Ярмарка царей

«Не переставать удивляться». Такой совет дает аргентинский историк Клаудио Ингерфлом в конце своей мудрой, глубокой и забавной книги, которую он посвящает явлению самозванцев в российской политической истории.

И действительно, как можно не удивиться частоте случаев в царской России, когда монахи, дворяне и даже простые крестьяне провозглашали себя настоящими царями (или тайными сыновьями царя) и называли занимавшего трон монарха наглым самозванцем? В период с XVII по ХХ век в стране были сотни лжецарей и лжецаревичей, которым в некоторых случаях удавалось увлечь за собой широкие народные массы (в первую очередь это относится к восстанию объявившего себя Петром III казака Пугачева в 1773-1774 годах). Только с 1762 по 1800 год в истории России насчитывается не менее шести десятков лжецарей!

Кроме того, автор демонстрирует, как эта «эпидемия» захлестнула все остальные сферы общественно-политической жизни, в частности в XIX веке: лжесвященники, лжеполитики, лжесудьи… таких случаев было немало. Не остановила тенденцию и революция 1917 года. В 1920-1930-х годах было несколько лже-Лениных, один лже-Бухарин (ему даже удалось поднять восстание против коллективизации земли), один лже-Троцкий, два фальшивых сына Сталина… Иногда эта выдающаяся книга по истории вызывает искренний смех, что бывает не так уж и часто в этом жанре.

Пусть Клаудио Ингерфлом и любит посмеяться вместе с читателем, к явлению самозванцев он подходит предельно серьезно. И предлагает его детальный анализ, который может показаться слегка непонятным для неспециалистов, но позволяет нарисовать историческую и антропологическую картину России сегодня и на протяжение нескольких последних веков.

 

В отличие от сторонников теории «наивного монархизма», которой придерживались многие из рассматривавших эти вопросы в прошлом историков, Клаудио Ингерфлом не видит в этих течениях признака политической отсталости их участников. Хотя на первый взгляд все указывает на их иррациональность: магические ритуалы вокруг откровений, тот факт, что за большинством самозванцев следовали даже в тех деревнях, где их все прекрасно знали, подъем крестьян в поддержку лжецаря всего несколько месяцев спустя после подавления предыдущего восстания, когда власти секли плетьми, вырывали языки и расстреливали смутьянов. 
Как считает Ингерфлом, народ в состоянии не только понять ситуацию, но и принять схемы доминирующего класса, чтобы сместить его. Поэтому анализ обращается к практике власти и вековому строительству автократии: явление самозванцев становится их «зеркалом». Неприятие отделения политики от религии, изменение царями норм ради собственного развлечения или укрепления власти, отторжение любых форм представления общества во властных кругах — все это ведет к тому, что народ в ответ считает самозванцем царя, который не заботится о его благополучии.

По мнению автора (он посвятил более 30 лет изучению советских и российских политических реалий), знаменитая схема «двух тел короля», о которой говорил Эрнст Канторович применительно к западному Средневековью, не находит отражения в России. Там не было разделения между плотским телом монарха и символическим телом государства, которое означает преемственность власти путем ее передачи по наследству. В результате физическое тело царя стало восприниматься как нечто священное, а его подлинность стала куда более важным вопросом, чем легитимность действий государства (эта абстракция была долгое время чужда российской политической культуре). 

Таким образом, Владимир Путин, который любит выставлять на всеобщее обозрение свой мускулистый торс и представляется некоторыми как пришедший спасти Россию посланец божий, прекрасно вписывается в эту политическую традицию, пережившую октябрьскую революцию и распад СССР. Ингерфлом умело проливает свет на изменение сути этих явлений в различных условиях и предлагает интереснейший взгляд на политику, причем не только российскую.