Стрррашная грустная сказка про белого бычка

Моей виртуальной внучке для исцеления душевных ран

Грюндалинес была очаровательна!
Она нравилась себе. И то, что она нравилась другим, совсем не мешало ей нравиться себе. С какой стати? Пусть!
В линзе льда отражалось ее тело, упругое, юное, полное жизни и обалденного очарования.
Она взметнула толщу воды и, обернувшись, вновь взглянула на себя. Крутые бедра не полнили, а томно уравновешивали гармонию, подчеркивая ее женственность.
"Пусть злые языки удавятся завистью",- чуть не произнесла она вслух, но ее перебил шелестящий голос соседки.
- Все пялисси на себя! Настоящие бычки там, на лугу, - махнула она головой, указывая куда-то вверх.
Грюндалинес, не отвечая, отодвинулась.
"Настоящие? Интересно,- мысли поплыли, словно ручеек, уже влившийся в реку, еле различимые, неуловимые, но холодящие новизной. - Настоящие. Соседка дура, конечно, но с чего бы ей врать? Может, и есть там, настоящий хоть один. Сильный, стройный, смелый, и защитит, и приласкает... Да и его приласкать, наверное, не противно. Да хоть просто прижаться на мгновенье к настоящему..."
Она приблизилась к лугу. Сквозь снежную россыпь уже пробивались зеленые ниточки травы. На берегу стояло нечто огромное и тупо смотрело прямо на нее.
Грюндалинес отвернулась и стала искать глазами на лугу настоящего бычка, но что-то заставляло ее все время поглядывать на это страшилище.

- Ну, чего ты ууставилась? - промычало нечто. - Бычков не видала?
- А где они? – машинально переспросила она.
- Ну, как где? Ну-у, вот я.
- Бычок? – ужаснулась Грюндалинес.
- Ну-у. Белый бычок теплый бочок. Меня мама так зовет.
- Это я – белый бычок! – она чуть не плакала. – Я! А ты, ты я не знаю кто! Ты огромная скотина, ты!..
Слезы ее лились неудержимо, заполняя реку горечью и обидой. Плавнички ее смялись, тело ее, упругое, юное, полное жизни, содрогалось от рыданий, очаровательный ее хвост опал, сбился.
- Ну, не ной, - промычал Белый Бычок. – Мне ведь тоже не сладко. Мне сказали, что в реке есть Белые Бычки, девушки. У нас ведь тут одни пацаны, на кой они мне? Я думал... А ты вон какая... Бычок... Инфузория....
По его морде тоже текли слезы.
Они так мечтали друг о друге, о настоящих, замечательных, чудных, так ярко представляли себе в фантазиях будущую, самую настоящую радость, и вот...
Два мира смотрели друг на друга с обидой и неприязнью. Их разделяло время, пространство, их родные, друзья. Их разделяла невозможность, немыслимость сближения.
А между ними, огибая плавающие льдинки, плыл по течению чей-то недокуренный белый бычок.