Анатомия моральной деградации

Мы часто слышали о понятии "моральная деградация". Ахто Лобьякас спрашивает, говоря о Евросоюзе, в чем смысл объединения, которое не знает добра и зла. Многие статьи говорят о разложении морали как в отношениях между близкими людьми, так и в публичном секторе.

Что такое моральная деградация? Мы чувствуем это интуитивно, однако хорошего системного толкования я не нашел, сколько ни искал. Так, мне вспомнилась одна мысль, автором которой является Юло Вооглайд, о том, что если прочесть об этом негде, следует написать самому. При обсуждении деградации возникает одна сложность. Дело в том, что методологически изучающий должен быть независим от исследуемого объекта. Я же таковым не являюсь, поскольку считаю, что и сам понемногу деградирую. Данное мнение вызвано скорее желанием найти себя, одновременно это и попытка понять происходящее.

Деградация — понятие относительное. Понятия "сверху" и "снизу" можно использовать в отношении чего-либо. Если все относительно и произвольно, то говорить о деградации нельзя. Для оценки моральной деградации необходимо иметь какую-либо точку отсчета. Таковой может быть, например, собственное прошлое. Можно сравнить отношение к внебрачным сексуальным связям сегодня и двадцать лет назад. При описании деградации мы можем сравнить себя и с какой-либо другой культурой. Например, понятие мусульман о семье с отношением к семье у посткризисных европейцев. Деградацию можно оценить и исходя из каких-либо моральных стандартов. Например, можно спросить, насколько в Европе еще действуют десять Библейских заповедей, или как обстоят дела с уважением прав человека в каком-либо государстве.

Одним из признаков моральной деградации, по моему мнению, является отсутствие единого понимания о добре и зле, правде и лжи. Поэтому конкретные явления для одного могут быть деградацией, а для другого прогрессом. Возникает некоторое самоуничтожающее противоречие, где относительность определяется как абсолютная истина. Все, кто пытается сформулировать свои ясно очерченные признаки, отыскать определенную и в то же время истинную оценочную основу, являются как бы врагами правды.

Моральная деградация — это процесс, который осуществляется путем конкретного выбора. Деградирующие решения характеризует то, что выбор последовательно делается в пользу морально более зыбкой возможности. В момент выбора решение кажется невинным и незначительным, относящимся, так сказать, к области серых деяний человека. Частым аргументом является то, что многие ведь делают так же. Однако, сравнивая первоначальное положение с тем, что возникает после десятого выбора, мы видим существенную деградацию.

Таким образом, моральная деградация происходит незаметно, но ее результаты, в сравнении с первоначальным стандартом, очевидны. Например, некоторое время назад было немыслимо, чтобы университетский преподаватель играл главную роль в гомо-порнофильме. Один из блестящих интеллектуалов Эстонии Линнар Приймяги может себе это позволить, и ничего не случится. Сегодня для мэра Таллинна или ректора Таллиннского университета порносцены недопустимы, а завтра может быть наоборот.

Моральная деградация с какого-то момента является словно бы неудержимой. Человеческой природе присуще ощущать границы, в том числе и моральные. Все более зыбкое кажется как бы все более нормальным. Для многих это прогресс.

Одним из признаков моральной деградации, к сожалению, является враждебное отношение к правде и жизнь во лжи. Такой ложью может быть как отрицание и непризнание фактов, так и свое желание представить мечту в качестве действительности. Когда исчезает чувство реальности, невозможно принятие моральных решений, поскольку человеком управляет не правда, а идеология, зачастую утопия. В свое время было создано множество блистательных „наук" для оправдания экономической и политической системы СССР. В какой-то момент действительность заставила утопию признать себя, и империя рухнула.

Всеобщая враждебность порождает неуверенное и недоверчивое поведение. Дед Мороз не должен сажать детей к себе на колени, это может оказаться домогательством. Беседуя со студенткой, я оставляю дверь в коридор открытой, чтобы избежать любых возможных двусмысленностей.

Это моральная деградация, разрушившая возможность свободного, естественного, доверительного и безопасного общения.

Одним из признаков моральной деградации также является использование ценностей для оправдания своего неблаговидного поведения. В результате этого возникает, так сказать, пустое словопрение, при котором значение понятий неясно. Например, демократия, которая должна означать народовластие, может во многих случаях оказаться антинародной диктатурой.

Общая декларация прав человека гласит, что каждый человек имеет право на свободу убеждений и свободное выражение этих убеждений. Осталось не упомянутым то, что это утверждение действует только в отношении политически/идеологически корректных убеждений. В соответствии с основным законом Эстонии, семья — относительно ясно очерченное понятие, которое государство обещало защищать. Однако сегодня мы не знаем, что такое семья. Каким образом защищать демократию как власть меньшинства, извращение — как право человека, или случайное сожительство — как семью? Очевидно, для новых явлений необходимы новые слова.

То, что в условиях моральной деградации отсутствуют абсолютные нормы, имеет свои последствия. Относительность состоит не только в свободе многих, она имеет и свои плоды. Эмиль Дюркхейм говорил о том, что если нормы и ценности не существуют, или быстро меняются, снижаются социальные связи людей и уделяемое ими внимание. Простой вопрос: чего ради мы напрягаемся? Если на это не существует связного и продуманного достоверного ответа, то в час испытаний из комнаты/из окопа не высовываются. От человека, которому навязывают неприемлемые моральные стандарты, нельзя ожидать инициативы.

Моральной деградации сопутствует девальвация человеческих отношений. Сознание того, что заинтересованность партнера, которая сегодня предназначена лишь мне, завтра может быть адресована кому-то другому, не порождает чувства безопасности. Понимание того, что и ресурс наших отношений не бесконечен, и что чем больше мы его распыляем, тем меньше становится каждая его частица, могло бы помочь стать немного ближе друг к другу.

Работая в Америке в больнице для душевнобольных, я встретил молодую женщину, свободные жизненные принципы которой в конце концов привели ее в закрытое отделение. Беседу с нею терапевт начал словами: "Мэри, задумывалась ли ты когда-либо, что твои поцелуи имеют цену?". Превращение стабильного брака в анахронизм не объясняется изменением культурного типа, это свидетельство моральной деградации.

Признаком аморальности является замена чувства ответственности и воли к принятию решения ссылками на неизбежную изменчивость общества. Растет число нравственно бессмысленных способов поведения. Например, свободное сожительство, супружеская неверность, случайные связи более не являются темами морального поведения. Богам нет дела до спальной комнаты.

Что могло бы затормозить моральную деградацию? Я не знаю. Я не хочу верить, что она неизбежна. Очевидно, и в нашем обществе тоже возникнут какие-то относительно закрытые группы, проживающие свою жизнь исходя из собственных убеждений.

Исследования показывают, что понимание людьми добра и зла является общечеловеческим, религия же позволяет закрепить нравственные способы поведения. Поэтому веры и богобоязни могло бы быть больше. Несомненно, нам нужны нравственные примеры, выдающиеся личности с безупречной репутацией. У нас пока еще есть люди, с которыми ничего не смогли сделать ни жизнь, ни журналистика. Пригодились бы простые истории достойных людей, хотя бы для того, чтобы показать, что нравственная жизнь по-прежнему возможна.

Самое действенное и самое трудное — справиться с самим собой и выбрать верную сторону на каждом из перекрестков. Я подумал, что журналистская или какая-либо другая организация могла бы учредить премию года за доброе дело или этичный поступок.

Воссоздание моральных ценностей никогда не происходит само собой. Скорее необходимо социальное потрясение. Кто-то должен умереть во имя правды, свобода должна быть завоевана, существование должно оказаться в опасности — возможно, лишь в этом случае.