Турки и иракские курды: странный альянс

Atlantico: Сначала Турция сбила российский самолет, а теперь отправляет войска на север Ирака. Получается, она преследует свои интересы, не заботясь о том, что вокруг? Не поссорится ли она тем самым с соседями?

 Ален Родье: Не стоит преувеличивать. Хотя произошедшее, безусловно, мощный сигнал, у Турции уже были войска на севере Ирака, и никто против этого не возражал. Я имею в виду различные базы примерно в 30 километрах от турецкой границы в провинции Дахук. Там на постоянной основе размещены 2 000 человек и боевые танки. Кроме того, турецкая армия регулярно проводит вылазки в Иракский Курдистан, преследуя РПК. Вызвавшие протест в Багдаде подкрепления включают в себя всего 500 человек, пусть и с бронетехникой, вокруг которой всегда поднимается шум.

 Багдад глубоко возмущает тот факт, что лагерь Башика, куда были направлены подкрепления (там уже находились инструкторы турецких спецподразделений) оказывает прямую поддержку бывшему губернатору Мосула Атилу ан-Нуджейфи, которого сняли с должности иракские власти. Кроме того, хотя Ирак обратился за международной помощью в борьбе с ИГ, он не собирался ни о чем просить Турцию, которая пришла "по собственной инициативе". Все происходит с более или менее молчаливого согласия регионального правительства Курдистана во главе с Масудом Барзани. Его независимое поведение не на шутку выводит из себя багдадские власти, которые фактически теряют контроль над частью территории страны. Но давайте смотреть фактам в лицо: централизованное иракское государство стало иллюзией после первой войны в Персидском заливе в 1991 году. Сегодня страна фактически поделена на две части (на три, если принять во внимание суннитские зоны). Возвращение назад невозможно. Разумеется, все это может обсуждаться на переговорах, например, по проект

у "федерального" государства.

— Имеются ли у Турции нефтяные или территориальные интересы на севере Ирака?

 — И да, и нет. В Иракском Курдистане и в первую очередь в районе Эрбиля действительно имеются нефтяные скважины. Но я думаю, что турки уже давно отказались от мысли занять регион и подмять под себя добычу углеводородов. Они предпочитают отдать это на откуп курдам и довольствуются обеспечением доставки нефти в залив Искендерун, взимая с этого немалый процент.

 — В чем первая цель Турции? Бороться с ИГ или обеспечить контроль над решением курдской проблемы?

 — Главная и приоритетная задача Турции — это решение курдской проблемы. Со времен первой войны в Персидском заливе Анкара вынуждена мириться с наличием автономной курдской территории на севере Ирака. Она боится, что нечто подобное может возникнуть и на севере Сирии. Сейчас, кстати, все к этому и идет.

 Курдская проблема не сводится лишь к Турции и Ираку.

 Следовало бы говорить не о "курдской проблеме", а "курдских проблемах". Если проще, курды живут на территории четырех государств: Турции, Сирии, Ирака и Ирана. Каждое из них использовало курдов в своих интересах против соседей.

И все они систематически выступали против формирования курдского государства на пересечении их границ. С начала восстания в Сирии в 2011 году Дамаск, по всей видимости, меньше других держится за этот принцип, тем более что у него больше нет средств для вмешательства на севере страны. Напомню, что сирийские курды напрямую не выступают против режима Асада. Тот добровольно отвел войска, чтобы сосредоточить усилия на более важных для своего выживания фронтах.

 Среди самих курдов тоже нет единства. В одном только Ираке помимо Демократической партии Курдистана Масуда Барзани существует Патриотический союз Курдистана Джаляля Талабани. Президент Ирака Фуад Масум относится ко второй партии. ПСК поддерживает прекрасные отношения с Тегераном, тогда как ДПК больше ориентируется на Анкару (и Сирийский Курдистан), хотя изначальная идеология несколько отходит в тень под давлением выраженного национализма.

 У них есть союзники в Иране и Сирии. Рабочая партия Курдистана, которую в международном сообществе по большей части считают террористическим движением, идет собственным путем и вызывает недовольство ДПК и ПСК. Она проводит вмешательства в Сирии и Ираке с молчаливого согласия Запада (но не Турции). А ее тыловые базы расположены у гор Кандиль на севере Ирака, поблизости от иранской и турецкой границ. Это означает, что их по очереди обстреливают турки и иранцы.

 Сегодня главная надежда РПК (и союзного ей сирийского Демократического союза) заключается в формировании единого территориального образования вдоль сирийско-турецкой границы. С Джизре и Кобане вопрос уже решен. Теперь остается связать их с Африном. Анкара упорно этому противится и утверждает, что переход Евфрата (со стороны Кобане) станет для нее casus belli.

 — Лидер Иракского Курдистана Масуд Барзани сейчас находится с визитом в Турции. В чем главные задачи этой встречи?

 — Как старый друг Турции Барзани попытается успокоить страсти дипломатическим путем. Он выступит посредником с Багдадом, постарается убедить Анкару, что РПК не рады (по крайней мере, официально) на севере Ирака, удостовериться, что его нефть может и дальше нормально идти через Турцию. Причем речь тут идет не о контрабанде, а совершенно законной торговле, хотя в Багдаде, конечно, не рады, что эти деньги идут мимо них.

 Ближний Восток перестраивается. И сейчас это сулит катастрофы всем странам региона и особенно находящимся на первой линии народам. Единственные, кому пока что удается извлечь для себя выгоду, это курды. Но им еще нужно договориться между собой. Не стоит забывать, что некоторые из них (пусть даже их очень мало) сражаются под черным знаменем исламистов. Наконец, не нужно строить иллюзий: курды воюют (причем очень хорошо) за свои интересы. И ни в коем случае не собираются действовать за пределами своих зон расселения в Сирии и Ираке.

Наконец, не исключено, что Демократический союз в ближайшие месяцы получит поддержку России. Пока что этому мешает тот факт, что партия не может одновременно получать помощь Москвы и Вашингтона. Американцы могут обидеться и сжечь мосты.