О вере, русской надежде и западной любви

О вере, русской надежде и западной любви
http://www.eifgaz.ru/feofan492006.htm

Наш корреспондент Ирина Аваковна Щеглова встретилась с отцом Феофаном и задала ему ряд вопросов.

Корр.: Отец Феофан, ваша профессия в миру, до того как вы приняли монашество, была ли как-то связана с церковью?

Отец Феофан: По профессии я медицинский работник. Работал фельдшером два года, а с 1989 по 1991 год служил в армии в топографических войсках. Об армии у меня сохранились самые теплые воспоминания. Проходя службу, я одновременно служил и в церкви в Иваново. У меня был свободный выход в город, и все церковные праздники я проводил в храме. И до армии я был и алтарником, и певцом, и чтецом.

– Вы ощущаете присутствие Бога в своей жизни?

– Конечно. Меня бабушка научила молиться в детстве без всякой премудрости, от простоты сердца.
Как какой-то экзамен, так обязательно попадется то, что ты знаешь. Я закончил медучилище с красным дипломом, затем семинарию и Московскую Духовную академию. А затем так получилось, что я стал монахом. И теперь то, что я получил бы в семье, я получаю в церкви. У меня много друзей, много чад.
 После Академии меня направили сначала в Иерусалим, а затем в Данию.

– Какое впечатление складывается у вас о западной жизни? Мы теперь тоже идем по пути западного развития.

– На Западе мне нравится порядок, все подчинено закону, по крайней мере на первый взгляд. Человек почти не сталкивается с беззаконием, только в исключительных случаях. На Западе очень высока культура общения, к сожалению только внешняя. Они любезны, стараются помочь друг другу… Но, на мой взгляд, все эти отношения поверхностны и кратковременны. Если и возникает желание помочь ближнему, то реализовать его очень сложно. Западный человек – это маленький винтик, который может крутиться только в каком-то одном направлении. Это люди узкой специализации во всех отношениях, и в отношениях друг с другом в частности. Может быть, он и хочет тебе помочь, но не может, боится выйти за рамки закона. Там все регламентировано. Западные законы довольно сложны, разработаны до мелочей. Не дай Бог их нарушить.
И хотя у людей есть сострадание, есть внутреннее, заложенное Богом, желание помочь, но, с другой стороны, западный человек считает, что для этого существуют специальные службы, они и помогут. А если самому начать помогать, то можно сделать что-то неправильно, не квалифицированно. Вдруг выйдешь за рамки закона по незнанию? А этого делать нельзя…

– Может быть, это и правильно?

– Может быть. В России, например, мужик в деревне на все руки мастер, он в любом деревенском деле специалист. А там широту человека закон ограничивает. Твоя только эта область деятельности и не больше. А если ты сделал что-то большее, с тебя спросят как с нарушителя, а не как с человека доброго и отзывчивого.

– Западный человек в течение жизни может менять род занятий?

– Может. Они любят учиться и учатся до глубокой старости. На Западе развита система вечерних школ, которые не дают дипломов, но свободное время можно занять. К примеру, можно разнообразить свою жизнь пением или рисованием. В Дании сейчас мода писать православные иконы. Приезжают учителя из России. Приглашают наших иконописцев.

– Почему именно православные иконы?

– На мой взгляд, западноевропейская живопись слишком заземлена, бездуховна. Человек ищет духовности, так как он существо духовно-материальное.

– В России тоже идет поиск духовности. И он часто приводит людей в секты, а не в православный храм.

– В секты в основном идут те, кому нужно все сразу и по возможности сейчас. Шарлатаны этим пользуются. Но и за этим стремлением стоит стремление к непознанному, таинственному.

– Отец Феофан, чем вы объясните знаменитую западную вежливость?

– Это культурная традиция. Все поступают так. Они этому учатся друг у друга. Ты встретился глазами с кем-то на улице – и он тебе обязательно улыбнется. И видно, что у него улыбка искренняя.

– Если тебе в России кто-то улыбнется, можно подумать, что с ним что-то не то.

– Там, наоборот, если ты не улыбнулся, значит, с тобой что-то не так.

– Может быть, у датчан за плечами не одно десятилетие спокойной жизни?

– Может быть, и так. У них войн не было с XIX века. И Вторая мировая война прошла спокойно. Они просто открыли границы. Практически во время оккупации погибли только два человека. Это те, кто не услышал приказа правительства о капитуляции, начали палить в противника, а те ответили. Конечно, было и движение Сопротивления.

– Когда ты спокоен, когда тебе ничего не грозит, почему бы и не улыбаться?..
- У нас за одно столетие две революции, две войны, контрреволюция… Не до улыбок.

- За счет чего живут датчане? Как они решают модные в настоящее время в России экономические проблемы?

– У них нет ни газа, ни нефти… И высоких технологий тоже нет. Ученых они приглашают из разных стран. Например, в знаменитом университете Нильса Бора в основном работают русские ученые, помимо немцев и французов.

– Сейчас утверждается, что рейтинг вузов России один из самых низких в мире…

– Это, конечно, не соответствует действительности.
Что касается экономических проблем, то развитие сельского хозяйства для датчан – это национальная идея. На 5 миллионов граждан Дании приходится около 30 миллионов свиней. Здесь свое сливочное масло, много пасется коров на пастбищах, много посадок разных сортов картофеля, пшеницы, льна… Цель – обеспечить страну продуктами питания. Насколько мне известно, в Дании ввоз сельхозпродукции законодательно запрещен. Свинину, мясо, масло страна экспортирует. Датчане уверены, что их продукты питания лучшие в мире. Хотя я так не считаю. Я сравниваю российские овощи и фрукты с датскими.

Это небо и земля. Урожаи там обильные и продукция красивая, но по вкусовым качествам и по содержанию различных питательных веществ их продукты, на мой взгляд, уступают нашим.

– Они входят в ЕС. Я знаю, что ЕС обычно указывает фермерам все до мелочей, каков должен быть процент углеводов, воды, жиров в сельскохозяйственных продуктах.

– Да. ЕС постоянно пытается диктовать всем свои правила. Датчане противятся этому. Они и европейскую валюту не ввели, у них по-прежнему кроны...

– Как известно, сельское хозяйство способствует сохранению нравственного здоровья населения…

– Это одно из средств сохранения нравственного здоровья. И внешне и внутренне датчане действительно нравственные люди. Но в настоящее время в стране пропагандируется безграничная свобода, протестантизм практически никакого влияния на общество не имеет. Для датчан нравственность –  понятие чисто личное. Если ты считаешь, что это нравственно, значит, так и есть.

– Если учесть, что «душа человека – христианка», то, может быть, они правильно полагаются на собственное мнение?

– Дело в том, что христианский корень души имеет неприятное свойство обрастать сорняками. Любой корень, любой силы, может быть заглушен. А поскольку душа – это зеркало, которое отражает твое состояние, получается, что ты сам должен посмотреть на себя и оценить. И это, конечно, одно из достоинств человека. Но поскольку зеркало может быть запачкано или закрыто, то соответственно изображение в нем искажается.
И вот результат: семьи в Дании практически нет. Даже идеи семьи уже не существует. Государство выдает тем, кто не имеет семьи, денежное пособие. В результате люди предпочитают жить в гражданском браке. Это выгодно. В Дании есть официальный институт так называемых любовников. Ты друг, любовник, но деньги врозь.
А ведь именно семья – величайшая структура общества. Семья – отражение или символ божественной троицы. Внутритроичная любовь, которая существует в Боге, отражается на семейных отношениях и призвана спасти человечество. Потому что только в семье вырабатывается сострадание, жертвенность, терпение, смирение, почитание человека, любовь. Можно сколько угодно говорить об этом в школе, но пока родители не внушат ребенку эти истины, они не усвоятся.
В результате дети не заботятся о своих родителях. На Западе, конечно, есть очень хорошие дома для престарелых, и это хорошо. Но при всем хорошем возникают сложности во взаимоотношениях. Я часто бываю в домах для стариков и вижу, что, несмотря на райские условия, люди мечтают оттуда вырваться. Люди там ни в чем не нуждаются, кроме любви своих близких. От этого они сходят с ума. Старики физически не могут уйти, а дети частенько не только их не навещают, но и стараются по суду забрать последние накопления. Все только по закону, и это мертвые отношения.

– Кто заботится о детях в условиях института любовников?

– Мать заботится о ребенке. Рожают детей крайне редко. Правительство посчитало, что демографическую ситуацию исправят мигранты из Африки, Азии. Ничего из этого не вышло, мигранты стали создавать свои семейные кланы.

– Государство сделало попытку оздоровить нацию, но ничего из этого не вышло. Мигранты отказались ассимилироваться?

– Да. Они не приняли западную культуру, сохранили прочные семейные связи. В Дании же победил европейский индивидуализм.

– И что они получили взамен семьи?

– Свободу.

–  Для кого?

– Для себя. Это эгоизм. Пожил в семье год, два… Ушел.
Они любят повторять: «Слава Богу, что он нам дал прекрасный дар – секс».

– Пришел на Землю, покушал, попил, поразвлекался, порадовался… Ушел.

– Быть радостным, когда у тебя все есть, – это не доблесть. Например, у датчан все есть. И они все добрые, щедрые. А вот когда у тебя мало что есть, ты попробуй отдать это нуждающемуся. В этом и заключается подвиг. Это психология любви, она свойственна многим русским людям.

–  Кого любить? И олигарха тоже? Если тебя ударят по одной щеке…

– Тебя, но не твоего ближнего. Ты должен защитить ближнего. А олигарха нужно простить.

–  Отец Феофан, вы живете на Западе несколько лет. Что изменилось, на ваш взгляд, в России за время вашего отсутствия?

– Появилось больше равнодушия – по западному образцу. В магазинах продавцы начали улыбаться, но так же обманывают, обвешивают, но уже с улыбкой.

–  Люди стали жить лучше, материально…

– Смотря где. В Москве? Да.
Единственно отрадно, что многие ученые, политики, истинно верующие люди, получили возможность воплотить свою веру в жизнь. Они помогают церкви…

–  На ваш взгляд, что русским надо защищать в первую очередь?

– Духовность.

–  А что это? У нас бандиты – хозяева жизни. Появились такие явления, как мужеложство, жажда богатства… А все говорят про духовность, жертвенность… Уже на территории СССР, бывшей Российской империи, НАТО хозяйничает, а мы продолжаем жертвовать.
С потерей российских территорий православие может и в секту превратиться, в рамках Московии. Да и кто будет через 10-20 лет исповедовать православную веру, когда народ православный вымирает по 2 миллиона в год?

– То, что отдают территории, – это не признак терпения, жертвенности, это признак глупости.
Если в России говорят о духовности, то это не значит, что все духовны. Духовность – это исключительное качество, которым обладают единицы. Это качество приобретается большими подвигами. Но есть в России батюшки, и молодые и старые, и просто верующие люди – носители света. На них надежда.

–  Все зависит от того, пойдет ли народ за своими духовными учителями...