Невероятные истории о таинственном и необъяснимом

Дабы эту традицию хоть как-то поддержать, расскажу-ка я вам несколько таких необычных историй. Слышал я их в разные годы от людей, заслуживающих доверия, в силу своего простого и открытого характера не склонных к изощрённому вранью. Кто-то из них столкнулся с жутковатыми проявлениями сверхъестественного самолично, с кем-то поделились своим необычным жизненным опытом родные и близкие. Смею утверждать, что все эти рассказы описывают подлинные события.

А начну с себя. Так получилось, что будучи ещё школьником, случайно попал я на спиритический сеанс, где компания взрослых гадала на блюдце. Таинственная атмосфера: полумрак, чуть рассеиваемый лишь мерцанием нескольких свечей, тарелочка, шустро ползущая по расписанному цифрами и буквами листу бумаги — впечатления я получил сильные. И с той поры принялся усердно собирать разные народные гадания, что-то из этого пробуя на практике. Один случай накрепко врезался в память. Именно тогда я впервые задумался: а не пора ли завязывать со всем этим?

Шаги

Как-то на Новый год по старому стилю, мы, небольшая компания старшеклассников, собрались у одного парня дома — погадать. От кого-то, уже не помню, от кого, мы слышали, что будто бы проведя перед зеркалом определённый ритуал, можно увидеть всякие странные вещи. Конечно, это заинтриговало любознательных пацанов. Укрепив в наполненном водой большом блюде зеркало, к которому мы, в свою очередь, приделали два пластилиновых отростка с тоненькими церковными свечками, мы в полночь начали гадать.

Не помню уже, что там нужно было говорить, и о чём мы спрашивали зеркало, но ничего не происходило, и вскоре мы почувствовали себя довольно глупо и стали подшучивать друг над другом. И тут пламя свечей с невероятно громким треском высоко вытянулось и приобрело зеленоватый оттенок. Хлоп! — словно чья-то ладонь с силой опрокинула зеркало в воду. Свечи погасли. Тут бы и закончить заниматься глупостями, но нет — мы подняли зеркало и снова зажгли свечи. И вскоре началось!

Тяжеленные удары — сначала в потолок, потом в стену — да всё ниже и ниже, словно кто-то с потолка по стене спускался вниз, специально громко стуча тяжёлыми башмаками, чтобы нас напугать. В зеркале никто посторонний не появился, но вот пламя свечей снова вытянулось длинными тонкими зелёными языками. А грузные шаги меж тем тяжко проскрипели по полу и замерли за нашими спинами. Мы затаили дыхание…

Хлоп! — зеркало с силой плюхнулось в воду. Зелёные языки пламени взметнулись над водой и погасли. Наступила зловещая тишина. Наконец один из нас прыгнул к стене и хлопнул рукой по выключателю. Вспыхнул свет. Ошалевшие, мы смотрели друг на друга. Первый раз в жизни я видел, как у людей волосы от ужаса дыбом стоят.

Не гасите свет!

Эту историю мне рассказала одна пожилая эстонка где-то в начале восьмидесятых. После Великой Отечественной войны, молодая русская женщина (назовём её Н.) приехала в Таллин из России в поисках лучшей жизни. Поселилась она на окраине города, сняв комнату в старом доме у тихой эстонской старушки. И вот, хозяйка, ложась спать, забыла погасить свет в гостиной. Квартирантка исправила старушкину оплошность — за что, к своему удивлению, наутро получила неожиданный нагоняй.

— Зачем вы выключили свет! — возмущалась бабулька. — Нельзя этого делать!
— Но почему?
— Когда темно, приходят Они.
— Кто — «Они»?

Немного помявшись, старушка поведала вот что. Если в гостиной на ночь выключить свет, то за столом откуда ни возьмись, появляются чёрные человеческие силуэты. В гробовом молчании сидят они вокруг стола, а потом идут мучить бедную бабульку. Квартирантка, атеистка до мозга костей, решила доказать, что вся эта чертовщина — не более, чем нездоровые фантазии пожилой одинокой женщины. Тихонько пробравшись ночью в гостиную, она погасила свет, уселась на придвинутый к стене стул и стала ждать. Да и заснула.

Очнулась она от странного ощущения, спросонья не сразу поняв, что кто-то, ухватив её за большой палец ноги, поднимает эту самую ногу вверх. Неожиданно хватка ослабла, и нога упала вниз, сильно ударившись пяткой об пол. В этот момент окончательно проснувшись, женщина похолодела от нахлынувшего ужаса, не решаясь открыть глаза. А невидимый шутник зашёлся в диком хохоте. До самого рассвета квартирантка неподвижно просидела на стуле, отчаянно молясь Богу.

— Опять вы выключили свет! — хныкала старушка. — Они меня всю ночь так мучили!

И показала синяки на руках.

Свора

Шла Великая Отечественная война. Несколько подростков пробирались к линии фронта, надеясь стать «сыновьями полка», ибо альтернативой была голодная смерть. По пути им попадались опустевшие деревни, где они останавливались на ночёвку. В одной из таких деревень-призраков, ребята выбрали для ночлега чердак заброшенного дома. И только начали они засыпать, как со всех сторон зашуршало-зашебуршало и во тьме зажглось множество глаз. Целая стая кошек с воплями накинулась на пацанов! Ярость зверьков была такова, что одному из парнишек они оторвали подошву от сапога! Исцарапанные и искусанные, мальчишки в панике ретировались с чердака, но кошачья свора не унималась и гналась за ними через всю деревню. 

Обычные одичавшие голодные кошки, скажете вы. Наверняка так оно и было. Но попробуйте поставить себя на место этих детей. Кстати, один из них — мой отец.

Незваные гости

Две следующие истории произошли с одним таллинским младшеклассником в советское время. Он жил вдвоём со своей матерью в старом деревянном доме в районе Нымме. Сохраним и здесь анонимность, назвав мальчика… Ну, пусть будет Петей.

Как-то утром Петя просыпается — а рядом, повернувшись к нему спиной, спит какая-то чужая тётя. Парнишка отчётливо видел голое плечо, рассыпавшиеся по подушке рыжие волосы, часть щеки. Кто же это? Тут незнакомка пошевелилась, застонала во сне… и исчезла!

В другой раз (это случилось спустя несколько лет после первого случая) приболевший Петя не пошёл в школу, оставшись в постели. Мать при нём собралась на работу и вышла. Мальчик начал подрёмывать, но тут услышал, как защелкал ключ во входной двери и мать вошла в комнату.

— Мама, ты что-то забыла?— спросил Петя, приподняв голову над подушкой. Мать в ответ пробурчала что-то неразборчивое. Некое странное ощущение вдруг овладело парнишкой. Он пригляделся повнимательней. Мать в этот момент встала напротив окна — и через неё просвечивала улица, идущие мимо окна (а жили они на первом этаже) прохожие, проезжающий транспорт. Она заметила замешательство мальчика и улыбнулась — улыбка получилась какой-то гнусной. С этой мерзкой гримасой псевдо-мама вышла из комнаты. Щёлкнул замок наружной двери, в квартиру ворвались звуки улицы. Дверь захлопнулась. И всё. Тишина…

Следующие три удивительные истории — из воспоминаний деревенского жителя Курской области, ветерана двух войн — Финской и Великой Отечественной. Дабы не оставить его безымянным, пусть будет Григорий. И первый случай — из его молодости.

Звезда

Вышел раз Гриша в сумерках во двор по малой нужде. И привлекла его внимание пронзительно-яркая точка на темнеющем небосклоне. Парень застыл на месте, неотрывно глядя на далёкую звезду — которая меж тем отнюдь не висела неподвижно, а неуклонно приближалась, увеличиваясь в размерах. Вот светящийся объект стал снижаться, чем ближе, тем всё яснее приобретая… человеческие очертания! 

А вскоре у Григория и вовсе дыханье перехватило: во двор мягко опустилась женщина невероятно высокого роста! Едва касаясь ногами земли, она словно бы подплыла к остолбеневшему парню. Одета она была как обычная деревенская баба: шаль на голове, сарафан. Запомнилось необычно бледное лицо. Сняв шаль, великанша несколько раз провела ею над головой парня плавными круговыми движениями. А после стала удаляться, словно пятясь спиной, опять взмыла в воздух, улетая всё выше, всё дальше, пока снова не сжалась до размеров светящейся точки и не исчезла. И только тогда Гришу отпустило непонятное оцепенение.

Вещий сон

Второй случай имел место незадолго до Великой Отечественной Войны. Проснулся Григорий как-то утром смурной, задумчивый. — Скоро будет большая страшная война! — объявил он домочадцам. И поведал свой сон, показавшийся ему вещим.

Сначала он увидел солдат в чужой форме и касках, и речь тех солдат была отрывиста словно собачий лай. Потом увидел себя на поле боя. Лежал он подле горящего танка, а вокруг взвизгивали пули, земля дрожала от тяжких взрывов и комьями сыпалась сверху, а рядом распластались убитые танкисты. 

Тут над Григорием склонилась мать. 

— Не бойся, сынок, я уберегу тебя, — сказала она, растягивая над сыном нечто вроде покрывала. — Ты только сожмись посильнее.

Как ни старался Григорий, а всё же одна нога высунулась за край покрывала — и ногу эту пронзила острая боль, от которой мужик и проснулся.

— Какая война, какая армия! — всплеснула руками жена. — Ты ж контуженный на Финской! Белобилетник!
— Попомни мои слова, — нахмурился Григорий. — Всё так и будет.

И вот грянула-таки война, и ушёл Григорий на фронт фашистов бить. Сражался он на «самоходке» заряжающим, в одном бою их подбили и в живых из всего экипажа один Григорий и остался — лишь ногу осколками посекло. Так, в самых мельчайших подробностях сбылся тот предвоенный сон.

Хруст из оврага

Приключилось это в один из тёмных зимних вечеров, уже после войны. Работал Григорий в райцентре электриком на электростанции. Добираться на работу и с работы домой приходилось пешком. По хорошей ровной дороге — семь километров, по дикой местности, через овраги — километра четыре. И хоть тяжеловато было хромому мужику лазить по оврагам, однако же зачастую выбирал он именно этот путь, покороче.

И вот тёмным зимним вечером возвращался Григорий с работы домой, и решил и на сей раз топать неудобным, но коротким путём. Небо было усыпано звёздами, ярко светила луна, с присвистом мела позёмка. На подходе к оврагу услышал Григорий громкий смачный хруст: словно табун лошадей дружно жуёт что-то крепкое и сочное. Уже много позже мужик поразился этому факту, на тот момент почему-то его совсем не удивившему: из-за последствий фронтовой контузии был он сильно туговат на ухо, и значит, никак не должен был слышать то, что отчётливо расслышал тогда.

Но вот спустился он в овраг. А там, прямо на заметаемой снегом тропинке, на расстеленной попоне, сидит огромный голый мужик, держа обеими лапищами большую тыкву и пожирает её прямо с кожурой! Было тут отчего прийти в ужас, однако в Григории вдруг взыграло знаменитое русское упрямство: спустившись-таки в овраг, он потопал прямо по тропке. Когда он переступал через здоровенные волосатые ножищи верзилы, тот прервал свою трапезу и взгляды их встретились. Глаза у голого гиганта были совершенно безумные, звериные. Осознавая внушаемый им трепет, он расплылся в глумливой ухмылке, показывая огромные как у лошади зубы.

Миновав это косматое страшилище, Григорий пошёл дальше — а за спиной его раздался дикий жуткий хохот. Лишь перевалив через край оврага, Григорий сбросил с себя непонятный, словно гипнотический морок, и дрожа от нахлынувшего тёмного ужаса, изо всех сил заспешил домой. Всю дорогу ему пришлось придерживать руками шапку, а как вбежал в избу да глянул в зеркало, то понял, что шапка слетала с макушки из-за вставших дыбом волос.