Армия не должна представлять собой осажденный лагерь

Предложения Анатолия Сердюкова по поводу реформы срочной службы в армии, в целом, правильные. Необходимо гуманизировать воинскую службу. Надо сделать так, чтобы армия была привлекательна для призывников, для гражданского общества. Безусловно, солдат – это не раб страны, а человек, который пришел, чтобы отдать свой воинский долг. И в мирное время в период своей военной и специальной подготовки он должен работать, как труженик, иметь восьми–десятичасовой рабочий день, иметь возможность на отдых, общение с друзьями и родителями. Причем не только по почте, но и по интернету, по мобильному телефону. В общем, у солдата должна быть тесная связь со своим домом.

 

Те нормы и правила, которые озвучивались сегодня министром обороны, мне кажутся достаточно привлекательными. Здесь нет ничего плохого, если солдат будет трудиться пять дней в неделю, а субботу и воскресенье будет проводить в увольнении там, где он считает нужным, находясь недалеко от части. Например, в Европе или в постоянно воюющем Израиле солдаты ездят с оружием домой на субботу и воскресенье. В Венгрии и Германии солдаты имеют право уехать в увольнение за несколько сотен километров от части. Главное, чтобы солдат прибыл вовремя для построения в назначенный день. Так же происходит в Литве и во многих других странах.

 

Армия не должна представлять собой «взведенную пружину» или осажденный лагерь. Армия, конечно, должна готовиться к войне, но человек должен чувствовать себя там свободным. Просто человеком, а не пушечным мясом или винтиком в чьей-то машине. Поэтому я считаю, что такие привилегии, которые были неизвестны военнослужащим Советской армии, пойдут нам только на пользу. Конечно, многие ветераны и действующие командиры воспримут эти нововведения «в штыки», потому что они привыкли распоряжаться своими солдатами, как рабами. Но от этого нужно избавляться.

 

Что касается зарплат контрактников, то она у них и сегодня приравнена к офицерской, это касается сержантов и солдат. Если сегодня лейтенант получает 13 000 – 14 000 рублей, то рядовой контрактник – 8000. Но это очень маленькие деньги, на которые уважающий себя специалист служить не пойдет, потому что во время службы ты 24 часа находишься в постоянной подготовке к сигналу тревоги. Это специфическая служба, которая требует не только учений в поле, на боевой технике или обучения военному мастерству, но и способности пожертвовать своей жизнью, здоровьем ради достижения победы над врагом. Поэтому за такие деньги служат сегодня не очень квалифицированные, не очень дисциплинированные, не очень удавшиеся в жизни люди. Поэтому и офицеру сегодня необходимо платить, как минимум,  50 000 рублей, и контрактнику – 35 000 – 40 000, чтобы они служили.

Но дело не только в деньгах. Речь идет и о том, чтобы были созданы соответствующие условия для военнослужащих. Солдату необходимо предоставить хотя бы служебное жилье, где бы он мог проживать со своей женой. Чтобы у него была возможность направить своих детей в ясли, детский сад, а потом в школу. Необходимо, чтобы служба по контракту была постоянной, на 10–15 лет, а не так, чтобы отслужил три года – и убежал из армии. Вот такие контрактники нам нужны, особенно в тех профессиях, которые требуют высокотехнологической подготовки. Современная армия именно и должна быть такой. А бегать с автоматом или гранатометом могут научить и за три–четыре месяца. Проблема – выучить из солдата оператора-наводчика радиолокационного комплекса, командира боевой машины, связиста, телеграфиста. Я уж не говорю о ракетных войсках стратегического назначения, о экипажах подводных судов, где действительно нужны люди, которые владеют боевой техникой. Профессионалы тогда придут в армию, когда будет обеспечена достойная оплата и будут созданы достойные условия для жизни.

 

По поводу заявления Сердюкова о том, что в армию больше не будут покупать российскую бронетехнику в том виде, в котором ее предлагают наши производители, и что данные виды техники нуждаются в модернизации, следует отметить, что современная российская оборонная промышленность действительно не справляется с поставленными перед ней задачами и она не в состоянии выполнить многие положения государственного оборонного заказа. Это всем известно, и не в первый раз об этом говорится. Если родная промышленность не может выполнить то, что необходимо современной армии, то это нужно покупать за рубежом. Ну, за исключением важных стратегических вооружений: подводных лодок, истребителей, ракет, без которых наша страна не может быть суверенной и независимой.

А то, что сегодня существует международное разделение труда в оборонной промышленности, это ни для кого не секрет. Соединенные Штаты пользуются японской электроникой, Великобритания пользуется наработками Америки и т.д. Например, самолет F-35, который сейчас создается, требует усилий семи стран: Соединенных Штатов и Европы. Поэтому ничего удивительного в том, что наша страна сотрудничает со странами НАТО в создании собственного оружия. Россия покупает двигатели у Франции для своих гражданских самолетов. Ну а греки покупают наши системы ПВО. Почти вся система противовоздушной обороны Греции и многих стран НАТО построена на российских зенитно-ракетных комплексах, таких, как «Тор М-1», «Бук М-1», «Игла» и т.д. Так что бояться этого не надо, только есть определенные ограничения. Известно, что Россия потратила около 5 млрд руб. на создание собственных беспилотников. Но до сих пор нет ни одного беспилотника, который стоял бы на вооружении. Вот и приходится покупать их у Израиля, иногда не самые новые, не самые современные, но, может быть, на примере израильских беспилотников наша промышленность научится их делать, а армия научится их применять.

 

А в целом, все те изменения, о которых говорил Сердюков, пока – это только идеи, и говорить что-либо еще рано. На данный момент мы можем считать, что это протокол о намерениях