“Весь в золоте”, - говорили об Отце мудрые соседи.

 Он любил свою Форму, по возможности ходил с кортиком. Сам гладил (ах, извините, - отпаривал) штаны: о!, эта технология достойна дифирамбов! Ходило несколько модификаций эмоционально насыщенных, часто повторяемых анекдотов на тему,  каким образом неопытная женщина выгладила форменные брюки. А уж сколько ухищренй в технологии чистки форменных медных пуговиц, придании необходимой геометрии деталям Формы, достижении бархоткой  лакового блеска обуви! И все это - на полном серьезе.

Что касается  рубашек, - это доверялось матери. Каждый день (а в жару и чаще) менялись пристегиваемые воротничок с манжетами, которые должны быть идеально белыми, точнее с легким синеватым оттенком,  и жестко открахмаленными, чтобы стоять колом - тут мать отработала свое know-how , очень им гордилась, ревностно держала  в секрете и в дальнейшем совершенствовала всю жизнь.

Воротничок, так или иначе, соприкасался с телом и для меня  осталось загадкой, как он не натирал шею. В Форме помимо  обязательных уставных и неписанных норм  (фасон брюк, способ шнуровки ботинок, расположение знаков различий с точностью до миллиметра) допускалось и некоторое своеволие. И здесь Отец был во всеоружии. По общему мнению, его мундир был безупречно элегантным.

об этом и подобном см.также: Петр Новыш  «Разноцветные воспоминания»

 www.proza.ru/2010/01/09/225