И кстати о погоде

Новосибирск на беглый взгляд приезжего — город без лица. Ну мелькнет изредка среди новых домов деревянный красавец, возникнет книжный магазин «Плиний Старший» или прогремит театральное событие. Но этот замороченный трудяга больше привычен к скудному бюджету, разбитым дорогам, неказистым домам, будто прополз по нему бажовский змей, оставив угрюмый след — ссыльнопоселенчества, неволи. Равнина, река, и каждый новый начальник начинает с заботы о себе.

Здесь живет Мария Лондон. Телеведущая, чей эфир смотрят сотни тысяч людей в Сети, журналистка, взорвавшая в этом году интернет.

«Говорит и показывает Лондон» — эта банальность сопровождает ее уже почти двадцать лет. Но так, как говорит она, сегодня на федеральных телеканалах давно не говорят. Передача «Кстати о погоде» (три минуты эфирного времени) врезана в сетку ТВ‑3. Ведущих четверо, Мария Лондон — одна из. Но именно ее присутствие в передаче — событие. Прогноз погоды в России, как известно, больше чем прогноз; погода — решающее обстоятельство русской жизни. А погода, за которой наблюдает Мария, — ментальная.

В эфире она — снежная королева, жесткий мастер атакующей аналитики. В жизни смотрит жалеющим взглядом, и ясно: эти синие очи видели многое. Но и в эфире, и в жизни в Марии Лондон переливается редкое вещество звездности. Ее тексты выстраивают биографию года, а мы попытаемся обвести контуром ее личность.

Из здания бывшего детсада напротив телебашни, снятого под частную студию Независимого телевидения Новосибирска, никто не уходил до ночи. Крещение было историческим: вещать начали в ночь с 3 на 4 октября 1993 года. Было негласное правило: жизнь (а значит, новости) круглосуточна. Одержимые сотрудники «четверки» — кроме них, власть трогать не решался никто — готовы были «рыть», «копать», монтировать, пока не приходила с суровыми лицами охрана. Рейтинг зашкаливал. Коллеги с госканалов, не говоря о начальниках, честность наотмашь прощали с трудом. Это было время самой классной, самой счастливой работы, какую могла дать профессия.

Из программы: «…9 Мая мой дед — десантник, встретивший победу в Чехословакии, надевал фронтовые ордена, выпивал фронтовые сто грамм и пел «Катюшу», а потом мы ехали к монументу славы, где выгравирована фамилия второго моего деда, героически погибшего под Донецком. От Парада Победы у меня мурашки по коже и безграничная гордость за своих предков. За всех, кто отстоял наше право на жизнь. Но сегодня мне стыдно. И чем ближе 9 Мая, тем острее чувство стыда. … на празднование 70‑летия Победы власти потратят около 7 миллиардов рублей. Это только бюджетные деньги… По сообщению РБК, самая крупная группа госзакупок — чуть менее 3 миллиардов — размещение информации о достижениях властей в связи с празднованием. Управделами президента заплатит комбинату питания «Кремлевский» 78 миллионов за блюда (цитирую) высокого качества в соответствии с утвержденным меню... Не будем считать, сколько стоит прогон военной техники… Опустим вопрос, во что обошлась военная форма для парада: для нее были воссозданы узоры вышивки на офицерских кителях, точная копия формы 43‑го года. Наверное, точность узора для кого-то важна. Но явно не для ветеранов. Их осталось в России меньше 200 тысяч. На парад приглашены по одному из каждого региона, всего 85 человек. Дмитрий Песков сказал, что Красная площадь не резиновая. Так чей это праздник?

Бряцая оружием, мы пугаем Европу байкерами. А старики ветераны сидят в российских областях в завалившихся избах. Без воды, туалета и средств к существованию. Может, тем же байкерам стоило мотопробегом по деревням — крыши ветеранам поправить, огород вскопать? А управделами стоило не иностранные делегации баловать, а своих старых солдат, победивших фашизм, уважить… Кстати о погоде: не важно, что обещают синоптики, — 9 Мая было и остается самым светлым днем».

…Чтобы учиться в музыкальной школе у отца Марии, знаменитого Эдуарда Левина, стоят очереди. Он создал уникальный детский оркестр и назвал его — «Соша Бининс». Соша — симфонический оркестр школьников Академгородка. Бининс — аббревиатура девиза «Двух капитанов»: бороться и искать, найти и не сдаваться!

Однажды привели упрямца, не желающего учиться. Открытое окно в кабинете было увешано детскими рисунками.

— А можно входить через окно? — спросил мальчишка. — Пожалуйста! — ответил педагог. Упрямец теперь в пражском оркестре.

Пять кларнетов, пять виолончелей, пять скрипок, флейты, две трубы… Такой оркестр-подарок составили ученики со всего мира, собравшиеся, когда Эдуарду Левину исполнилось восемьдесят. Мария гордится отцом. И хотя в школе руки она специально натирала шариковой ручкой, чтобы опухали суставы (ненавидела уроки музыки, любила фехтование и парусный спорт), — с детства ее утешают Моцарт, Бах, Бетховен и Вивальди.

Из программы: «… Похоже, Фемида в нашем отдельно взятом городке — дамочка еще та. Кого хочет, сажает, кого хочет, выпускает. Гуманны наши судьи лишь к хорошо обеспеченным гражданам. Зато простого помощника машиниста Виктора Гончара, спасавшего своих детей от уголовника, раскатают по полной. Кстати о погоде. На улице холодно, а в душе тепло. Оттого, что новосибирцы поднялись на защиту Виктора Гончара: под петицией с требованием о пересмотре дела уже подписались тысячи горожан».

…Их роман начался в 90‑х. Яков Лондон, создатель Независимого телевидения Новосибирска, и тележурналист Мария Чащина были и остались очень похожи. Как жить рядом с упрямым, сильным и азартным альфа-самцом, который хочет управлять всем, и твоей жизнью в том числе? Только оставаясь собой — упрямой, сильной, бешено жадной до работы.

Мост через Обь перекрывали с двух сторон, чтоб остановить ее машину «за превышение», она висела на стене со скалолазами, выходила на сцену с актерами, спускалась в шахту с шахтерами, прыгала с парашютом, брала интервью у Путина на шахте «Распадская», потянув дверь, заблокировала себя в американской тюрьме, училась в школе Познера… Сотрудники знали: со срочным сюжетом ее можно поднять в любое время, среди ночи встанет и поедет. Когда вышла замуж, не изменилось ничего.

Город наблюдал за ними ревнивыми глазами. Порой и злыми. Какой женой она была? Строптивой. Настаивающей на своем, уезжающей, улетающей. Надежной, как настоящий мужик. Таинственной, как цыганская гадалка. И до черты у них было — шесть лет. Черту подвели заказчики-конкуренты. 2 января 1998 года.

…В доме все стояло вверх дном: новогодняя елка, открытые чемоданы, спит полугодовалый сын. Завтра Лондоны летят в отпуск. Муж поехал за бумагами на студию. Вот его звонок. И выстрелы за дверью.

Яков Лондон никогда не погоняет с сыном мяч по траве. Больше не сможет ходить, сядет в инвалидную коляску. Но учитывая пять пуль в упор, это чудо. Он еще займет пост председателя ГТРК «Новосибирск», будет кандидатом на выборах мэра, поднимется в коляске на Эверест. И, как считает Мария Лондон, станет только сильнее.Из программы: «…Чайки — усердные мусорщики, крадут добычу, очень прожорливы, и чтобы добраться до корма, проявляют немалую изобретательность. Цитата созвучна с информацией ФБК. Нас вроде коррупцией давно не напугаешь, но до какой степени надо обнаглеть, чтобы воровать миллиардами в компании самых кровавых преступников новой России? И — под прикрытием Генпрокуратуры. …И кстати о погоде: в Новосибирске, где, по утверждениям Фонда борьбы с коррупцией, у сына прокурора имеется совсем не свечной заводик, очень скользко…»

Первый раз в Чечню приехала без аккредитации и пропуска. Привели в комендатуру. Конечно, она убедила военного коменданта. «Вот вам три дня, — сказал он, — не появитесь, объявим в розыск».

Этого хватило, чтобы навести мосты. Она села на фронтовую иглу. Рвалась в Чечню, казалось, жизнь только там, где смерть. Два года. Семь командировок. Сняла со своей командой фильм «Боже, дай нам разум» — документ подлинной истории той войны.

Стала почтальоном живых писем. Дома записывала на пленку родителей, в полевых лагерях — записывала солдат. Не забыть, как, заслышав голоса матерей, они утирали кулаками слезы. А когда возвращалась с войны в Новосибирск, родители, только и жившие ожиданием, толпами шли в студию, получив запись «своего», плакали в голос.

Из программы: «…Дайте мне таблеток от жадности, да побольше! Усмирить патологическую жажду близких к власти коммерсантов не могут ни акции протеста, ни общественное мнение. Ротенберги добрались до дальнобойщиков. Тысячи фур намерены идти на Москву.

…Власть может наткнуться на водительскую монтировку. В России более трех миллионов дальнобойщиков. Если они не отстоят свои права, Ротенберги войдут во вкус. Платный километр накроет всех. Самое время правительству вспомнить Аристотеля: Платон мне друг, но истина дороже».

Студия залита светом. Передачу «Точка зрения» Марии Лондон смотрели все: до губернаторских выборов 1995‑го оставалась неделя. Прямой эфир. Посреди разговора основной претендент на победу Иван Индинок сорвался, прошипел на всю область: «Говорили мне, не ходи к ней!»

В истерику вогнал вопрос ведущей: «Почему спортивной команде «Чкаловец» выделили 12 миллионов, а в Чечню нашим ребятам во внутренние войска дошла одна вязаная шапка?» И — крупным планом — монолог рассерженного штабного полковника: «Нас здесь бросили, на нас плюнули!» За 10 минут до конца эфира Якова Лондона, главу НТН‑4, сняли с поста и распорядились не пускать на территорию. Само собой, это касалось и Марии.

На выборах Индинок провалился с треском. И учредители попросили Лондонов вернуться. Как оказалось, ненадолго. В 2005‑м сквитались круто и за все сразу: отняли канал.

Из программы: «…Из-за кризиса россияне мутируют и превращаются в шизофреников — заявление сделали психиатры на встрече в Общественной палате РФ. Доктора душевные отчитались: с конца прошлого года Россию одолевает эпидемия шизоидных состояний. Число шизофреников стремительно растет. Причины — экономический кризис, постоянные скачки курсов валют и прочая нестабильность. Последствия, по утверждениям специалистов, могут стать необратимыми — шизоидная мутация начнет распространяться с невероятной скоростью. Теперь внимание! Психиатры утверждают: именно больные шизофренией склонны к выполнению задач неординарными способами. А мы-то удивляемся: что в стране происходит? Что они там наверху творят? Что творят — выполняют задачи! Неординарными способами. Свинину жгут, пармезан с ландшафтом равняют, по персикам на катках катаются. На прошлой неделе Минпромторг предложил расширить список медицинских изделий и оборудования, запрещенных к ввозу в Россию. Предложено запретить презервативы, антисептики, дефибрилляторы, протезы сердечных клапанов, тест-полоски для определения диабета…

Кстати о погоде. Погода неустойчивая, как психика сильных мира сего. Впереди осеннее обострение и, соответственно, масса новых шизоидных инициатив».

Мария курит, сидя на деревенском крыльце. В деревне Каменка Ордынского района живет одна из ее лучших подруг. Их сыновья на тетрацикле, пересекая шоссе, попали под машину с пьяным водителем. В больнице, выхаживая мальчишек, сцепились неразлучно. В доме, где у Светланы растут трое парней, в деревне, где в лавке продукты дают в долг под запись, а после восьми вечера перестает ходить паром, отрезая от того берега, Марии спокойно, как нигде. С этого крыльца и еще из нужника во дворе видны такие яркие, такие высокие звезды…

Из программы: «…Вся страна ждала решения по делу Васильевой. Не забываем: девушка почетный орденоносец. Кого же на УДО, как не ее? Половину срока под домашним арестом посидеть в СИЗО придется, но СИЗО, между прочим, образцовое, салоны красоты имеются, доставка ресторанной еды и показы мод с актуальным названием «Красота вне закона». Уже приезжали правозащитники, выясняли, тепло ли девице, выяснилось, не очень, матрас тонковат. Обещали помочь.

Кстати о погоде. Майские праздники выдались теплыми, а кое-где даже жаркими. В российских колониях прошла серия бунтов против жестокого обращения с заключенными. Есть убитые и раненые».

Ураган поддержки и цунами злобы — в комментах после каждого эфира: от «Лондон — моя героиня!» до «Русофобка, предательница, жидовка!». Через долгих девять месяцев жизни в Израиле, где лечили Якова Лондона (муж в больнице, двое детей, одиночество), — как никогда почувствовала себя русской. В жилах течет еврейская, польская, цыганская кровь. Цыганская видней прочих. Низкий голос обволакивает, как южный воздух.

В Новосибирск вернулась с облегчением. Ни Штаты, где недолго училась, ни Европа, ни Израиль не выманят ее из своего дома: стекла заклеены витражной пленкой, на потолке цветные сполохи. Комната забита книгами, старинными вещами, флаконами. Она любит редкие духи, чтоб пахли книгами, шоколадом, прежней жизнью. А за окнами — площадь Ленина.

Из программы: «…Если начинают говорить о патриотизме, знай: где-то что-то украли. Трудно спорить с самим Салтыковым-Щедриным. А сли украли практически все, и протестные настроения начинают попахивать революцией? Нужна не просто волна патриотизма. Нужно патриотическое цунами. Как тут не вспомнить знаменитую фразу шефа жандармов царской России Плеве: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Проще говоря, правительство, размахивающее кувалдой на чужой, заведомо более слабой территории, хочет отвлечь внимание от собственной страны, от провала своей же внутренней политики… Денег нет. Импортозамещение превратилось в анекдот. Минпромторг предлагает ввести продуктовые карточки. Лечить некому и нечем. Минздрав, спустив миллиарды на оптимизацию, оставил без медицинской помощи полстраны. Образование в кризисе. Но на фоне событий в Сирии и ситуации на Украине внутренние проблемы — не тема для обсуждения на федеральных каналах. Кстати о погоде. Все настолько озаботились погодой в Сирии, что совсем забыли: важней всего погода в доме. И она у нас так себе».

Марию Лондон журналистское сообщество Новосибирска только что назвало лучшим журналистом года.

«На работу меня здесь никто не возьмет», — бросает легко. В родном городе она меченая — белая ворона, женщина с легендой, вызывающей сложные чувства. Ее увольняли, снимали, были долгие паузы. Жизнь изменилась, выросли дети. Но в эфир она вернулась той же, точной и отважной, вопреки всему. И все еще уверенной: «Делай, что должно, и пусть будет, что будет»

Она никогда не была в Лондоне, но любит гулять под дождем. И камера любит ее больше, чем она себя: ненавидит наряжаться, для передачи — один костюм, в эфире ничего лишнего. Из этого сибирского угла, из студии в одну комнату, диктуется новая повестка разговора с обществом, по сути, возникает модель будущего российского телевидения

«В моем возрасте не начинают», — говорит она. Само собой — продолжают. Куда ж девать багаж, за который плачена такая цена.

Бывает, что обстоятельства стискивают непосильно. Тогда — автобус до Академгородка, перелезть один забор, обогнуть другой — и вот она, Золотая долина детства. Теперь лес, где жили ученые, вырубили, выстроили коттеджи для новых владельцев, но ветер с Оби над долиной будоражит по-старому. И можно вслед за Скарлетт — обо всем подумать завтра!

Три минуты эфира. Полторы страницы пулевых текстов Марии Лондон выстреливают каждую неделю в центр мишени, точно рассекая нерв конфликта между государственной ложью и жизнью граждан. Она говорит от лица России, трудно живущей, сильной терпением, и в ее голосе — боль за людей и страну. Если б страна могла ее слышать, погода в ней изменилась бы. Правда — самоценна. Если ее открывать, она станет рычагом, налегая на который можно сдвинуть ось старого мира.

Автор: Марина Токарева