Есть ли шанс на возрождение русского университета?

Университет является одним из старейших институтов европейской цивилизации. Университет, уступая лишь институту церкви, насчитывает более тысячелетия непрерывного развития, и поэтому он определяет долгосрочные тенденции развития общества, которому принадлежит.

Сильный университет – это динамично развивающееся, безопасное общество граждан, знающих свои права и обязанности и уверенных в своем будущем. Слабый университет – это исход таланта в другие страны, деградация профессий и общества, за которыми следуют экономическая стагнация, распад инфраструктуры, обороноспособности, социальной и политической стабильности.

Университет – это колыбель интеллектуальной элиты и научного знания. Качество высшего образования и науки определяет уровень мышления и профессионализм будущих политиков, ученых, инженеров, врачей, бизнесменов, юристов, военных и людей других профессий. Уровень ведущих национальных университетов определяет динамику развития или деградации своих стран. Вузы, играющие первенствующую роль на глобальной арене, определяют будущее не только своей страны, так как в них учатся будущие лидеры и других стран, которые пока не сумели построить университет международного уровня.

История российского университета насчитывает менее трех столетий, если не считать обретенный и потерянный университет в Тарту. Несмотря на относительную краткость, история высшего образования России со времен указов Александра I, инициировавшего создание ряда университетов в начале XIX века, насчитывает несколько волн институционального развития, как правило, отражающих политические и экономические изменения в стране. Будущие исследования, несомненно, дадут количественную оценку, но мне представляется, что последние 20 лет были одним из самых тяжелых периодов в истории российского университета. Глубокий кризис потряс до основания практически все аспекты жизнедеятельности вуза. Причин кризиса несколько: это и потеря престижа элитного высшего образования как “социального лифта” в элиту страны; и значительное снижение государственных расходов на образование при полном отсутствии альтернативных частных институтов; и, наконец, полная неадекватность методов управления университетом, созданных в СССР, но до сих пор так и не реформированных.

Российские университеты и РАН из года в год занимают позорно-низкие места в мировых научных и образовательных рейтингах. Однако вместо серьезного разбора полетов, который позволил бы переломить ситуацию и создать условия для развития университетов, администрация российских вузов, члены которой занимают свои кресла со времен СССР, поступает соответственно своему воспитанию, обвиняя мировое научно-образовательное сообщество в антироссийских заговорах и предлагая пойти своим путем,то есть создать свой собственный альтернативный рейтинг, который представил бы их университеты в более выгодном свете, не меняя ничего по сути. Такая самоизоляция руководства российских вузов не изменит того факта, что образование и наука могут измеряться только по одной шкале – международной. Однако до сих пор этот, казалось бы, очевидный факт спорил с мнением о том, что у России свой, особый путь, и Европа с Америкой нам не указ.

По-видимому, это скоро наконец-то изменится. Ежегодный международный экономический форум в Санкт-Петербурге уже стал традицией по тестированию новых идей по направлениям развития страны. В прошлом, 2009 году организаторы этого форума сделали первый робкий шаг в сторону науки и образования. Планировался круглый стол по вопросам участия научно-образовательной диаспоры в развитие системы науки и образования, и я получил приглашение от министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной на форум. Увы, в последний момент этот круглый стол был отменен, и я не поехал на форум. На этот раз в 2010 году организаторы пошли гораздо дальше. Программа форума включает раздел: “Образование в России: Сможет ли российское образование стать глобально конкурентноспособным?" Ведущие руководители образовательных учреждений и ученые обсудят возможности и проблемы на пути создания вузовмирового уровня, которые будут высоко цениться как в России, так и в мире”. Судя по этим планам, российское правительство начало менять ориентацию российской высшей школы на международные стандарты вместо изобретения своего особого национального велосипеда.

Российский университет за советский период приобрел совершенно особые и, на мой взгляд, извращенные формы, которые принципиально отличаются от того, что происходит в ведущих образовательных центрах развитых стран. Лидирующие университеты мира, такие как Гарвард, Кембридж и Стэнфорд, являются одновременно центрами образования, науки и инновации. Эти три задачи неотделимы в миссии университетов-лидеров. Именно единство этих задач позволило создать Силиконовую долину и другие центры инновации в Бостоне и Лондоне.

В России эти задачи разделены географически, административно и интеллектуально. И пока нет оснований полагать, что они будут объединены в будущем. Поэтому я сомневаюсь в успехе значительных инвестиций, направленных на инновации, при недостаточном внимание к образованию и науке.

В лидирующих университетах мира обучаются самые лучшие молодые умы всего мира, за которыми эти университеты буквально охотятся, соревнуясь с десятками конкурентов на национальном и международном образовательных рынках. Для поиска и привлечения на свои университетские кампусы самых интеллектуально способных абитуриентов ведущие университеты создали сети выпускников и огромные отделы, владеющие новейшими технологиями. Лучшие студенты освобождаются от платы за образование и получают значительные финансы на научные исследования в лабораториях их выбора. Такие студенты, с большой вероятностью, станут лидерами-инноваторами в своей профессии и будут поддерживать свой университет всю свою жизнь, возвращая с лихвой потраченные на них средства. В России такому поиску будущих лидеров мешают отсутствие культуры мобильности, непроходимые административные и экономические барьеры между регионами и отсутствие федеральных стандартов, позволивших бы поиск талантов по всем регионам. Введение ЕГЭ – первый шаг в этом направлении, но он пока не достиг цели.

В университетах-лидерах работают самые талантливые профессора, которые не только учат будущих профессионалов, но и ведут научные исследования на самом передовом фронте своей отрасли. Именно лидерство в науке позволяет им быть лидерами и в образовании. Кроме того, лидерство в науке ведет к созданию нового знания, которое порождает технологическую инновацию. Без идей, рожденных в лабораториях лидеров науки, не может быть инновации. Российская профессура, административно отделенная от научной деятельности в СССР, отстает в своих знаниях и, как следствие, в учебных планах на десятки лет от мирового уровня. Их студенты заведомо отстают от своих зарубежных сверстников, обучаемых учеными-лидерами. Результат этого административного раздела науки и образования – российская профессура за редчайшим исключением не способна к генерации новых идей для создания инновационных технологий и обучает кадры, которые отстают на десятки лет по уровню знаний от стран-лидеров.

И наконец, в университетах-лидерах рождается технология будущего. Многие инновации последних 50 лет возникли в умах профессоров и студентов американских вузов, приехавших из многих стран мира, включая Россию. Инновационные стартапы рождаются в университетских лабораториях; потом переезжают в инкубаторы неподалеку, где они растут под присмотром профессоров-инноваторов и опытных бизнес-администраторов; и, наконец, они вырастают в новые индустрии или покупаются лидерами существующих индустрий.

Будущий русский университет пока не родился, похоже, даже в помыслах нынешних лидеров России. Отдельные фрагменты начинают прорисовываться как в тумане: создание новых и участие в существующих международных стандартах образования; создание разрозненных инновационных центров, пока никак не связанных с университетами и наукой – и поэтому неудачных; введение новых механизмов финансирования университетской науки на конкурсной основе; создание программ исследовательских университетов, пока без серьезной финансовой, юридической и административной поддержки...

Многие страны мира провели радикальные реформы в национальной системе организации науки и образования. Большую роль в этом сыграли их национальные диаспоры, которые получили образование и добились успехов в науке, работая в ведущих университетах. Россия могла бы ускорить свои реформы в системе высшего образования, более широко используя опыт своей диаспоры. Десятки тысяч российских ученых работают в университетах всего мира, некоторые стали лидерами в сфере своих научных интересов. Часть диаспоры хотела бы помочь России развить глобально конкурентоспособное образование и науку.

Но механизмов для привлечения этой энергии пока немного. В основном они сводятся к личной инициативе и личным контактам. Исключением являются несколько встреч министра образования и науки Андрея Фурсенко с представителями Russian-speaking Academic Science Association, которые уже привели к созданию ряда программ финансирования совместных научных проектов между учеными России и их зарубежными коллегами. В июне этого года в Санкт Петербурге сразу после экономического форума будет проведен круглый стол ведущих представителей научно-образовательной диаспоры и российской науки и образования. Эти события позволяют надеяться на движение в правильном направление по пути к возрождению российского университета, в котором будут работать такие профессора-ученые-инноваторы, как Иван Павлов и Дмитрий Менделеев.