Ганапольское. Итоги недели без Евгения Киселева Эхо Москвы 6 декабря 2015
М.Ганапольский― Когда в Крыму вырубили электричество, то там немедленно появились большие машины с экранами, на которых транслировались новости зомбоящика – нарядный диктор или дикторша объясняли народу, что у них все хорошо, а скоро будет еще лучше. И сейчас товарищ Аксенов, руководитель Крыма, просит крымчан не включать разом домашние зомбоэкраны, чтобы нагрузка не вывела разом всю энергосистему. Безжалостный он этот, Аксёнов, совсем жизни не понимает – ну как человеку в Новый год слезть с иглы пропаганды? Ведь если погаснет экран, где проплаченная полит-шантрапа часы напролет объясняет, как «укро-турко-америко-европо-фашисты» губят матушку-Россию, отбирают пенсии у бабушек, неожиданно, под водку и оливье может пойти разговор о том, кто довел жизнь страны до такой отчаянной черты, — неконтролируемый, замечу, разговор.
И выводы могут быть в этом случае сделаны такие, что рейтинг Путин упадет – о, ужас, — с 90%, аж, страшно говорить до 85%. А что, вы думали, больше? Да не в жизнь. Впереди Новый год, интеллигенция встретит его с «Фейсбуком», бизнесмены с путевками туда, куда еще пускают, рабочий класс и бюджетники с тем, что я уже назвал – с телевизором, «Оливье» и Путиным. Другой России у меня для вас нет.
Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», в которой журналисты «Эха» выбирают наиболее значимые события последних дней для последующего голосования радиослушателей. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский.
А.Нарышкин― Здравствуйте.
М.Ганапольский― Кстати, отметим позитивное — по всей видимости, электроэнергия из Украины пойдет, так что зомбоэкраны» будут светиться в каждом доме. Перейдем к первой теме.
А.Соломин― «Редиска недели».
М.Ганапольский― Начинаем с «Редиски»? Необычно. Ну, давайте.
А.Соломин― Владимир Путин на этой неделе «Редиска недели. Вы знаете, наверное, слышали, что он проводил собрание у себя в Кремле, выступал с обращением к Федеральному собранию. Послание к Федеральному собранию я где-то даже видел, — такое замечание. Выступил с рядом тезисов и, в том числе, коснулся и одной из самых горячих тем – Турции. «Мы знаем, например, что Турция набивает свой карман и дает заработать террористам на продаже награбленной в Сирии нефти, — это я цитирую само послание, — именно на эти деньги бандиты вербуют наемников, закупают оружие, организую бесчеловечные теракты, направленные против наших граждан, против граждан Франции, Ливана, Мали и других государств. Мы помним и то, что именно в Турции укрывались и получали материальную поддержку боевики, которые орудовали на северном Кавказе в 90-х и в 2000-х годах, и сейчас их там еще замечаем». Это не первый уже случай. Когда Владимир Путин неоднократно публично говорит, что проблемы с Турцией возникли давно не сейчас.
Кстати, они не сильно были спрятаны и с той стороны тоже – вспомним странное молчание во время встречи Путина и Эрдогана перед официальной частью которой снимала пресса. Тогда наши официальные представители сказали, что за этим ничего не стоит, это просто такая традиция у турок ничего не говорить перед началом официальных переговоров. А перед этим крайне резкую реакцию МИДа Турции. Когда Путин принял участие в церемонии по случаю геноцида армян, — помните, нам тогда на официальном бланке напоминали, что Россия как раз должна знать, что такое геноцид, неоднократно прибегавший к этому инструменту карательной политики России. Мы сделали вид тогда, что этого не заметили.
Потому что выгода от добрососедских отношений с Турцией это десятки миллиардов рублей, а слова это просто слова. Но теперь мы, на мой взгляд, позволили вслух произнести то, о чем давно думали. Вопрос – неужели десятки миллиардов рублей были поводом, чтобы об этом молчать? Возникает другой вопрос, неужели сейчас, сколько еще режимов, которые покупают нефть у международных террористов, преступников, помогают международным преступникам, покрывают международных преступников. С которыми наша власть продолжает работать. Если была Турция, то, наверное, какие-то другие тоже есть.
Я не политик, передо мной ответ на этот вопрос не стоит. Но мне кажется просто это неприятным фактом, и поэтому я сделал Владимира Путина «редиской». Публично нам рассказывать то, что «мы знали, но молчали», — мне от этого неприятно.
М.Ганапольский― Ну, тут я, во-первых, с тобой соглашусь. Конечно, у нас Владимир Путин на этой неделе, с точки зрения его выступления перед Федеральным Собранием, мне кажется, что он «редиска» несколько раз, «дабл», или даже трижды, или даже пятирежды. Ну, не знаю, может, Нарышкин скажет – он же человек конформистский, скажет – нет-нет, это было лучшее выступление в мире, я не отрывал глаз.
Я тоже не отрывал глаз, скажу вам честно. Потому что я ждал, когда после всех этих словес про «туркофашистов» — ну, он не говорил этого, но мысль понятная, — назначенная новая цель для ненависти общественной, — это же выступление такое, общественно-значимое, — когда будут сказаны сущностные вещи. Кстати, это не шутка, Нарышкин, хочу тебе сказать.
Ну. Например, — все сейчас восхищенно говорят, что он ничего не сказал про Украину. А меня это дело тревожит. Дело в том, что это очень странно, когда он ничего не говорит про Украину, а там продолжают быть танки, оружие, вот эти «хоббиты», вот эта шваль, всякая, которая называет себя «защитниками Донбасса», а на самом деле является пьяной, обкуренной, преступной составляющей вот этой трагедии Донбасса, которая существует.
И тут же началось: все замечательные политологи, которых я люблю и обожаю: ну, наверное, он сливает. Так он сливает. Или не сливает? И что обозначает это «ну, раз он не говорил, то…» — то есть, что, — раз он не говорил, то что?
А.Нарышкин― Нет, слушайте, он ничего не сливает. Если переводить все в такую унитазную терминологию, то скорее, Путин занес руку над этим сливным бачком и задумался. Где турецкий бачок, там он уже все сделал.
М.Ганапольский― Вот видишь, мой дорогой, какая тонкая трактовка.
А.Нарышкин― Так я стал теперь вашим любимым политологом?
М.Ганапольский― Да, стал.
А.Нарышкин― Слава богу.
М.Ганапольский― А для меня Путин никакой не бог, не царь, а косой по умению выполнять свои обязанности, не нанятый, а пролезший во власть менеджер. И вот этот менеджера, пока его не изгнали граждане на каких-то очередных выборах, когда, собственно, жрать уже будет нечего, то до этого времени я участвовать в трактовке, тонкой трактовке «что он хотел сказать», не желаю.
Но и это еще не все. Я вам честно сказал, что я ожидал, — не знаю, ожидали ли вы, я сейчас скажу эту фразу, а вы скажете, ждали вы этого, или нет, — я ожидал, что будет со страной. Как страна двинется вперед, стоя уже не на коленях, а просто лежа.
А.Нарышкин― Ползком.
М.Ганапольский― Ползком. Нет. Я все-таки ожидал, что будут приняты какие-то экстренные меры для того, чтобы находящееся в стагнации народное хозяйство рвануло вперед. Все прекрасно знают, о чем я говорю. Потому что в таком положении находиться огромной стране невозможно. Страна должна работать, а страна не работает, она живет ненавистью к другим странам, и что там может работать, то оно и работает. Этого, к сожалению, я не услышал, кроме потрясающего тезиса, что пора изымать землю. Это радует. Особенно тех, кто вложился в землю. Значит, теперь какие-нибудь Ротенберги или какие-нибудь другие будут получать свою ренту с этого дела.
Поэтому для меня в данном случае, хочу сказать, заканчивая – он не трижды и не пятижды, — а каждая фраза Владимира Путина во время его выступления делает из него «редиску», если не похуже.
А.Соломин― Ну, я с вами не согласен – все-таки не каждая фраза. Я, например, назову…
М.Ганапольский― Ну, «здрасьте» и «до свидания» — это правильно.
А.Соломин― Путин публично сделал исключение, сказал, что «турецкий народ добрый, трудолюбивый и талантливый, в Турции у нас много давних и надёжных друзей», — это я его цитирую, и подчеркнул…
М.Ганапольский― Это агенты КГБ, что ли, которые там работают?
А.Соломин― «И не надо ставить знак равенства между ними и частью сегодняшней правящей верхушки». Однако в чем проблема, на мой взгляд, — сейчас идет некая игра слов, это понятно. Но в условиях, когда у нас войска находятся рядом и проводят военную операцию, используют оружие, это может быть опасным. Потому что все прекрасно знают, что военные приватизируют войну. И если сегодня Владимир Путин, — он может, конечно, говорить, что мы боремся с терроризмом, а не пытаемся никому внушить страх, но одновременно с этим в это время наше военное судно идет через пролив Босфор, в котором, как будто бы для фотографов, стоит человек с ПЗРК и кому-то чего-то показывает. Вот о чем это говорит?
М.Ганапольский― Это говорит о том, — как назывался этот американский фильм – «Не грози Южному Централу». Не надо грозить Южному Централу. Еще раз повторяю то, что говорил на прошлой неделе – когда Путин вспоминал недавно о том, что он родился на улице той, ленинградской, где он научился бить первым, он забыл, что рядом с ним стоял смуглый мальчик один, который учился тому же. Поэтому, когда ты начинаешь раскидывать пальцы, то помни, кому ты эти пальцы показываешь. Вот когда раскиданные пальцы показываются Турции, то Турция в ответ показывает человека с ПЗРК. И это надо помнить. Надо помнить, с кем меряешься мерилками. Надо помнить. Для этого и существует политика. Не военная угроза, не идиотская фраза, над которой сейчас смеется весь мир, когда г-н Путин назвал руководство Эрдогана «кликой», забыв, что Эрдоган, в отличие от некоторых, появился на политической арене на свободных выборах, — пусть ошибочных, пусть неправильных, но его граждане выбирали, в отличие от кое-кого.
Поэтому еще раз – мне все это неинтересно. С Турцией войны никакой не будет. Потому что бомба туда – бомба сюда, и на этом вопрос будет закрыт и в Кремле, и со всеми нами.
А.Соломин― Послушайте…
М.Ганапольский― Главное – что будет со страной, с ее народным хозяйством. Ответа на это Владимир Путин не дал, забыв, как всегда.
А.Соломин― Ну, может быть, вам кажется, что войны с Турцией не будет. Мне тоже, кстати, кажется, что с Турцией войны не будет, потому что если что-то случится с Турцией, будет война с НАТО, — так уж устроен этот мир. Проблема в том, что мне не хочется, чтобы это оружие стреляло. И те нотки, которые были в этом послании и то, что происходит вокруг, меня пугает. Потому что создается впечатление, что нет-нет, да и выстрелит это оружие.
Если помните, сам Путин признавал, что Эрдоган может, и не согласовывал операцию против российского самолета, когда сбили российский самолет, но какое это имеет значение? То же самое, он может и не говорить, что должна быть какая-то мера принята сейчас, военная акция какая-то провернута, но какое будет иметь значение, если это случится. Сейчас нужно максимально аккуратно говорить, вообще максимально аккуратно выражать свою позицию. И если ы сейчас создаем такой образ врага из Турции, из турецкого режима, то надо внимательно просчитывать и последствия этого.
А.Нарышкин― Я вас обоих слушаю…
М.Ганапольский― Ну, знаешь, Владимир Владимирович видал все твои ему полезные эти самые, точно так же, как и все другие. Поэтому — каждый человек творец своего несчастья. Поэтому Владимир Владимирович, — вперед и с песней.
А.Нарышкин― Давайте вернёмся к вопросу для нашего голосования, ближе к отношениям России и Турции. Смотрите, у нас уже есть санкции. Которые выражаются в запрете на турецкие помидоры и Путин сказал, что помидорами ограничиваться дело не будет, ограничения, связанные с турецкой рабочей силой в нашей стране. У нас есть сообщения о том, что Турция якобы уже блокирует проливы и, наверное, в принципе, она это может сделать в полном масштабе, если захочет.
Смотрите, что сейчас, по вашему, нужно делать России и Путину – дожимать Турцию, или делать какие-то шаги назад? Если вам кажется, что России и Путину в Кремле нужно Турцию дожимать, например, ужесточать санкции, — 660-06-64. Если вы считаете, что нужно включить заднюю скорость и делать шаги назад, успокоиться в каком-то смысле — 660-06-65.
М.Ганапольский― У меня предложение – давайте пока брать следующую тему, она здесь же, в «Редиске» — я не ошибся, все верно? По поводу дальнобойщиков?
А.Нарышкин― Нет, дальнобойщики были «редиской» на прошлой неделе. Мы за неделю пересмотрели свое отношение ко всему. Давайте не путать.
М.Ганапольский― Я понимаю, нет вопросов. Просто сейчас какая тенденция, посмотрит на голосование?
А.Нарышкин― Хочу остановить голосование. 29% слушателей считают, что Турцию надо дожимать, дожать всем, чем можем – в смысле, России Турцию надо дожимать, 71% полагает, что России. Путину, Кремлю, нужно делать все-таки какие-то шаги назад, и как говорят дипломаты, «не допускать эскалации» конфликта.
М.Ганапольский― Странно. Пропаганда действует, а люди все не хотят сгореть в ядерном пламени. Непатриотично как-то. Ну, давайте, идем дальше. «Событие недели», что же у нас за событие?
А.Нарышкин― Как мы уже сказали — дальнобойщики, один из лидеров этого «дальнобойщицкого» протеста, которые на прошлой неделе были «редисками», на этой недели вышли не в герои, но в товарищей, которые действительно сделали важное событие в масштабах недели, возможно, в масштабах России. Дальнобойщики говорили, что они приедут в Москву, что они, в принципе, и сделали, приехали. И собирались блокировать МКАД. Но не сложилось. Была непонятная история с неким перекрытием МКАД, но потом оказалось, что это полиция дорогу перекрывала. То есть, дальнобойщики как бы в Москву приехали, как обещали, но протестной акции, в самой для них радикальной форме, не сделали, не выполнили, не перешли к своим заявленным форматам.
Сейчас что с этим протестом происходит? Он, удя по всему, немножко сливается. Потому что дальнобойщики, их уже гораздо меньше, чем еще несколько дней назад, они сейчас где-то в подмосковных Химках, у них там лагерь – не лагерь, = — в общем, стоят машины, кто-то их уже покидает, разъезжается по домам, потому что «Платон» — не «Платон», а денежку зарабатывать надо, и не все готовы жертвовать своим временем ради каких-то протестов, пускай и ради благородной цели.
Но, тем не менее, больше вроде никаких таких блокад они организовывать не будут, и последнее сообщение, которое я видел, — во вторник они будут организовывать некую конференцию и проводить обсуждение, что делать дальше, кто будет участвовать в этом, непонятно, что самое главное – если вдруг вы забыли, я напомню, — дальнобойщики, их программа-максимум. Требования максимум — добиться отмены системы «Платон», которая их грабит. Грабит и дальнобойщика, который индивидуальный предприниматель и компании различные логистические, у которых, например, много машин. Но грабит, о,кей, — государству понадобились деньги, решили взять их у дальнобойщиков из кармана.
М.Ганапольский― Нет, это не так.
А.Нарышкин― Ну, как?
М.Ганапольский― Ты неправильно говоришь, нет, не по этому поводу.
А.Нарышкин― Ну, скажите.
М.Ганапольский― Возмущение не от того что государство. Возмущение от того, что к государству присосалась частная фирма, к которой имеет отношение г-н Ротенберг и его родственники, и так далее.
А.Нарышкин― А, вы считаете, что дальнобойщики, в принципе, не против государству бабла дать?
М.Ганапольский― Нет. Здесь это называется…. Понимаете, издеваться над людьми нужно — ну, как сказать, — рубишь голову, отрубил голову, взял, вставил розочку вместо головы – вот такие какие-то вещи. То есть, во всем нужна эстетика похоронная. То есть, решили жахнуть по дальнобойщикам, чтобы они платили деньги. И оказалось, что часть дохода, — внимание, здесь же есть нюанс, это федеральные дороги, которые построены на наши с вами налоги, так вот получается так, что часть денег, которые берутся за проезды этих федеральных дорог, идут частной структуре г-на Ротенберга. Вот понимаешь, здесь же изящество должно быть. Ведь когда хамски издеваются над людьми, то должно быть это все гармонично. Например, я прочитал новость замечательную. Смотрите, они же действительно у торгового центра МЕГА остановились. И к ним должны были новые фуры подъехать. Так вот сотрудники ДПС, — внимание, — не пропустили эти новые фуры, рассказав, что там, в торговом центре, проводится, — внимание, это замечательно…
А.Нарышкин― Елка?
М.Ганапольский― Нет. Антитеррористическая операция. Поняли?
А.Нарышкин― Вы смеетесь, а это важное мероприятие.
М.Ганапольский― Конечно. Так вот это изящество, такое, как «Доктор Лектор» — он же не просто убивал и съедал. В этом должна быть красота. Вот красота издевательства в России она, конечно, совершенно потрясающая, здесь нет никаких таких «рубанул топором», нет, все очень гармонично: перекрывали, не пускали, теперь говорят, что антитеррористическая операция. А теперь самое главное – вышвырнуть их отсюда.
А.Нарышкин― Но смотрите…
М.Ганапольский― Сейчас ты скажешь. Как решился вопрос. Ты сейчас скажешь это, а я хочу обратить внимание радиослушателей, как он решился. Он решился чудеснейшим образом. Да, понятно было, что эти протесты могут быт слишком значимые перед Новым годом и могут испортить Владимиру Владимировичу выступление перед народом, где он будет говорить о «туркофашистах». Поэтому — да, принято решение пойти навстречу – кому? Да, дальнобойщикам. Но и Ротенбергу тоже. А теперь скажи, какое решение.
А.Нарышкин― Смотрите, — дальнобойщики на протяжении нескольких недель держали, наверное, власть и простых жителей, которые могли пострадать от каких-то транспортных блокад, — держали в напряжении. И в итоге, что получилось на этой неделе – в пятницу Госдума сократила штрафы для дальнобойщиков за неоплату проезда в этой самой системе «Платон». Если раньше, например, сумма штрафа составляла 450 тысяч рублей, то теперь всего лишь 5 тысяч. Там еще различные поправки, в общем, все-таки пошли дальнобойщикам навстречу. При том, что правда, все последние недели, дни, казалось, что власть абсолютно их не слышит, власть доиграется, дальнобойщики на самом деле суровые ребята с монтировками перекроют МКАД, приедет ОМОН, будет какая-то стенка на стенку.
М.Ганапольский― Минуточку. Пошли навстречу в отношении штрафов? А оплата сам, которую ввели, повышенная, остается?
А.Нарышкин― Оплата остается. Но там проблема была в чем? В первые дни, когда система «Платон» начала работать, многие люди не успели зарегистрироваться. И когда водители свои машины пытались поставить на учет, эта система просто не работала, не работал сайт. Уже признали, что якобы были хакерские атаки. И людям понавыписывали различные штрафы. Так вот единственное, в чем власть уступила — снизила эти штрафы, почти в сто раз. Это серьезно.
М.Ганапольский― Тогда я беру свои слова обратно. Этим дали выкусить, а г-н Ротенберг прекрасно себя чувствует вместе со своими родственниками и будет получать денежки за государственные дороги. Тогда беру свои слова обратно – ничего не произошло, ничего не учтено. Но знаешь, как – я не знаю, есть у нас тут голосование, или нет. Хочу сказать, что я против того, чтобы говорить, что «слили» этот протест. Его не «слили». Опыт важная вещь. Не идеология и не крики. Вот люди сейчас поехали, убедились, как их чморили, как над ними издевались, и, в конце концов, не сумму снизили, чтобы, не дай бог, голодным не остался Ротенберг со своими товарищами, а просто-напросто сделали простую вещь – уменьшили штрафы, но штраф все равно будешь платить. А эта система, когда она будет нормально работать, никто не знает.
Я тут другое хочу сказать, — не знаю, ребята согласны вы, или нет, — вот у дальнобойщиков будет какая-то сходка и я услышал, что они собираются делать профсоюз. Так вот я буду считать, что вся эта история с дальнобойщиками слита, — как журналист, — если их разведут как младенцев, а власть это умеет, и сделают так, что их перессорят, и они не сделают профсоюз. Если они сделают профсоюз, то вот это самое главное наследие их протеста.
А.Нарышкин― У них есть профсоюз уже какой-то.
М.Ганапольский― Ну, мы видим. Какой этот профсоюз. Это шмаковский, что ли?
А.Нарышкин― Нет, ну, у нас в России все профсоюзы, по-моему, работают по одинаковому сценарию. К защите прав рабочих они имеют очень отстранённое отношение.
М.Ганапольский― Правильно. Вот пусть сделают нормальный профсоюз, потому что кроме профсоюза их никто не защитит.
А.Нарышкин― Давайте зададим вопрос слушателям и продолжим обсуждение в следующей части программы.
М.Ганапольский― Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский. Сразу переходим к нашему вопросу.
А.Соломин― Вопрос, — разочарованы ли вы тем, что акция дальнобойщиков не переросла в политическую? Если разочарованы — 660-06-64, если не разочарованы, и вы абсолютно согласны с этим — 660-06-65.
А.Нарышкин― Я вам честно скажу – я ожидал, что действительно будет некое серьезное противостояние. Я не хотел «мочилова» никакого, но я думал, что дальнобойщики это та каста, которая будет на самом деле что-то менять. Вот если бы добились отмены «Платона», это было бы действительно круто. Это показало бы, что низ, население, может что-то менять в стране, причем, кардинально, сначала что-то вводится, как-то абсолютно тихо, народ не спрашивает, а потом этот народ восстает, и государство делает шаги назад, как мы говорили в истории с Путиным и Эрдоганом.
А здесь не получилось. Потому что, например, Носик у нас на сайте написал, что дальнобойщики это в принципе такая прослойка, которую интересуют больше всего свои какие-то интересы. Вот они добились этого самого малого, и решили отступить.
М.Ганапольский― Кого не интересуют свои интересы? А я, в отличие от Носика, например, считаю, что, во-первых, не надо говорить о дальнобойщиках как о некоем предмете, который ты держишь в руках. Потому что Носик не дальнобойщик. А дальнобойщики это не Носик.
А.Нарышкин― Но согласитесь, — вот я лично связывал с дальнобойщиками какую-то надежду, я представлял, что дальнобойщики…
М.Ганапольский― И твоя надежда блистательно оправдалась.
Объясняю. Почему она оправдалась. Ровно месяц назад ты не знал ни о каких дальнобойщиках. Они только мешали тебе, когда ты ездил на машине туда-сюда, мешали тебе их обгонять. Неулыбчивые, такие, на каких-то странных машинах, непонятно, что везут, машины грязненькие, потому что и природа грязненькая, дорожка грязненькие.
А.Нарышкин― Я и про «Платона» не знал.
М.Ганапольский― Правильно. И вдруг на стоянке у Химок они стоят, и власть брехливая выходит из себя и придумывает новые отговорки, придумывая, что там идет антитеррористическая операция — именно там, где они стоят. Значит, еще раз. Не надо требовать. Они не летают, они ездят в машине, они не политики, они водилы. Но это говорит просто о том, что в каком-то смысле – вернее, не в «каком-то смысле», а в какой-то степени жизнь в Российской Федерации стала такая, что даже те группы населения, о которых мы вообще не думаем, они живут себе и живут, и мы вообще не знаем, чем они живут – вот эти группы населения вдруг высказывают свои соображения, какой должна быть жизнь.
Поэтому не надо как Носик вешать на них свои желания. Свои желания вешай на себя. А у ребят есть свои желания. Если их устраивает то, что сделала для них эта власть, то они тогда поехали по домам, если не устраивает, — они, уверяю тебя — спокойно сядут на машины и приедут обратно к Химкам, где также успешно будет продолжаться антитеррористическая операция.
А.Нарышкин― 82% слушателей разочарованы тем, что акция дальнобойщиков не переросла в политическую, а 18% удовлетворены. Я хотел только напоследок ответить нашей слушательнице, которая подписалась НК: «Не надо клевать дальнобойщиков, им достаточно уйти одновременно в месячный отпуск по всей стране, как «Платон» отменят».
М.Ганапольский― Абсолютно верно.
А.Нарышкин― Нет, извините, пожалуйста. Никто не уйдет в месячный отпуск. НК, поставьте себя на место дальнобойщика. Просто, например, вы врач и завтра объявляют власти, что у вас подоходный налог не 13%, а 26. И что вы будете делать? Вы будете уходить с работы на месяц7 Вы не будете уходить с работы, потому что вам надо кушать, вам надо зарабатывать деньги. Если вы уйдете, вас уволят. И вы в кризисное время останетесь ни с чем.
М.Ганапольский― Это неправда.
А.Нарышкин― Абсолютно.
М.Ганапольский― Забастовка врачей, не дай бог, как только об этом узнает власть, так немедленно будут удовлетворены все их условия. Послушай меня – просто люди сидели и боялись власти. Сейчас власть, после некоторых действий нашей власти, власть никто не боится. И я считаю, — я честно тебе скажу, я возмущен этим голосованием. Просто возмущен. Они «разочарованы», что это не переросло в политическую. Это что, Навальный на улицу выходил вместе с Каспаровым и вместе еще с кем-то? Это люди, которые зарабатывают своим трудом.
А.Соломин― Самое главное, что когда эти люди, проголосовавшие за то, что они «разочарованы», к ним придут стройным налогообложением и они выйдут на улицу и от них будут требовать политического решения какого-то, политических требований, они, скорее всего, скажут, что нам нужно хотя бы решить эту проблему. Власть не разговаривает с людьми, которые требуют ее отставки. Власть разговаривает с теми людьми, которые требуют справедливости. И это очень хорошая тема для того, чтобы самим выступить в роли такого вершителя справедливости и самим принять решение. Вот пока это укладывается в рамки экономического протеста, у них может что-то получиться. Я не говорю, что я против политического протеста, но мы же говорим об эффективности. Я с симпатией отношусь к дальнобойщикам, но сейчас уже не очень понятно, они себе во благо уже это делают, или нет. С одной стороны, теряют деньги и не работают, с другой стороны, по-прежнему пытаются чего-то добиться.
М.Ганапольский― Скажем так, — если они сделают свои профсоюзы, то это будет во благо не только им, но и всем нам. Все.
А.Нарышкин― Давайте дальше.
М.Ганапольский― Можем идти дальше. Поехали. «Герой недели». Я коротко скажу, кто герой. Это моя была идея «героем» назначить Навального. Естественно, Навального за Чайку. Еще раз, — почему я считаю навального «героем». Я стал считать Навального «героем» после того дерьма, которое ему вылила на голову все вот эти вот писаки разные, говоряки, которые на «Эхо» приходят и у которых разговор один: а что, собственно, он такое сделал, — говорят эти писаки-говоряки. Что он сделал, это все, что он сказал, это все лежало в открытых источниках уже два года. Это первый тезис.
Второй удивительный тезис: ну, вот убрали этого самого нашего, как его, бывшего министра путей сообщения – кто это у нас был, чудесный?
А.Нарышкин― Якунин.
М.Ганапольский― Якунина. Удивительный тезис: и что стало, что изменилось? — спрашивает абсолютно справедливо один из гостей на «Эхо Москвы», — что, что-то изменилось? Скажи, пожалуйста, я бы вас попросил – сколько человек посмотрело это?
А.Нарышкин― Этот фильм посмотрело…
А.Соломин― 2 миллиона 380 тысяч человек.
М.Ганапольский― два миллиона – сколько дальше?
А.Соломин― 2 миллиона 380 тысяч человек.
М.Ганапольский― Вот. И спасибо, Алексей Навальный за то, что ты сделал произведение. Даже пусть там нет ни крошки нового. Ты просто собрал разрозненные факты, просто соединил их в одну кино-колбасу, выложил в интернет. И два миллиона, более чем 2 миллиона еще раз убедились, что нами рулит воровская власть.
А.Нарышкин― Можно я только вставлю пять копеек, или шесть, — не знаю, сколько хотите. Алесей, еще раз озвучить цифру.
А.Соломин― 2 миллиона 380 тысяч.
А.Нарышкин― Человек посмотрели фильм-расследование Навального про семью Чайки и всякие эти коррупционные истории.
А.Соломин― 2 миллиона 389 тысяч 970.
А.Нарышкин― Спасибо большое. И я еще цифру подготовил – около 300 тысяч прочитало похожее расследование в «Новой газете», еще энное количество людей ознакомилось с расследованием в различных других СМИ, которые перепечатывали, пересказывали всю эту историю. Значит, мы получаем в общей сложности несколько миллионов. Это очень крутой результат, когда в России населения 8 миллионов человек. Но в России на самом деле 140 миллионов человек.
М.Ганапольский― Политику Российской Федерации…
А.Нарышкин― В масштабах всей России это расследование ничего не значит.
М.Ганапольский― Ничего не значит? Отлично.
А.Нарышкин― Ничего не меняет.
А.Соломин― Я не согласен с тобой. Мне кажется, что находка важная в команде Навального в том, что они используют новые и для себя инструменты и неожиданные инструменты для власти. И даже если сейчас не будет никакой отставки – если у нас будет минутка, я бы хотел по этому поводу тоже пару слов сказать, — то в любом случае, к сезону выборов Алексей Навальный и его команда приходят с набором уже политического капитала. Это действительно политический капитал. Даже если не уволят Чайку, то по Владимиру Путину это серьезный удар – потому что он отмолчался, потому что он не придал этому никакого значения, потому что он готовил федеральное послание, а не посмотрел, не ознакомился с публикацией об этом деле. И в сезон выборов этот вопрос будет решаться. Тогда мы и почувствуем то влияние положительное или отрицательное этого фильма на деятельность Навального и его соратников.
А.Нарышкин― Давайте запустим сейчас голосование, потом продолжим. По-вашему, расследование Навального, — ну, не так спрошу. Согласны ли вы с утверждением, что расследование Алексея навального и его соратников про семью Юрия Чайки, ничего не изменит, ничего не поменяет. Если вы согласны с этим тезисом — 660-06-64, если не согласны и какие-то изменения будут — 660-06-65.
М.Ганапольский― Здесь я должен сделать некое замечание – что значит «ничего не поменяет»? если говорить, например, о том, что вдруг Путин прочитает это расследование, и ему станет стыдно и он на Новый год скажет: россияне, прощайте, — то этого я, конечно, не жду. Но если говорить о другом изменении, что это поменяет у этих двух миллионов 380 тысяч плюс 300 тысяч, которые прочитали это в интернете, что у них шарики и ролики в голове будут как-то более логично двигаться, — вот это другая история. Почему – еще раз повторяю для радиослушателей и для вас, ребята, для меня он «герой». Как я определяю «героя»? По нашим временам я, например, — мне кажется, что Путин должен уйти. Но я ничего для этого не делаю, потому что считаю, что это зависит не от меня и я считаю, что это греть воздух, что-то там объяснять и обличать. Я спокойно веду эту передачу – у меня с вами есть эта передача, где я говорю, почему я считаю, что у нас устроена неправильно власть и то, что эта власть работает против людей, против государства.
А вот Навальный со своим Фондом борьбы с коррупцией делает подобные фильмы. То есть, он тоже знает, что от его фильма никто не уйдет, и точно так же с радостным воем, когда-нибудь, под «оливье» в 2018 году, или под что там, в очередной раз владыку выберут на трон. Но дело не в этом. Причем, там начинаются разговоры: ему слили, он против Следственного комитета, — правильно делает. Было бы у меня что ему слить, я бы слил. Было бы что.
А.Нарышкин― Вы важную вещь говорите. Я помню прекрасно, как несколько недель назад Алексей Навальный в интервью нам с Соломиным на «Эхе» говорил, что смысл его расследований в информировании населения. Он сам не особо верит, что что-то будет меняться. И что тут важно – Кремль, который, я так понимаю, ничего особо не хочет комментировать, — по-моему, Песков на днях говорил, что не видел это расследование, ничего не знает, — понимаете, Кремль, даже если ничего про семью Чайки не знает, и теперь все пребывают в шоке, но все равно – например, отправить Чайку в отставку или начать над ним некий какой-то суд или просто провести расследование, уголовное, не уголовное, — это значит признать победу Навального. Ну, кто же на это пойдет?
А.Соломин― Мне кажется, здесь дело не только в этом. Как мне представляется, человек в системной власти это лишь один из полюсов. Если не будет Чайки, то будет преимущество у других. А принцип Владимира Путина, о котором многие политологи говорят, «разделяй и властвуй». Раздели силовиков между собой, пусть они между собой спорят. Вот полагаю, что там примерно за каждым есть целая история и взаимоотношений с ОПГ и незаконного обогащения, но они ждут своего часа. Если отобьешься от рук, тогда получишь, ты понимаешь, что у тебя дорога в тюрьму сразу открыта – на тебя все есть. Случай с Чайкой, как мне кажется здесь, он незапланированная какая-то история с точки зрения верховного. Но сила этого компромата такова, что отмолчаться уже сейчас будет, игнорировать этот вопрос, уже не получается. Потому что 2 миллиона просмотров в «Ю-Тьюбе», серьезный урон по собственному политическому курсу, по собственному политическому рейтингу, что-то нужно с этим делать.
М.Ганапольский― Ты абсолютно прав.
А.Соломин― А что делать – непонятно.
М.Ганапольский― Я хотел бы тебе сказать…
А.Соломин― Я думаю, что сейчас идет оценка того, как следует на это реагировать. Естественно, президент в курсе, естественно, ему доложили и естественно, он о чем-то сейчас думает.
М.Ганапольский― Это его проблема. Самое главное, что Навальный – и поэтому он дважды «герой» — он загнал Путин в «цугцванг». Потому что у Путина два пути, один хуже другого: первое – прореагировать, признать проблему, — раз. Признать Навального, имя которого он вообще не упоминает, поскольку Навального для него не существует, — это для него религия такая, сакральность для него. Поэтому это плохой путь. Это значит, что он признает, что Навальный что-то делает, кроме того, что арестованный сидит дома – это первая история. А не прореагировать это значит, что он в связке с этими чуваками. Это значит, что он их покрывает, даже если он их не покрывает. Потому что два миллиона, почти 3 миллиона человек убедятся, что раз он молчит и ничего не говорит, то значит, какие разговоры? Ясно, что он какую-то долю с этого имеет. Хорошо Навальный поработал, в отличие от нас.
А.Соломин― Но при этом я хочу сказать, что естественно, интересантов в том, чтобы замочить Юрию Чайку, очень много. И таким образом они оказывается в очень красивой для себя ситуации. Сами они ничего не поднимали, вроде бы все сделал Навальный и власть будет мочить Навального, но при этом они абсолютно легально достигают своих целей и не рискуют сами попасть под раздачу, потому что они к этому якобы не имеют никакого отношения.
М.Ганапольский― У них ест прекрасный выход.
А.Соломин― Но…
М.Ганапольский― Они должны принести Навальному — Чайка должен принести компромат, — Чайка сказал: я знаю, то это заказал, чайка, быстрее лети и неси компромат навальному на своих оппонентов. Все. Мы будем в выигрыше.
А.Соломин― А во что это выливается? В полнейший хаос в государственной власти.
М.Ганапольский― Нет. Это выливается в том, что жулик, с одной стороны и жулик с другой стороны, — я не указываю, кто жулик, это должен определить суд. Но тогда жулики с одной и с другой стороны покинут эту власть. Все. Значит, будут какие-то другие жулики. Я понимаю, что будут другие жулики, но должна быть хоть какая-то санация власти. В данном случае таким косым и левым способом. Но это лучше, чем ничто.
А.Нарышкин― Ваш оптимизм передается нашим слушателям. Если в начале голосования голоса распределялись поровну, то теперь 70% слушателей считают, что от расследований навального что-то все-таки поменяется. Но 30% солидарны со мной и думают, что ничего расследование Навального, а так же «Новой газеты», которая на эту же тему писала, ничего не поменяется. Ни отставки, ни какие-то принципы государственные – ничего, все останется на том же месте.
М.Ганапольский― Еще раз – надо нам с вами просто понимать, надо нам с вами быть дальнобойщиками в том смысле, что нам надо понимать, как с нами обходятся. И пожалуйста, давайте меньше критиковать тех, кто делает. Они хоть делают, в отличие от нас, которые не делают.
А.Соломин― Нет, давайте будем критиковать и тех, и других. Я все-таки выступаю за то, чтобы мы не предвзято к этому подходили.
М.Ганапольский― Так непредвзято? Если он сделал дело, а мы не сделали?
А.Соломин― Нет, если есть предмет для критики.
А.Нарышкин― Ну, он делает дело – о чем ты?
М.Ганапольский― Так его же мочат ровно из зависти.
А.Соломин― Так и надо.
М.Ганапольский― Из паршивой зависти, когда он опубликовал этот материал, а стоят люди и говорят: как же так, мы ничего не делали, а он слепил эти кадрики, которые все знали, и сейчас он народный герой. Вот если бы я додумался, так я бы раньше его это сделал. Так сделай.
А.Нарышкин― А зачем делать и тратить силы, если все равно ни хрена не поменяется? Давайте дальше пойдем. У нас последняя рубрика, для Киселева специально оставили время — «Возвращение блудного Киселева».
Евгений Алексеевич нас возвращает к Владимиру Путину и событию, которое произошло в начале недели, — помните, была встреча с Геннадием Хазановым, у которого был юбилей и там была такая сцена.
А.Соломин― Яркая сцена.
А.Нарышкин― С короной.
Е.Киселев― Геннадий Хазанов подарил Владимиру Путину корону российской империи. Это поразительный случай произошел на следующий день после того, как от нас ушел Эльдар Рязанов. Два события, два человека, два полюса нашей творческой интеллигенции. Оба заставляли публику смеяться и плакать. Оба были любимы народом. Оба были не чужды острой политической сатиры. Оба были обласканы властью.
И все же, какая пропасть вдруг образовалась между ними после вот этого совершенно необъяснимого верноподданнического жеста — преподнести самому главному начальнику точную копию романовской короны. Да ладно бы на его юбилей – на свой собственный. Это надо же до такого додуматься! Даже сам начальник почувствовал неуместность хазановского жеста и отказался подарок принять.
Кто-то скажет – да со стороны Хазанова это был тонкий троллинг! Не похоже. Особенно потому, что он явно стеснялся присутствующих журналистов и прежде, чем начать дарить корону, намекал, что о последующей части торжества не стоит рассказывать публично.
Кто-то скажет – актерская страсть к красивому, эффектному жесту. Бес попутал. И правда, в какие только грехи не впадали великие художники в разные времена! Пушкин прославлял расправу над восставшими поляками, Достоевский сочинял ура-патриотические вирши, Шаляпин становился перед царем на колени, Булгаков написал пьесу «Батум» о революционной молодости Сталина, Даниил Гранин участвовал в травле Бродского… Почти у каждого – свой «скелет в шкафу».
И оправдания почти всегда имеются: Достоевский, мол, верноподданнические стихи писал, чтобы поскорее добиться полной амнистии. Шаляпин на коленях пел «Боже, царя храни», чтобы разжалобить царя и получить высочайшую резолюцию на петиции о прибавке к жалованию бедствующих актеров императорских театров. Булгаков придумал написать «Батум», чтобы защититься от травли.
Апологеты нынешних мастеров культуры, которые то войну против Украины поддержат, то какое-нибудь дурно пахнущее коллективное письмецо подмахнут, то пойдут за Путина на выборах агитировать, сразу же начинают голосить: у них же за спиной театр (киностудия, музей, галерея, издательство, благотворительный фонд – ненужное вычеркнуть). Да, чуть не забыл: практически у всех – успешный бизнес. И – бешеная жажда успеха.
Впрочем, даже самые выдающиеся «мастера культуры» не обязательно обладают безупречными демократическими, гражданскими качествами. Даже если они снимают фильмы или ставят спектакли именно такого свойства, играют роли рыцарей без страха и упрека. Мы часто забываем об этом и поэтому так болезненно реагируем на дрянные поступки любимых актеров и режиссеров, как случалось в последнее время с Никитой Михалковым, Александром Калягиным, Олегом Табаковым и многими другими. На самом деле «мастера культуры», увы, очень часто являют собой живое подтверждение циничной поговорки: «Хороший человек – не профессия».
Но все же случаются счастливые исключения. Одно из таких – покойный Рязанов. Как очень точно написала давеча наша коллега Ксения Ларина – лучше нее просто не скажешь: «Рязанов никогда не был диссидентом, не рядился в эти одежды и в перестроечное время – когда было модно кичиться своим былым фрондерством и изображать из себя жертву режима. Он был успешным человеком, осуществил большинство своих замыслов, при этом, возможно, заплатив за это немалую цену, шел на уступки, компромиссы, но сумел при этом сохранять достоинство и не превращаться в холуя, в труса. Никогда не лебезил перед властью, всегда был убежденным демократом, презирающим победный лязгающий путь, что вновь выбрала его «вставшая с колен» Родина».
И уж представить его преподносящим корону Путину – даже ради того чтобы снять какой-нибудь фильм, о котором мечтал всю жизнь — не могу, хоть убейте. Геннадий Хазанов долгое время тоже казался мне, и не только мне, человеком демократических убеждений. Достаточно перечитать его интервью разных лет, пересмотреть публичные выступления, например, памятную теледуэль с Жириновским, когда Хазанов камня на камне не оставил от лидера ЛДПР. И Рязанов его любил и ценил – когда-то приглашал на роль в фильме «Гараж», в конце концов, снял в «Тихих омутах», и на похоронах Эльдара Александровича видно было, как искренне горюет Геннадий Викторович.
Но вот корона российской империи все это перечеркнула, увы. Негодовать по этому поводу? Сочинять гневные филиппики? Писать укоризненные открытые письма? В свое время Михаил Шолохов, только что получивший Нобелевскую премию по литературе за «Тихий Дон» (оставляю сейчас за скобками споры об авторстве романа) сделал омерзительную вещь – с высокой кремлевской трибуны заявил, что гораздо суровее наказал бы писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля – незадолго до этого окончился позорный суд над ними, где их приговорили к долгим годам тюрьмы за публикацию их книг на Западе. Лидия Чуковская написала тогда в ответ замечательные пророческие слова, что за это Шолохова накажет сама литература: приговорит его к высшей мере наказания, существующей для художника, — к творческому бесплодию. И никакие почести, деньги, отечественные и международные премии не отвратят этот приговор. Так оно и случилось. Шолохов больше не написал ни строчки.
Мне кажется, что примерно то же самое уже происходит со всеми теми — в прошлом замечательными! — представителями нашей творческой интеллигенции, что поставили свою репутацию на службу Путинскому режиму. Им за этот мстит их собственное искусство. Где их новые бестселлеры? Где блестящие роли? Где публика, штурмующая премьеры их новых фильмов и спектаклей? Где победы на международных фестивалях? Где былые «Оскары», в конце концов? Музы отворачиваются от них, и пусть это будет им самым большим наказанием.
А.Соломин― Это – Евгений Киселев. Я напомню, — о том, как Геннадий Хазанов в честь своего юбилея подарил Путину корону Российской империи, а тот надел ему, Хазанову, ее на голову.
А.Нарышкин― И у нас есть еще целая минута, чтобы попрощаться. Пожелайте всем доброго здоровья, Матвей Юрьевич.
М.Ганапольский― Доброго здоровья, конечно, я пожелаю. Но хочу заметить, что борьба с коррупцией все-таки должна быть. И сегодня в Одессе произошел как бы такой антикоррупционный семинар, на котором выступил Саакашвили и поименно перечислил главных коррупционных Украины, «Озвучив – читаю я заголовок — впечатляющие суммы». Вот тоже можно сказать — в принципе, это все знали. Но Саакашвили взял и озвучил. А поскольку здесь суммы 5 миллиардов, 2,2 миллиарда, 700 миллионов, 500 миллионов, 2,5 миллиарда, 500 миллионов, — это очень важно. Понимаете, кто-то делает, кто-то не делает. Я – не делаю, потому что я этим не занимаюсь. А, например, Саакашвили и Навальный этим занимаются. Поэтому честь им и хвала. Они для меня герои. Все, спасибо – Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, спасибо вам, ребята. Встречаемся через неделю. Пока.
Комментарии