Казахский эксперт: “Киргизия экономически обречена”

Экономисты Казахстана подсчитывают риски: как именно ситуация в Киргизии может отразиться на процессах, происходящих во всей Средней Азии. К неутешительному выводу – что официальному Бишкеку нужна не просто помощь соседей по региону, а принятие серьезных решений на уровне военно-политических блоков, пришел заместитель директора Центра анализа общественных рисков, экономист Канат Берентаев. По его мнению, в Киргизии используется один из сценариев использования родоплеменных клановых противоречий для демонтажа государства. И этому – надо противостоять. Тем более – в условиях колоссальной взаимозависимости врегионе, когда ситуация в одной стране с большей или меньшей силой сказывается на другой

ИА REGNUM: Большинство политических проблем Киргизии лежат в сфере экономики. Как можно, на ваш взгляд, изменить социально-экономическое положение в стране быстрыми темпами?

Начинать надо с того, как именно КР оказалась в такой ситуации, почему экономика республики оказалась разваленной. Ведь когда страна была в составе СССР, Киргизия была довольно развитой агроиндустриальной республикой. В Киргизии были довольно развиты машиностроение, приборостроение, работали предприятия ВПК, сельское хозяйство, легкая и текстильная промышленность.

Налицо – диверсифицированная экономика. С распадом СССР и хозяйственных связей между республиками, многие предприятия стали останавливаться – так было везде, и Киргизия не стала исключением. Но необходимо учесть одну особенность страны. Самая главная ошибка государства, с которым ассоциировался Аскар Акаев, – они так и не сумели решить межэтнические вопросы. В начале 1990-х в Киргизии начался большой нажим на русскоязычное население. А это были в основном квалифицированные кадры, которые работали на заводах. И спустя несколько лет после развала Союза, когда я был во Фрунзе, там не работали ни завод Ленина, ни физприбор, ни сельхозмашиностроительный завод имени Фрунзе. Все квалифицированные кадры выехали в Россию. Начался очень резкий отток русскоязычного населения. А на смену им никто не пришел.

ИА REGNUM: Еще были проблемы с золотодобывающей промышленностью…

Это второй момент: власти Киргизии решили, что пробелы в экономике нужно восполнить за счет золотодобывающей промышленности. Если посмотреть статистику прошлых лет, половину промышленности занимала добыча золота совместно с американцами. Стоило им прекратить работать, как сразу же экономика рухнула. И, в конце концов, в структуре ВВП КР произошли кардинальные, даже необратимые изменения. Доля промышленности упала до 14%, в середине 2000-х годов сельское хозяйство – до уровня 20-24%. В итоге, в структуре экономики остались только услуги. То есть страна ничего не производила. Эту политику оправдывали тем, что страна является перевалочной базой после вступления в ВТО. Они занимались получением каких-то товаров и их распределением между Казахстаном, Узбекистаном и так далее. Из страны сделали небольшой хаб.

Кроме того, очень важно, что из-за отсутствия рабочих мест, и того, что кроме текстильной промышленности сейчас в Киргизии практически ничего не развито, нынешняя реальность характеризуется очень большой трудовой миграцией. Если при населении 5 млн. человек официально – 350-400 тысяч это трудовые мигранты, а по неофициальным данным, число мигрантов достигает 1.000.000 человек, то получается, что в каждой семье один человек работает за пределами страны. И, соответственно, в валовом внутреннем продукте денежные переводы от этих мигрантов составляют больше 10%. То есть страна живет именно за счет заработков мигрантов.

Это привело к тому, что, с моей точки зрения, экономика КР сейчас находится в таком же плохом состоянии, как и в Таджикистане. Может, даже в худшем. Но при этом – надо помнить, что в Таджикистане была гражданская война, а здесь ее вроде бы не было. И единственное, чем сейчас реально располагает КР, – это тремя важными ресурсами. Это золотодобыча, – еще много лет на ней можно работать, – одно из хороших месторождений у них. Водные ресурсы, которыми они пытаются оказывать давление на своих соседей. И рекреационные ресурсы в виде Иссык-Куля. Между тем, у киргизов была возможность развивать экономику, специализироваться на сельском хозяйстве.

Ну и самый главный фактор – политический. Элита не может между собой договориться, определить сферы влияния. У них постоянная вражда. И нестабильность политической ситуации, естественным образом, сказывается на экономике. Нет уверенности в будущем, бизнесу тяжело развиваться. В 2005 году, к власти пришел Курманбек Бакиев на волне того, что Акаев узурпировал и бизнес, и власть. Все было сосредоточено в одних руках. Произошел передел собственности. И оказалось, что сейчас вся она сосредоточена в руках у Бакиева. И ни у кого нет уверенности, что через 3-4 года после “революции Розы” опять не случится такой же передел собственности. То есть налицо отсутствие защиты собственности. Ни один собственный инвестор, ни один зарубежный инвестор не придет в страну, где не будет стабильности, тем более защиты собственности.

А, например, Казахстан заинтересован, чтобы права, по крайней мере, казахстанской собственности были защищены. Во-первых, у нас давно уже действует совместный фонд инвестиций объемом 100 млн. долларов. И, соответственно, большая часть его инвестируется в КР. Плюс казахстанский бизнес достаточно активно работает в стране. БТА банк работает, ведется строительство на Иссык-Куле, коттеджные городки, которые строятся казахстанскими предпринимателями, были и совместные предприятия, и чисто казахстанские предприятия. Теперь, думаю, после всех погромов, что сейчас прошли, из страны может уехать большая часть русскоязычных, турки-месхетинцы выехать. И последний фактор, который не слишком известен: в КР порядка 100-150 тысяч этнических киргизов – это российские граждане. Они могут в любой момент уехать. А если учесть тех, кто уже пустил корни в России и Казахстане, Киргизия может немножко обезлюдеть.

ИА REGNUM: И уеду, при этом экономически активные граждане.

Это не просто экономически активное население, это население, которое уверено в себе. Имеет достаточное образование, достаточную квалификацию. Эти люди уверены, что смогут прокормить себя и семью за пределами страны. Они точно уедут. Им на смену приедет в города сельская молодежь. Уровень образования у них не выше, чем у аналогичной прослойки общества в Казахстане. То есть, по сути, это будут малообразованные граждане. Даже по телерепортажам было видно, что интеллектуальный уровень демонстрантов не сильно высокий. Соответственный – уровень квалификации.

Сейчас, если даже найдется серьезный инвестор, который предложит хорошие инвестиционные проекты, в Киргизии, как и в Казахстане, хоть и в меньшей степени, отсутствуют собственные квалифицированные кадры. Также трудно будет найти хорошего токаря, слесаря, строителя. Люди уже отвыкли работать. Их надо снова к ней приучать.

ИА REGNUM: И все же, что может сделать правительство КР в таких условиях, чтобы восстановить экономический блок быстрыми темпами?

В данный момент правительство КР практически ничего не может сделать. Но попробоватьстоит две вещи. Во-первых, правительство должно иметь четкую программу экономических реформ. И, во-вторых, надо чтобы население приняло эту программу, как свою. Поверило, что эта программа будет направлена на решение их проблем. Вспомните, после гражданской войны в Советской России была разруха. Компартия тогда выступила с новой экономической политикой, рядом других программ. И, несмотря на всю эту разруху, население страны поверило, что это реально, что после их реализации люди будут жить лучше. А сейчас, если выдвинуть какую-то программу, не подкрепленную конкретными мерами, у каждого в подкорке будет сидеть мысль, что через 2-3 года снова придется менять всю власть. Это войдет в традицию. И сможет ли правительство легитимизировать свою деятельность?

Россия уже оказала помощь Киргизии, в том числе 20 миллионов долларов безвозмездно, Казахстан оказал помощь. Наверное, еще ряд стран поможет, чтобы поддержать страну в этот период. Но при дефиците бюджета порядка 20-25% ВВП, любая помощь – это капля в море. Необходимо зарабатывать самим. Учитывая, что сейчас начинаются сельхозработы, отвлечение народа на забастовки и митинги приведет к тому, что Киргизия может оказаться без урожая.

То есть надо больше рассчитывать на свои силы. Безвозмездную помощь можно оказывать. Но оказать прямую поддержку вот этому временному правительству, это значит признать его легитимность. Правительство Казахстана провело переговоры, но там ничего конкретного, кроме донорской помощи не подписывали. Владимир Путин в Москве тоже никаких соглашений пока не подписывал. Потому что, если мы будем подписывать договоры, мы как бы признаем, что это временное правительство является легитимным. И мы продолжаем отношения на официальном уровне.

ИА REGNUM: Что в этом плохого?

Правительство до сих пор является просто группой людей, которые взяли власть в свои руки. И, подписывая официальный договор, вы, тем самым, признаете легитимность этого правительства. Можно создать прецедент. В любой республике можно осуществить переворот, и его все должны будут признать легитимным, потому что прецедент уже есть.

Признание на официальном уровне означает, что вы признали легитимность полувоенных переворотов.

ИА REGNUM: Выходит, Киргизия обречена – без экономики, без международного признания?

При условии сохранения политической нестабильности она обречена в экономическом плане. Если политическая стабильность будет достигнута, то, при помощи специальных программ поддержки, ее можно вывести на уровень определенной самодостаточности. Вопрос, как стабилизировать ситуацию и уйти от ситуации двоевластия, это временное правительство, по-моему, еще даже не рассматривает. Оно собирается выдвинуть на референдум новую Конституцию, потом провести выборы и т.д. Здесь они себе начинают немного противоречить. То есть, с одной стороны, апрельский переворот был спонтанным, но всего спустя две недели они уже выходят с проектом новой Конституции. Если они готовили этот проект, значит, все было уже подготовлено. А если учитывать, такой фактор: на выборах они могут и не победить, и к власти придут другие?.

Пока не будет легитимного правительства, официальное взаимодействие с КР будет очень затруднено. Только на неформальном уровне. Для Казахстана это чревато не только тем, что надо будет дополнительно помогать, но и тем, что у нас в стране около 70-100 тысяч только официальных мигрантов. И вполне можно и даже нужно ожидать, что трудовых мигрантов из КР станет больше. То есть у нас будет возрастать напряженность на рынке труда. Хотя и сейчас здесь не очень хорошая ситуация. Порядка 600 тысяч собственных официальных безработных. А еще 2,7 млн. так называемых самозанятых. Треть населения, можно сказать, работает в неофициальной сфере экономики. И к ним еще тысяч 100 добавится из Киргизии. А они на Мангышлак не поедут. Значит, поедут в южные районы, а они и без того трудоизбыточны. Будет давление на рынке труда.

ИА REGNUM Что в этой ситуации могут сделать лидеры стран Средней Азии?

Не так давно президент Узбекистана Ислам Каримов был в Москве, встречался с Путиным и Медведевым. Официально – речь шла о развитии узбекско-российских отношений. Но, я думаю, одним из главных предметов полемики была ситуация в КР, в частности, в южном Кыргызстане. Курманбек Бакиев и его сторонники уже пытались провозгласить Ошскую республику. Если бы она состоялась, она находилась бы в Ферганской долине. А где-то полгода назад промелькнули сообщения о том, что Таджикистан тоже имеет определенные претензии на Ферганскую долину. Там говорят, что это исконно таджикские земли. И Фергана теперь является узловым центром Средней Азии. Там и этнически и экономически перехлестываются три таких страны как Узбекистан, Таджикистан и Киргизия. В этом плане распад КР, образование Ошской республики, в первую очередь, дестабилизирует ситуацию в Фергане. Это напрямую затрагивает интересы Узбекистана. У нас есть 2-3 региональных образования, которые предназначены для решения таких вопросов.

Помимо ЕврАзЭС, где принимаются политические решения, в рамках ОДКБ имеется возможность введения войск для стабилизации ситуации. Но и там тоже сложности. С одной стороны, ОДКБ используют для защиты внешних границ от внешней агрессии. В этом плане, в КР внешней агрессии как будто нет. Хотя внешняя угроза возникает для Узбекистана. Узбекистан может попросить, чтобы ввели войска ОДКБ на границу с КР для защиты. Чисто превентивная мера. По соглашению от января 2009 года, в случае такой угрозы можно вводить войска и на территорию других стран. Но это соглашение не ратифицировала Киргизия. Поэтому со ссылкой на этот закон, туда вводить войска нельзя. Вторая возможность – КСОР быстрого реагирования. Но они предназначены для борьбы с террористами. То есть, тоже напрямую не подходят. Но есть еще вариант прямой просьбы органов республики. Просьбы – чтобы выиграть время, для подавления криминогенности в республике, ведь новому министру южные области не подчиняются, просить на это время в рамках ОДКБ или КСОР, других договоров, временно ввести голубые каски для поддержания порядка.

ИА REGNUM: Это поставит КР на один уровень с Афганистаном. И зафиксирует патовую ситуацию.

Эта мера будет вынужденной. Здесь есть одна тонкость, связанная с тем, как у нас, в постсоветских республиках образовались сами государства. Сейчас происходит трансформация мировой системы. И очень сильно изменилось содержание таких категорий как государство, национальные интересы. И, соответственно, политика тоже должна меняться. В Центральной Азии у нас государства не состоялись. В процессе становления государства мы вошли сначала в состав Российской империи, потом в СССР. И вопросы государственности вообще не рассматривались. И границы проводились так, как это было выгодно для управления из центра. И раз государств не было, не было полного осознания себя как нации, остались родоплеменные или клановые предпочтения, которые оказались выше, чем национальные. ИА

REGNUM: В Казахстане разлом проходит по жузовой структуре. А в Киргизии?

В Киргизии – это южные киргизы – бакиевский клан, и северные. И сейчас у них как раз все столкновения и происходят на стыке северян и южан. Это противоречия между кланами. И карта раскола республик Центральной Азии по родоплеменным и клановым разломам – это первая попытка спровоцировать дальнейший распад наших стран. И если мы в КР это не решим, пусть даже путем ввода войск, естественно, только по просьбе киргизов, то мы можем прийти к тому, что раскол страны на южную и северную части закрепится официально. Бишкек вообще может стать вольным городом.

Но Ошская республика попадает в Фергану. А в Фергане свои противоречия, вот почему Каримов волнуется. И начнется: восстановить Бухарский эмират, Хивинское ханство, и т.д. То есть пойдет дробление наших стран. И Казахстан тоже. Южный, Западный, который скажет, что у них нефть, не будут они Казахстан кормить. Процесс такой, что в течение 20 лет геополитическая карта Центральной Азии может резко поменяться. И я считаю, что КР – это не только социально-экономический и политический кризис. Это один из проектов реализации сценария использования родоплеменных клановых противоречий для демонтажа государства.

ИА REGNUM: Казахстан переживет гражданскую войну в КР? Сможет ли он остаться в стороне?

Нет, не сможет. У нас большая взаимозависимость не только потому, что мы – родственные народы. Между нами пролегает много связей: и личностных, и экономических, особенно в приграничных районах. Сейчас интересы стран настолько переплелись, взаимозависимость настолько большая, что ситуация в одной стране с большей или меньшей силой сказывается на другой. Тем более, в соседних странах. И в этом плане никто не сможет остаться в стороне. От этого зависит стабильность. Другой вопрос, сможем ли мы, с учетом КР, внести изменения в свою политику, чтобы упрочить стабильность. И я здесь не совсем согласен с тезисом Нурсултана Назарбаева. Он приводит в пример экономику и политику КР. Дескать, политически они опередили, а экономика отстала. И это привело к таким результатам. Во-первых, насчет политического опережения я всегда сомневался в том плане, что формально это западным атрибутам демократии соответствует, – но как тогда получается, что власть собирается в руках криминально-клановых структур? В правовом государстве этого быть не может. Автоматически это приводит к переделу собственности. И тут политику и экономику нельзя разделять. Нужно все модернизировать совместно, но несколько иначе. Мы совершенно забыли, что такое этические ценности. Каких-то человек придерживается формально, каких-то неформально, в связи с традициями, обычаями, воспитанием, культурой. Некоторые из них закреплены законодательно через уголовный и административный кодекс. И, если так смотреть, политическая система не может сформулировать цель своего развития. Как у нас пытаются сделать: совершенствовать судебную систему, выборные механизмы, каждый вопрос решать по отдельности. А зачем это все нужно, никто не знает. И тоже самое в экономике. Увеличить ВВП, реализовать очередную программу. А ради чего? Ради программы или ради увеличения? Находясь в рамках экономической системы, мы не можем сформулировать цель экономического развития. Находясь в рамках политической системы, мы не можем сформулировать цель развития политики самой системы. И я думаю, то, ради чего должны развиваться эти системы – это этическая система. Целеполагающая. Мы должны сформировать облик человека, того же казахстанца, каким он должен быть, и поставить его целью. И этическая цель должна стать целью и для политики, и для экономики. Политическая система должна создать политические и законодательные условия, чтобы такой человек случился. А экономическая система – условия для его реализации. Эти три подсистемы должны работать взаимосвязано, и тогда у нас все будет нормально. Мы реализуем знаменитое марксовское, что производительные силы и производственные отношения должны соответствовать друг другу. А совершенствуя их по отдельности, мы вступаем в диалектические противоречия. И будем иметь все время кризисные ситуации. В Киргизии об этом не задумывались. На первом плане у них находились личные интересы определенных групп элит, которые прикрывались реформой политической системы. Надо делать все совместно.