Путин стал щепкой в водовороте войны

Путину довольно долго удавалось запугивать Запад. Но потом появился Эрдоган, который ударил в ответ. Об этом в блоге на сайте «НВ» пишет политолог Дмитрий Орешкин.

 

В данный момент ситуация развивается весьма предсказуемо, т.к. у войны есть своя логика. Раз российский президент ввел в Сирию свои «воздушно космические силы» (ВКС), значит, был неизбежен риск ответных действий. Не важно, правильны они или нет, законны или нет. Вступая в этот конфликт, Путин должен был предусмотреть все возможные последствия и «отметки», в том числе и гибель 224 человек в пассажирском самолете. Но, будь он способен смотреть вперед, он просто не стал бы вторгаться в Сирию.

Тем не менее, он вторгся и получил закономерный ответ. И теперь по законам войны работает цепная реакция — он также вынужден отвечать: неустановленными самолетами уже уничтожена колонна из нескольких десятков грузовиков на границе между Турцией и Сирией. Примерно понятно, откуда взялись эти самолеты — как и те, которые в свое время бомбили Грозный. Естественно, на это тоже последует ответка, на с этот раз со стороны Анкары.

После этого, чтобы удержаться в Сирии, Путину придется разместить на авиабазе в Латакии самые последние версии зенитных ракет (С-400), а это означает, что он будет контролировать воздушное пространство всей Сирии. Что уже серьезно задевает интересы Франции и Соединенных Штатов: они там летают, а, значит, в любой момент  самолёты могут быть уничтожили российскими ракетами.

Таким образом хозяин Кремля решает свою тактическую задачу, вынуждая с собой разговаривать. Действительно, если у тебя есть возможность нанести удар по любому самолету в любой точке сирийского пространства и вокруг тоже, это сильно связывает руки коалиции, которая воюет с ИГИЛ и одновременно с Асадом. Но, разумеется, бездействовать НАТО не будет и, в свою очередь, сделает ответный ход. Это и называется логикой цепной эскалации по законам войны.

До сих пор Путин умело использовал проблему избыточной ответственности западных политиков. С нашей, восточной или русской, точки зрения, они слишком сильно боятся потерь. Это понятно: у них просто другая социокультурная среда, в которой гибель одного американского, английского или французского пилота — это предмет для серьезного разбирательства в парламенте, неприятных обвинений в прессе. Западные политики себе такого позволить не могут.

Путин же, поскольку он, как и все наше поколение, советский человек, может. Уж что-то, а за ценой мы не постоим. Эта логика мышления ярко проявляется в том, что про 224 человека, погибших на борту А321, в нашей стране уже никто не вспоминает.

Все, проехали. Проглотили. Теперь все говорят о гибели пилота СУ-24, полковника Пешкова. Всех это так глубоко взволновало. А 224 человека, включая детей, — это уже совсем забытая тема, в российских СМИ об этом уже не говорят.

В чем в этом смысле стратегическая сила Путина? Он может пугать Запад, и Запад вынужден пугаться, потому что в случае конфликта российскому президенту десятки или даже сотни жертв — хоть бы хны, а в понимании Запада это неприемлемые потери. Путин это прекрасно понимает, поэтому постоянно балансирует на лезвии ножа, бритвы или, если хотите, штыка. Это хорошо работало в Грузии, на это же был расчет в Украине, и отчасти он сработал — силового сопротивления от Запада Путин не встретил и, если бы не украинское общество, российские войска захватили бы намного больше территорий.

Российский президент знал, что у Украины на тот момент ресурсов не было, и надеялся, что Запад останется в стороне. К счастью, Западу хватило энергии хотя бы на финансовую поддержку Украины и санкции против РФ. Кстати, санкции в план Путина не входили, этого он не предусмотрел.

Этой же осенью он вошел в Сирию и, по сути, попытался реализовать там старую тактику: «Я пришел со своими самолетами, теперь что хотите, то и делайте. Я здесь. Привет». Путину дают понять, что ему здесь не рады, но он отвечает: «Ну и что? Все равно вам придется со мной договариваться, потому что я могу грохнуть по вам, а вы по мне — нет, ответки боитесь».

И какое-то время это работало. Ровно до тех пор, пока не нашелся Эрдоган, который грохнул в ответ. Турецкий президент не испугался, потому что он в плане менталитета не западный лидер. Эрдоган мало чем отличается от Путина — у него за спиной такое же население с такими же мифами «не дадим своих братьев-туркмен в обиду».

Теперь у Путина есть две возможные стратегии — или, условно говоря, закрыть дверь и сказать «я вызову полицию», или еще сильнее усиливать конфронтацию. По-видимому, он решил выбрать вторую стратегию, а, значит, рано или поздно доиграется до ситуации, которая называется «Второй Афганистан».

С-400 в Сирии уже есть, и Путин будет вынужден расширять свое участие и дальше — там есть российские солдаты, и ему придется обеспечивать их защиту. И это губительно для России, поскольку вся эта победная истерия и разговоры о том, что мы поднимаемся с колен, затеваются на фоне экономического спада. Экономика скукоживается, денег все меньше, и гонка вооружений очень некстати. Но отступить Путин не может — при всей браваде он давно стал щепкой, которую втягивает водоворот войны, хотя сам он себя воображает линкором, а не щепкой. На самом же деле ситуация уже давно вышла из-под контроля.