» сейчас у меня по-прежнему заблокирован. После двух месяцев походов по судам нам удалось добиться разблокировки сайта, после того, как мы были вынуждены все-таки эту памятку с самого сайта удалить. Мы ее разместили на других ресурсах и поставили на нее ссылку.

— Обвинений в том, что вы получаете средства из-за рубежа, не прозвучало? Формула, по которой вычисляют в России «иностранных агентов», в отношении ОЗПП не сработала, а что с обвинениями в призывах к сепаратизму?

— В судебном процессе, когда мы оспаривали блокировку сайта, представители Генпрокуратуры сказали, что ФСБ, которая занималась делом, связанным с якобы сепаратизмом, направила материалы нашей «Памятки» на лингвистическую экспертизу специалистам по русскому языку. И я так понял, было дано отрицательное заключение, то есть им не удалось получить заключение, которое бы им подтвердило, что там есть обороты речи, которые можно было бы признать призывами к нарушению территориальной целостности. И в итоге эта ситуация не получила развития, но, несмотря на это, буквально через две недели было заведено уголовное дело. Я лично узнал о нем лишь через пару месяцев после этого, когда меня задержали на Казанском вокзале, надели наручники и доставили в ОВД. Там я выяснил, что я нахожусь еще и в федеральном розыске.

— Слишком многие потребительские истории происходят в России от политических шагов Кремля: контрсанкции против Европы, санкции против Турции. Что потребителям следует знать и понимать относительно этих ситуаций?

— Многие потребители не понимают, что сегодняшняя ситуация на продовольственном рынке напрямую зависит именно от введения Россией этих безумных контрсанкций, этого продуктового эмбарго. Многие не понимают, в какой зависимости находится Россия от импорта продовольствия. Это непонимание происходит еще и от того, что необъективнаякартина складывается. Многие потребители, покупая банку консервированных помидоров в магазине, видят, что местом производства указано, скажем, село Раздольное Краснодарского края. На самом деле это не место производства, это место фасовки. 

Помидоры, скорее всего, завезены из той же Турции или из Евросоюза раньше, специи для маринада тоже были завезены из-за границы, банки тоже, скорее всего, не в РФ произведены. Все это на импортном оборудовании расфасовано, фасовщики, как правило, тоже выходцы откуда-нибудь из Средней Азии. А российского в этом продукте — может быть, только этикетка. Да и этикетки чаще всего тоже пытаются печатать за границей, в частности, в Финляндии, где дешевле, качественнее и быстрее. То есть у нас доля присутствия чисто российских продуктов на российских полках намного меньше, чем представляется в сознании потребителя.

​​Контрсанкции были введены в условиях, когда, я так понимаю, даже президент и правительство в полной мере не понимали степень зависимости России от импорта продовольствия. Сейчас уже, в связи с введением контрсанкций, продуктовая инфляция опережает обычную инфляцию примерно на 10 процентов. И эта тенденция будет все усиливаться. Потребители должны, наконец, понять, что есть причинно-следственная связь между политическими демаршами, игрой в эти санкции, к которым Россия абсолютно не готова, и резким повышением цен. Мы двигаемся, конечно, к совсем непростым временам. Вступят в силу с 2016 года санкции и в отношении Турции, а Турция — это крупный поставщик овощей, фруктов, а мы и до этого были сильно зависимы от импорта и из Евросоюза. 

Российский рынок продовольствия будет серьезно лихорадить. Причем в сложившейся политической ситуации, когда по имиджевым соображениям власть не может допустить резкого роста цен на социально значимые продукты, скорее всего, мы в ближайшее время столкнемся с тем, что дешевые продукты будут исчезать с полок магазинов. Повысить цены на них торговля не сможет, власть сделает из торговли козла отпущения, будет заставлять административными мерами искусственно поддерживать убыточный для торговли уровень цен. Сейчас пока еще есть товарные запасы, действуют старые контракты, и это как-то ситуацию смягчает, но если все пойдет так, как сейчас, мы уже скоро столкнемся с дефицитом привычных дешевых позиций по тем или иным продуктам. Здесь в группе риска, прежде всего молочная продукция.

— Ситуацию только усугубляет противостояние российского правительства и дальнобойщиков по поводу введения платы за проезд по федеральным трассам…

​​- Да, безусловно! Система «Платон» — тоже к подорожанию. Поскольку логистика — это важная составляющая, особенно для продуктов. Кстати, для дешевых продуктов она еще более важна. Одно дело — доставить банку черной икры, там копеечные логистические затраты, а другое дело — доставить тонну картошки или помидоров, там уже логистические затраты существенные. И эта история с дальнобойщиками резко усугубляет ситуацию. В общем, ничего хорошего ждать не приходится. Здесь правительству придется либо отпустить цены, разрешить торговле не оглядываться на резкое повышение цен, либо мы столкнемся с дефицитом продуктов. Но я так понимаю, для власти первый вариант неприемлем. Еще одна важная тенденция, о которой потребителям нужно помнить и учитывать ее, формируя свое потребительское поведение на новом этапе нашего развития. У нас произошло резкое снижение качества продукции. Цены сдерживаются за счет снижения качества. Прежде всего, за счет чего упало качество? Российская Федерация стала лидером в мире по ввозу пальмового масла.

​​У нас все импортозамещение — это когда мы качественные товары Евросоюза заместили пальмовым маслом, ввозимым из Индонезии и Малайзии. Причем, поскольку нет реального контроля за качеством и безопасностью продукта, он ввозится часто в неприспособленной таре, буквально в бочках как нефтепродукты (тому есть масса свидетельств). Кроме того, практически всегда везут то пальмовое масло, которое по своим характеристикам не может быть ввезено в другие страны, где осуществляется жесткий контроль над качеством и безопасностью, скажем, в Евросоюз. Пальмовое масло очень разное по качеству, по цене — нет жестких стандартов у индонезийских и малазийских производителей. Оно в ценовой категории и по содержанию примесей и вредных веществ может отличаться в разы — от самого очищенного и высококачественного до самого низкокачественного. 

А в Россию  сейчас поступает самое низкокачественное пальмовое масло. Потому что российские производители находятся под жестким давлением, связанным с «социальной» ценовой политикой, они вынуждены за счет резкого снижения качества поддерживать низкую цену. Сейчас пальмовое масло стало в огромном количестве использоваться везде: из пальмы делают сыр, оно идет в сырки, в мороженое, в творог, во всю молочную продукцию. У нас сейчас не хлеб, как раньше говорили, «всему голова», пальмовое масло теперь национальный продукт. Мы — номер один в мире по его ввозу.

— Когда говорят о настроениях общества, о том, что 90% поддерживают действия Кремля и Путина, все-таки добавляют, что так будет происходить до тех пор, пока телевизор будет выигрывать в споре у холодильника, дескать, потребительская ситуация может переломить ситуацию политическую. Вы выступаете на стороне потребителя, но вас потребитель не хочет слышать.

​​— На самом деле, люди готовы мыслить как потребители. На мой взгляд, это все лукавые опросы, которые говорят о 90-процентной поддержке. Потому что поддержка очень узкая, по таким чувствительным для сознания рядового обывателя вопросам, например, как вопрос Крыма, где, возможно, включается ложное понимание национального величия, в чем оно заключается. Но в вопросах, например, введения мер, связанных с уничтожением продуктов (этот знаменитый указ о давке продуктов), реакция резко отрицательная, и большинство эти правительственные меры не поддерживают, в том числе и меры по введению контрсанкций. Мы это видим по отзывам, по той обратной связи, которую мы имеем с потребителем. Скажем, наша «Памятка» по Крыму вызвала неоднозначную реакцию и у нашей аудитории, большая ее часть, не буду скрывать, отнеслась к «Памятке» негативно, именно по политическим соображениям — примерно 50-60% высказывались негативно, судя по тем отзывам, которые к нам поступали. 

А в вопросах, связанных, например, с указом об уничтожении продуктов, продуктовым эмбарго, наоборот, большинство тех, кто к нам обращается, резко негативно оценивают действия правительства. Причем недовольство проявляют самые разные категории потребителей: и пенсионеры, и молодежь, и работающие, и не работающие. Все они оценивают эту ситуацию как крайне негативную. Эти меры, связанные с уничтожением еды, с дальнобойщиками, с введением контрсанкций в отношении Евросоюза, Турции, которые создают резкую продуктовую инфляцию, большинство россиян не поддерживает. По крайней мере, по нашим данным.

— За все то, что вы пытаетесь рассказать потребителям, власти готовы вас объявить врагом государства. Вы для себя лично какой прогноз на 2016 год имеете?

— Уезжать я никуда не планирую. Я считаю, что несу определенную ответственность за то, что происходит в стране. И пытаюсь что-то сделать, и ответственность несу. Естественно, мы будем бороться, будем отстаивать нашу позицию. А от тюрьмы и от сумы не зарекайся, тем более в России. Сложно предугадать, что будет дальше. Ситуация, конечно, развивается не самым благоприятным образом, тем не менее, будем бороться всеми доступными способами.