Любая борьба против алкогольного геноцида – благо

На трибунах становится ти-и-ише,
Ходит трезвою разная тварь,
Что ж ты сделал, наш ласковый Ми-и-иша,
Минеральный ты наш секретарь!

7 мая 1985 года страна проснулась с больной головой — как теперь жить, вернее, пить. «Опохмелялись» газетами, которые наперебой печатали знаменитый указ «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». Больше всего «икалось» генеральному секретарю ЦК КПСС, которого народ, согласно сухому закону, объявил «антиалкогольным экстремистом», проще говоря, назначил крайним (от лат. extremus – «крайний»).

«В шесть утра поет петух, в восемь — Пугачёва, магазин закрыт до двух, ключ — у Горбачёва». Или – «на недельку, до второго, закопаем Горбачёва, откопаем Брежнева, будем пить по-прежнему». Между тем Михаил Сергеевич заступил на высший (по тем временам) государственный пост в марте 1985 года и никак не мог успеть за столь короткий срок придумать, подготовить и развернуть столь масштабную кампанию. Других грехов у него, конечно, хватает, но в данном случае, справедливости для, можно констатировать — «процесс пошел» еще до прихода Горбачева к абсолютной власти. Он лишь «благословил» начинание и оказался в роли «свадебного генерала».

Между прочим, «сухой» период 1985–88 годов был уже третьим в истории Советского Союза. Еще в 1958 году постановление ЦК КПСС и советского Правительства запретило водку во всех предприятиях торговли общественного питания (кроме ресторанов), расположенных на вокзалах, в аэропортах и прилегающих к ним территориях. Также пресекалась продажа «белоголовой» в непосредственной близости от промышленных предприятий, учебных заведений, детских учреждений, больниц, санаториев, в местах массовых гуляний и отдыха.

Следующий раз зеленому змию наступили на хвост в 1972 году. 16 мая появилось очередное решение партии № 361 «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма». Предполагалось сократить оборот крепких напитков, заменив их виноградными винами, пивом

и ситром. Были повышены цены на спиртное; полностью прекращено производство водки крепостью 50 и 56°; ограничивалось время алкогольной торговли промежутком с 11 до 19 часов; созданы лечебно-трудовые профилактории (ЛТП) для принудительного перевоспитания «антисоциальных элементов».

Последний советский поход на хмельного врага задумал Юрий Андропов. Аскет по жизни, да к тому же очень хорошо информированный аскет, он искренне полагал, что в СССР так пить больше нельзя, иначе белая горячка скоро заменит коммунистическую мечту. После его смерти члены ЦК КПСС М.Соломенцев и Е.Лигачев перевели антиалкогольное «наследство» Андропова в практическую плоскость. Кстати, именно Лигачев требовал уничтожить виноградники как «первооснову производства хмельной продукции». И – понеслось.

Первый секретарь МГК КПСС Виктор Гришин «отрезвил Москву» (именно так он доложил в ЦК) тихо, но лихо: попросту закрыв большинство алкогольных магазинов. А от подчиненных потребовал «добровольно» вступить в «Общество трезвости». Пример Москвы – другим наука. По всей стране на пути хмельных рек к прилавкам стали возводить плотины, оставляя, лишь маленькие шлюзы, не способные утолить народную жажду.

Потом взялись за сами реки. Например, был полностью уничтожен сорт винограда «эким-кара», компонент знаменитого в советские годы вина «Черный доктор». Особо жестким гонениям подвергалась селекционная работа. В результате травли и ряда безуспешных попыток убедить партийное руководство прекратить уничтожение виноградников покончил с собой один из ведущих ученых-селекционеров, профессор Павел Голодрига.

Наступил «великий сушняк». Чтобы припасть к «источнику», требовалось отстоять километровую очередь. Банкеты на работе – вне закона, за появление в общественном месте подшофе — «партийный расстрел», то есть потеря партбилета и значит — крах любой карьеры. Женихи и невесты с тревогой ждали, когда прикажут перейти от безалкогольной свадьбы к непорочному зачатию. У кабаков появились милицейские засады, а у доставленных в отделение «нарушителей» в протоколах писали: «Находился в ресторане в нетрезвом состоянии».

Трепетало и само государство — урон для бюджета оказался неожиданно велик. Вместо прежних 60 миллиардов рублей дохода пищевая промышленность принесла 38 миллиардов в 1986 году и 35 миллиардов в 1987-м. Чтобы лучше осознать потери, напомню — буханку хлеба тогда отдавали за 20 копеек.

Естественно, то, что убыло в казне, прибыло в карман к спекулянтам. Доходы отечественных бутлегеров исчислялись сотнями тысяч тех еще рублей (трехкомнатный кооператив в Москве стоил 15 тысяч). Деревенские самогонщики вдруг превратились в зажиточный класс – за бутылку «первача» «советские батраки» пахали чужие огороды. С «трезвой» кампанией получилось как с коммунизмом — Великая мечта и абсурдное воплощение.

Еще абсурднее, после всего вышеописанного, прозвучит мой вывод: «несмотря на», а может, и «вопреки всему» даже такая борьба против алкогольного геноцида – благо. За каждый «трезвый» год в стране рождалось по 5,5 миллиона младенцев, что на 500 тысяч больше, чем за тот же период в предыдущие 30 лет. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин увеличилась на 2,6 года и достигла максимального значения за всю историю России, резко снизился общий уровень преступности. «Алкоголизм — национальное бедствие»,— признал наш самый главный начальник. Не Горбачев – Медведев. Наша эпоха стала «достойной» антитезой той, как будто бы монастырь перепрофилировали в кабак. Каждый россиянин, включая младенцев и дряхлых стариков, выпивает в год 18 литров чистого алкоголя, то есть примерно по бутылке водки в неделю «на брата» и «сестру». А если убрать детей, аксакалов, язвенников и трезвенников, получается, что не просыхаем мы круглосуточно. Итог – ежегодно 500 тысяч человек погибает в объятиях зеленого змия. Это только в сказках лютую зверюгу побеждает богатырь, в жизни, увы, наоборот. Масштабная антиалкогольная кампания, анонсированная прошлой осенью президентом Дмитрием Медведевым, так и не началась. Ни один из законопроектов, молниеносно подготовленных единороссами в Госдуме, до сих пор не принят, а аналогичные правительственные меры еще не разработаны. При этом депутаты и чиновники винят друг друга в проволочках из-за противостояния алкогольного лобби. Неофициально же звучит другая версия – власть попросту опасается применить власть, наученная горьким опытом предыдущей борьбы. Вдруг упадет градус рейтингов?