«Мы вовсе не врачи, мы боль»

«Мы вовсе не врачи, мы боль»
http://www.kp.ru/daily/25863.4/2830035/

Герцену уж 200 лет, а много ли с тех пор изменилось?

Прочтешь вдруг письма молодого Герцена и его возлюбленной Натали - и слезами ведь обольешься. Так трепетно и романтично. И нет бы на этом успокоиться - станешь вникать из любопытства в подробности, как тут же обалдеешь: в жизни-то главного российского диссидента, на самом-то деле, не на бумаге, тонкости и нежности оборачиваются сплошь корявыми и безыскусными любовными треугольниками. «Логика чувств и страстей коротка», - говаривал тот, кого разбудили декабристы.

Ну и какой после этого? Сентиментальный и бескорыстный? Расчетливый и ловкий? Можно морщиться, пожимать плечами, креститься или хихикать по поводу его интимных тайн - но я тут не про мораль-амораль, не про сложность, глубину и многогранность фигуры Герцена (что безусловно), а про наши сегодняшние иллюзии и путаницу в терминах. Тем более, любовь к отдельно взятым Натали (одной, потом второй) в его сознании оттесняла «любовь к человечеству» и уживалась с «ненавистью ко всему, что валяется на дороге и мешает идти вперед».


Общеизвестно, что в эмиграции писатель-мыслитель провел 23 года, звонил в свой «Колокол» и теребил общественную мысль всем, что подворачивалось под руку. Лишь бы не миндальничать с прогнившей властью. «Смешное и преступное, злонамеренное и невежественное» - все сгодится. Ну да, Герцен не брезговал ничем и никем - водился даже с одиозным Петром Долгоруковым - даже друзья-либералы из России увещевали его, ну как-то, мол, совсем не комильфо: за Долгоруковым тянулся темный шлейф причастности к анонимным преддуэльным запискам Пушкину, судом было доказано, что он вымогал деньги у знатных персон, составляя скандальную историю российски дворянских родов.

Но Герцен же не для себя якшался с Долгоруковым - а для народного блага. Такие персонажи ведь - «результат фактического разложения государства, а плоды разложения редко бывают благоуханны. Однако это хоть какой-то признак жизни – а именно это для власти всего опасней: если народ скорее жив, он не вечно будет терпеть фактическое уничтожение страны». Эта цитата, кстати, не из Герцена, а из Дмитрия Быкова - и уже про новых героев-разоблачителей. Но забавно - времени вон сколько утекло - а логика та же. Герцен после общения с старательно мыл руки после общения с Долгоруковым - а толку-то.

Достоевского вот нервировало, что Герцен легко продавал своих крепостных, закладывал их Ротшильду, - на что безбедно продолжал жить с Натальями далеко от России и бороться за права тех же крестьян в России.

Собственно, Достоевский замахнулся не на Герцена просто, а на тогдашний «креативный класс»: «Они все, ему подобные, так прямо и рождались у нас эмигрантами, хотя большинство их не выезжало из России... Герцену как будто сама история предназначила выразить собою в самом ярком типе этот разрыв с народом огромного большинства образованного нашего сословия. В этом смысле это тип исторический».

Креативному классу к 60-м годам позапрошлого века и Герцен уже поднадоел - но Достоевского он все же пригвоздил. Кто не с Герценом, тот за власть, Пособник, то есть. «Креативный класс, он своих взглядов не меняет, но к N начинает относиться хуже. Причем, сначала немного хуже, потом все больше и больше, потому что такая штука разъедает изнутри… Cлушайте, вы чего делаете-то, а?» Это тоже - цитата не про Достоевского, и автор ее - видный сегодняшний публицист Григорий Ревзин (архитектурный критик) - грозит анафемой и забвением сегодняшним деятелям, которые «не с Герценом». Но логика все та же, что и полтора века назад.

Герцен, правда, не знал еще термина «креативный класс» - он называл близких себе по духу людей проще: «Мы - эгоисты, и потому добиваемся независимости, благосостояния, признания наших прав, потому жаждем любви, ищем деятельности». А все, что не улеглось в русло его мысли и его борьбы, - он быстренько определил как «сифилис патриотизма».

Мне-то во всем этом любопытно одно: как все похоже. Только с терминами бы не путаться. Потом ведь Герцена, как известно, отодвинули: бомбометатели пришли. Ну прогнила власть, понятно, - но стоит прислушаться, и вдруг слышишь в голосах сегодняшних народовольцев то когдатошнего реакционера Победоносцева, то анархиста Бакунина, то террориста Нечаева. Герцен ведь тоже так вот думал: «Нужно сначала расчистить поляну, а там разберемся». Как разберутся, кто разберется? А, ну да, «мы вовсе не врачи, мы боль». А если что - свалим отсюда, и разбирайтесь сами.

Герцен-то вздохнул напоследок: «Со взглядами, господствующими в России, мы разошлись настолько, что перебросить мост невозможно». И на боковую - к своей (немножко огаревской) Натали. А нам как быть? Слушать новые «Колокола» из интернета? Надеяться, что власть за два века куда как поумнела? Ну для начала - хотя бы понять, что мы ходим и ходим по кругу.

Игорь ВИРАБОВ