Анатомия рыночных реформ России. Ч.1

Пришло время собирать камни. Именно так можно охарактеризовать кризисную ситуацию в современной России, которая стала совершенно естественным и закономерным результатом распространения рыночных метастаз во все сферы нашей жизни. Соответственно, центром злокачественного новообразования стала экономика — именно к ней был применён весь инструментарий капиталистических трансформаций которые продолжатся на протяжении последних 25 лет.

Прежде чем начать поиск решения проблем специфики содержания и структуры системы производственных отношений российской экономики последних десятилетий, напомним некоторые в принципе хорошо известные, но не всегда системно представляемые эмпирически достоверные (насколько вообще может быть достоверной официальная статистика) параметры, характеризующие последние два десятилетия российской экономики.

Начнём с тех экономических результатов, которые принято относить к позитивным.

Как отмечают А.В. Бузгалин и А.И. Колганов[1], среди основных — ликвидация дефицита товаров и услуг. При общем сохранении (или незначительном сокращении/увеличении) объёмов потребления основных товаров и услуг в натуральном выражении введение свободных цен привело к сбалансированности платёжеспособного спроса и предложения.

1. Безусловно, за 20 с лишним лет в разы выросло потребление ряда товаров, которые были сконструированы и появились на рынке именно за эти 20 лет (компьютеры, мобильные телефоны и т. п.), а так же автомобилей, косметики и т. п. Но и в РСФСР объёмы потребления вновь появлявшихся товаров (это следствие структурных изменений на потребительском рынке, регулярно происходящих вследствие научно-технического прогресса), а так же предметов длительного пользования (холодильников, телевизоров, автомобилей) возрастали в разы за пятилетку и едва ли не в десять — двадцать раз за 20 лет.

Так, по данным Росстата, обеспеченность автомобилями на 1000 человек населения увеличилась за 20 лет — с 1970 по 1990 гг. более, чем в 10 раз (с 5,5 ед. до 58,5 ед.), тогда как за последующие 20 лет «реформ» — в 5 раз (и это при том, что в советский период государственное регулирование было направлено на сдерживание роста личного легкового автотранспорта, что имело свои резоны; нынешние пробки практически во всех крупных городах тому подтверждение).

2. Вторым важным позитивным достижением стало восстановление до уровня 20-летней давности уровня доходов. Этот результат является едва ли не наиболее чувствительным для граждан нашей страны.

При этом, правда, как отмечают эксперты Высшей школы экономики (а их трудно заподозрить в больших симпатиях к советской системе, равно как и антипатиях к рыночным «реформам»), в результате резко возросшей социальной дифференциации населения к 2009 году существенно (более чем в 2 раза) улучшили своё положение по показателю реальных денежных доходов только высшие 20 % россиян. Ещё 20 % наших граждан (третья квинтильная группа) 20 лет спустя после распада РСФСР живут так же, как и почти четверть века назад (при этом они смогли достичь уровня 1991 г. только к 2007 г.). Наконец, низшие 40 % россиян живут хуже, чем в нашей стране конца 1980-х., при этом половина из них живут почти в два раза хуже, чем в дореформенный период (реальные денежные доходы составляли в 2009 г. 55 % от уровня 1991 г.). Авторы, более критично оценивающие результаты трансформаций, указывают, что для большинства населения реальные показатели качества жизни и, в частности, объёмов потребления, существенно хуже, а мера дифференциации ещё выше, чем накануне реформ[2].

3. К третьему достижению последнего двадцатилетия относится восстановительный рост не только в сырьевых, но и в некоторых других отраслях реального сектора экономики. В частности, за 2000-е годы были созданы сотни промышленных предприятий (в большинстве своём являющихся цехами по сборке, розливу и т. п. продукции ТНК или поставке им комплектующих), восстановлено производство на ряде предприятий ВПК, растёт доля экспорта продуктов первичной переработки сырья. Более того, наблюдалась нелинейная тенденция роста производительности труда, причём не только в целом по экономике (здесь большую роль играл рост выработки на одного занятого в сфере услуг, торговле и т. п.), но и в ряде отраслей промышленности, а также в сельском хозяйстве[3].

4. Наконец, важнейшим позитивным результатом «реформ» экономисты праволиберального направления считают формирование в нашей стране основных институтов рыночной экономики и частной собственности.

Здесь, однако, сразу же требуется оговорка: с нашей точки зрения рынок и частная собственность сами по себе не есть «результат»; сами по себе они — всего лишь одно из средств достижения результатов, которые ставит перед собой общество. Если же мы к числу таких результатов относим существенные позитивные результаты в области повышения человеческих качеств (удовлетворение материальных и духовных потребностей, продолжительность жизни, уровень образования и культуры, безопасность, …), прогресс технологий, решение экологических проблем и т. п., то трансформации последних 20 лет привели к позитивным сдвигам только в одной сфере — удовлетворении платёжеспособного спроса широким ассортиментом преимущественно зарубежных потребительских товаров и услуг.

Здесь результаты налицо: от «оптовых» рынков для бедных до изысканных бутиков для богатых, от киосков до гипермаркетов — все это видимые и значимые для рядового потребителя результаты «реформ». Да и по официальным статистическим данным оборот розничной торговли за этот период вырос почти в 3 раза (по расчётам на основании индекса физического объёма оборота розничной торговли уровень 2012 г. в 2,93 раза выше уровня 1991 г.), а объем платных услуг населению за этот период вырос почти в 2 раза.

Однако все остальные социальные индикаторы либо ухудшились (положение беднейшей части населения, Индекс человеческого развития), либо незначительно улучшилось (средние доходы населения). В сравнении с темпами роста всех этих показателей даже в годы «застоя» (не говоря уже о десятилетии «оттепели») эти результаты выглядят более чем скромно. И это притом, что сравниваем мы с «неэффективной» (по мнению авторов «реформ») плановой экономикой РСФСР.

Поэтому в качестве позитивных результатов (достижений) само по себе создание частной собственности и свободного предпринимательства (если оно в РФ свободно…), фондового рынка и сотен банков, и т. д. и т. п. некорректно: все это не более чем средства, которые могут приносить, а могут и не приносить продвижение по пути социального, гуманитарного, технологического и т. п.

прогресса.

После этих ремарок следует обратиться к краткому комментарию основных общеизвестных макроэкономических индикаторов.

Как известно, официальная статистика показывает, что за эти годы валовой внутренний продукт страны сначала сократился почти в два раза, после чего в начале 2000-х начался экономический рост ВВП – до 123% в 2014 г. от уровня 1991 г. Впрочем, при определении объёма ВВП следует учитывать отличие методики его исчисления в советской и современной статистике. В первом случае финансовые, торговые и иные услуги от него не включались, а в современной статистике они добавляются, за счёт чего его объём дополнительно возрастает.

С течением времени в расчёт показателя ВВП включается стоимость вновь возникшей продукции (например, не имевшихся раньше мобильных телефонов), не имеющую цену базового периода, а потому её приходится считать по текущей цене с большой долей инфляционного компонента. От этого стоимостная величина ВВП искусственно завышает его физический объём, что и было в данном случае.

Расчёты ряда экономистов гораздо менее оптимистичны и показывают незначительное превышение ВВП АО сравнению с советским уровнем. Так, по данным Д. Котца и Ф. Виара, основанным на статистике МВФ и данных Росстата соответствующих периодов, а не современных ретроспекций, максимальный спад ВВП РФ составил 51,2 %20, а не 43 % (данные Мирового банка). Соответственно, и нынешнее соотношение ВВП РФ в 2014 к 1990 году будет выглядеть существенно менее оптимистично.

В любом случае, большинством экономистов признается, что российская экономика росла в начале 2000-х годов во многом (оценки расходятся: от 30 до 50%) вследствие устойчиво высоких цен на энергоносители и сырьевые товары, составляющие абсолютно лидирующую часть российского экспорта.

Существенно, что вследствие высокого уровня экономической зависимости российской экономики от мировой, экономический кризис 2008-2010 гг. оказался для России одним из самых глубоких в мире: кумулятивный спад около 9 % против 3-5 % в странах ЕС и США; для Китая кризис вообще обернулся всего лишь сокращением темпов роста до 7 % в 2009-2012 гг[4].

Итак, в области такого обобщающего макроэкономического показателя как валовой внутренний продукт в результате более чем 20 лет «реформ» российская экономика лишь незначительно превысила уровень «неэффективной», «кризисной» (оценки авторов «реформ») экономики РСФСР.

Безусловно, одним из важнейших индикаторов результатов эволюции экономической системы является структура экономики и, в частности, динамика современных высокотехнологичных производств. Если обратиться к общей оценке ситуации, то здесь едва ли не общепринятым является вывод о том, что в нашей стране оказался почти полностью разрушен высокотехнологичный сектор, ВПК восстанавливается с большим трудом и преимущественно на основе технологий и разработок советской поры. То же касается космоса. Авиастроение по объёмам производства находится на уровне, более чем полувековой давности.

Что касается образования, то здесь количественные результаты выглядят позитивно. Так, по количеству студентов на душу населения РФ в государственных и негосударственных образовательных учреждениях высшего и среднего профессионального образования РФ в 1,8 раза превосходит РСФСР 20-тилетней давности, но качество вузовского образования оставляет желать много лучшего, с чем согласны почти все представители образовательного сообщества, да и мировые рейтинги ведущих отечественных университетов катастрофически упали по сравнению с советским периодом. В области науки ситуация ещё хуже, о чем многократно писалось в связи с дискуссией о «реформировании» РАН.

Общий индекс промышленного производства и индекс обрабатывающих производств в 2010 составляли порядка 80 % от уровня 1991 г., и только в добыче полезных ископаемых в 2010 г. уровень производства превышал уровень 1991 г. на 9 %. Динамика обрабатывающей промышленности в разрезе отраслей дополняет картину отставания.

В последние годы наметились позитивные сдвиги в некоторых подотраслях и типах производств в несырьевом реальном секторе экономике. Это касается в первую очередь сборочных производств, разливки, упаковки и т. п. товаров, а также (хотя и в меньшей степени) некоторых подотраслей промышленности и сельского хозяйства. В первом случае этот рост является следствием активного продвижения на российские рынки транснациональных компаний или их дочерних российских фирм. Во втором — результатом развития среднего отечественного бизнеса и сращённых с государством крупных производств (региональные агропромышленные объединения и т. п.).

В целом, однако, в несырьевом реальном секторе российской экономики сохраняется не только существенное отставание от развитых стран, но и от уровня развития ключевых отраслей реального сектора РСФСР 1990 года. Такое положение в ключевых отраслях экономики является едва ли не общепризнанным. Сама по себе постановка официальными властями РФ проблемы реиндустриализации симптоматична. Причём — подчеркнём — задачи реиндустриализации, которые ставят лидеры развитых стран Запада и власти РФ качественно различны: там речь идёт о сокращении посреднических секторов и расширении высокотехнологичного материального производства, адекватного вызовам XXI века, а у нас — о восстановлении индустрии образца СССР середины XX века.

В финансовой сфере к числу достижений относится создание значительного золотовалютного запаса (если на начало 1993 г. золотовалютный запас составлял 4,5 млрд, долл., то в2014 г. — уже 509,6 млрд. долл.)  Однако в отчаянных попытках сдержать стремительно падающий курс рубля в 2014-2015 гг. ЦБ РФ израсходовал добрую четверть всех золотовалютных запасов.

Это достижение, впрочем, весьма сомнительного свойства. Во-первых, подавляющая часть этого запаса — валюта и ценные бумаги США и ЕС, которые, как известно, (а) малодоходны и (б) устойчивы лишь в той мере, в какой сохраняется доминирующее экономическое и геополитическое положение этих «протоимперий». Во-вторых, эти вложения в экономику наиболее развитых стран Запада оказываются невыгодны для российского производителя, который вынужден брать кредиты под проценты, многократно превышающие те, что мы получаем от Запада. Вместо долгосрочных и недорогих кредитов и прямых инвестиций, обеспечивающих реализацию целевых программ развития высокотехнологичных секторов, образования, науки и т. п. сфер экономики России, отечественные производители берут дорогие кредиты у зарубежных финансовых институтов, которые, к тому же (это уже камень в огород российского бизнеса) используются преимущественно в сырьевом и посредническом секторах.

Продолжение следует.