Был ли Христос революционером?

Так был ли Христос революционером?
http://www.eifgaz.ru/antypov38-09.htm

...Что вы подобное учение опираете на православную церковь, это я еще понимаю, она всегда была опорою кнута и угодницей деспотизма, но Христа-то зачем вы примешали тут? Что вы нашли общего между ним и какою-нибудь, а тем более православною церковью? Он первый возвестил людям учение свободы, равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения...

В. Белинский (из письма к Гоголю)

Кому доводилось видеть в кинокадрах, воспроизводящих средневековье, на крышах домов телеантенны или в стеклах окон зданий, на фоне которых развиваются события начала XIX века, отражение автомобиля японского производства последней марки, тот, несомненно, досадовал на людей, выпустивших фильм с явной нелепицей. Подобное чувство испытал и я, листая недавно книгу знаменитого писателя «Архипелаг ГУЛАГ».

Не вдаваясь в содержание известного повествования, я приведу выдержку из него, привлекшую мое внимание необычностью и неуместностью.

"...Никто, никто не задавался целью мучить нас! Действия конвоя вполне рассудительны. Но, как древние христиане, сидим мы в клетке, а на наши раненые языки сыплют соль.

Так и совсем не имеют цели (иногда имеют) этапные конвоиры перемешивать в купе Пятьдесят Восьмую с блатарями и бытовиками, а просто арестантов чрезмерно много, вагонов и купе мало, времени в обрез – когда с ними разбираться? ...И разве потому Христа распяли с разбойниками, что хотел Пилат его унизить? Просто день был такой – распинать. Голгофа одна. Времени мало. И к злодеям причтен..."

При поверхностном прочтении процитированного текста может показаться, что это просто заставка, одна из показанных в начале картинок. Но после серьезного и вдумчивого анализа отрывка, учитывая имя романиста, зарекомендовавшего себя здесь знатоком Священного писания, запросто вплетающего в одноцветную ткань своего произведения тонкий узор пророчества Исайи, приходишь к выводу, что это не ошибка и не творческое озарение, а хорошо продуманный прием, рассчитанный на внешний эффект. Соответствует ли приведенный им пример действительности? Вот вопрос!

Как видно из вышесказанного, автор утверждает, что Иисуса Христа причислили к оскорбительному званию «разбойник». Так ли это? Разбойниками ли были злодеи, с которыми распят он, и какое преступление совершили Варавва со товарищи? Чтоб разобраться в этом, прежде всего откроем словарь русского языка (ведь роман написан, главным образом, для нас – русских). Там черным по белому значится: разбой – это нападение с целью грабежа, ограбления, сопровождаемое насилием. А разбойник – тот, кто промышляет разбоем. Какое отношение ко всему этому имеет упомянутая забубенная троица?

Всё, что известно об Иисусе из Назарета, о его полной драматизма судьбе, всё это почерпнуто в основном из книг Нового Завета. Вспомним главы и стихи, относящиеся к нашей теме, всех четырех евангелий по порядку их расположения в каноне. Итак:

I. Евангелие от Матфея (27:16). "Был тогда у них известный узник, называемый Варавва". Здесь, кроме того, что Варавва был известной личностью, апостол не дает определения, позволяющего заподозрить осужденного в причастности к разбою.

II. Евангелие от Марка (15:7). "Тогда был в узах некто, по имени Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство". Внимание! Во время мятежа, а не грабежа.

III. Евангелие от Луки (23:19). "Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство". И опять – возмущение! Не грабеж и не разбой.

IV. Евангелие от Иоанна (18:40). "Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник". Нужно ли говорить, что свидетельство данного биографа Христа, которого, кстати, западные критики долгое время не принимали всерьез, не совпадающее с утверждением троих предшествующих евангелистов, вызывает определенные сомнения при обстоятельных размышлениях. И далее: (19:12). "С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю. Всякий, делающий себя царем, – противник кесарю". В этом крике недругов Христа выражено главное обвинение, по которому Он принял мучения. И в этом же противоречие Иоанна самому себе.

Но чтобы понять, почему роковые обстоятельства свели Христа со злодеями, к которым Он "был причтен" на Голгофе, какова подоплека эпохального события 2000-летней давности, столь небрежно включенного Солженицыным в содержание тюремной эпопеи, нужно сделать краткий экскурс в область истории Древней Иудеи.

После смерти Ирода Великого его царство было превращено в римскую провинцию и управлялось наместниками – прокураторами, назначаемыми самим императором. Для евреев это было трагическое время, время невыносимого гнета захватчиков, произвола своих и иноземных чиновников, наглости и продажности священников, всеобщей анархии и частых кровавых расправ с угнетенными народными массами. Само иудейское общество раздирали социальные противоречия, в которых играли роль многочисленные религиозно-философские и политические группировки. В Талмуде сказано, что Израиль попал в рабство потому, что в стране возникли 24 разновидности сектантства. Действительно, политические и религиозные секты боролись друг с другом с невероятным ожесточением. Самой могущественной из них была группировка Саддукеев, которая состояла из священников во главе с первосвященником и представителей финансового капитала, по-сегодняшнему – олигархов. О силе влияния этой группы можно судить по тому, что в Иерусалиме на 120 тысяч человек населения было 20 тысяч священников, не считая левитов – служителей храма. Опасаясь за свои посты, власть и состояние, они вели по отношению к римлянам примиренческую политику.

Еврейские власти пользовались деспотическими методами управления, держали население в узде с помощью многочисленной армии доносчиков. По словам Иосифа Флавия, доносчики свирепствовали по всей Палестине, шныряли в толпе в больших малых городах, а плодом их деятельности были частые высылки, аресты и даже казни. Доносительство приняло характер подлинной эпидемии, и смутным эхом этого явления был, пожалуй, образ Иуды Искариотского.

Обстановка в Палестине была чрезвычайно напряженной. В эллинских городах то и дело вспыхивали еврейские погромы, иудеи же со своей стороны пользовались любой возможностью для кровавого возмездия. Неудивительно, что в этой обстановке возникли организации зелотов и сикариев, объявивших войну не на жизнь, а на смерть римлянам и тем, кто с ними сотрудничал. Приверженцы движения зелотов – разорившиеся крестьяне, ремесленники, торговцы – с оружием в руках выступали против местной аристократии, связанной с чужеземными поработителями. Еще более радикальной была группировка сикариев, выражающая интересы социальных низов, в том числе и рабов. Они боролись как против римлян, так и против местной социальной верхушки.

Надо сказать, что ряд мест в евангелиях косвенно указывают, что деятельность Иисуса тоже носила воинственный характер. Мы узнаем, что его последователи на горе Елеонской вооружены мечами.

Видя, что Учителю угрожает опасность, они спрашивают: "Господи! не ударить ли нам мечом?" (Лука 22:49). Оказывается, что даже ближайший сподвижник Его, апостол Петр, носил под плащом меч, которым он отсек ухо рабу первосвященника, Малху (Иоанн 18:10). Впрочем, и сам Иисус произносил кое-какие фразы, отнюдь не миролюбивого звучания. "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч" (Матфей 10:34). "Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся" (Лука 12:49). "Теперь кто имеет мешок, тот возьми его, так же и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч" (Лука 22:36). Иисус критиковал законы, клеймил религиозное ханжество священников, пренебрегал ритуальными запретами.

Приближался праздник Пасхи, и в город стекалось множество паломников, в связи с чем римляне и священники усилили бдительность. Они очень подозрительно относились ко всему, что хотя бы отдаленно походило на политическую демонстрацию. В это-то время и происходит въезд Иисуса Христа в Иерусалим. Его появление было воспринято восторженными криками собравшихся, из которых явствовало, что этот пророк – потомок Давида и потому он истинный царь израильский. Народ бросал под ноги Спасителю свои одежды, зеленые ветки и махал пальмовыми листьями. Когда возмущенные фарисеи потребовали от Иисуса заставить своих единомышленников умолкнуть, он отвечал: "Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют" (Лука 19:40). Это было утверждение, чреватое серьезнейшими последствиями. Уже сам по себе демонстративный въезд его в Иерусалим и заявление, что он царь израильский было, по мнению властей, вызовом существующему порядку. В словах же этих они увидели обращенный к евреям призыв взяться за оружие.

В сложившейся ситуации Иисус, прибывший из далекой Галилеи, славившейся мятежным духом, не имел никаких шансов на успех, но все же действует бескомпромиссно, не считаясь с опасностью, которой себя подвергает. Он открыто подтвердил свои мессианские притязания. Признать себя царем значило прежде всего восстать против римского императора, а кроме того, объявить войну иерусалимской священнической верхушке. По его замыслу в царство Божие будут допущены только нищие и обездоленные, а высокомерным, жестоким и богатым, как сатанинскому племени, доступ туда будет закрыт.

 Здесь следует отметить, что первоначально царство Божье имело земной смысл. Так понимали его не только жители Иерусалима, но и сами апостолы. Они ссорились из-за мест в иерархии будущего царства (Матфей 20:21–26; Марк 10:35–40). А два ученика из Эмауса, расстроенные и разочарованные, с горечью воскликнули после распятия Христа: "А мы надеялись было, что он есть тот, который должен избавить Израиля" (Лука 24:21).

Священники настояли на том, чтобы Христа судил римский трибунал как политического преступника. Ибо перед синедрионом его обвиняют не в том, что Он выдает себя за царя израильского, а в том, что открыто назвал себя сыном человеческим, который сядет по правую руку Бога на небесах. Первосвященник счел это таким ужасным преступлением, что разорвал на себе одежды, а члены синедриона приговорили Иисуса к смертной казни, сопровождая свой приговор плевками и ударами (Матфей 26:64–68; Марк 14:61–65). И значит, этот процесс не политический, а религиозный.

Евреи имели право выносить приговоры по религиозным делам, но смертный приговор вступал в силу только после утверждения его римским прокуратором. Даже если бы Пилат с точки зрения римского права признал Иисуса невиновным, то в соответствии с тогдашней судебной процедурой он выдал бы его евреям, идя навстречу их требованиям, чтобы те казнили его по-своему, то есть побили камнями, сожгли на костре, отрубили голову. Но евреи привели к нему на суд галилеянина с обвинением в тягчайшем преступлении, относящемся к категории "преступное оскорбление его величества". И прокуратор Понтий Пилат, жестокий римский чиновник, который казнил уже многих других непокорных, приговаривает его к типичной римской казни – распятию, применяемой к рабам и политическим преступникам, виноватым в мятеже или государственной измене.

Кто же были они, те люди, с которыми мессия пошел на самую жестокую из всех придуманных человеком видов казнь – распятие на кресте?

Как уже говорилось, внутри народов Израиля углублялась пропасть между немногочисленной группой привилегированных граждан и теми, кто несет на своих плечах всю тяжесть государственных расходов. Богатые становились еще богаче, бедные – беднее. Положение народных масс делалось всё невыносимее. По этой причине крепло сопротивление эксплуататорам и ожесточеннее велась борьба патриотами за освобождение родины от римских захватчиков. Неустрашимо действует в это время группировка сикариев, к которым и относилась группа Вараввы. Историки приводят много примеров расправ сикариев с иудейской знатью, тяготевшей к Риму и преклоняющейся перед императором. И вполне естественно ее (аристократии) инстинктивное стремление считать таких людей разбойниками, посягающими на их благополучие (вспомним, немецко-фашистские оккупанты называли бандитами наших партизан), что и выразил апостол Иоанн.

Арестованные во время последнего громкого выступления, Варавва с сообщниками к моменту осуждения Христа уже были приговорены к распятию как мятежники. И пошел Христос на крест вместе с этими карбонариями не потому, что день был такой – распинать или унизить его хотел Пилат, а потому, что и не мог прокуратор присудить ничего другого, так как обвиняемый по всем статьям тянул на распятие, как возмутитель спокойствия в государстве.

По сообщениям евангелистов, Понтий Пилат, не уверенный в справедливости приговора, пытается избавить Иисуса от мученической смерти. Учитывая существовавший тогда обычай во время казни в праздничные дни по желанию народа одному из приговоренных даровать жизнь, он выводит на суд толпы Его и Варавву, которого он выделил из тройки осужденных, так как его преступление отягощалось убийством (Лука 23:19). Пилат, видимо, рассчитывал на благоразумие евреев, но те освобождают Варавву и, неумолимые в своем озлоблении против Христа, кричат: "Распни, распни Его!" (Лука 23:21). Как утверждение того, что имущие оказывают предпочтение убийце, нежели человеку, проповедующему равенство и братство.

Конечно, наши сведения о жизни Иисуса Христа ничтожны. То, что рассказано о нем в Новом Завете, – большей частью мифологизация его личности и учения, лишающая пророка каких бы то ни было человеческих черт. Если же развеять этот туман, то перед нами встает героическая личность несгибаемого борца за правое дело, и не должно вызывать сомнений, что в его краткой трагической биографии нашли отражение извечные страдания рода человеческого и неугасимая вера людей в окончательную победу справедливости на земле.

Сергей Васильевич АНТИПОВ
----------------------------------------------------------
Комментарий «ЭФГ»: Традиционно во всех ветвях христианства приговоренный к казни вместе с Христом Варавва действительно считался разбойником. Предлагаемое автором новое видение сущности деятельности Христа с точки зрения, отличной от той, которую вдалбливают в восприимчивые головы официальные духовные пастыри, представляет собой в высшей степени интересное направление исследовательской работы.