За что нас убивают?

Сразу после взрыва в феврале 2004 года в московском метро на перегоне Автозаводская – Павелецкая, в результате которого погибло 40 человек, мною были написаны следующие строчки:

Я еду по «зеленой»*,
Душа уходит в пятки,
Как все я осужденный
Играть со смертью в прятки,

Слегка запахло гарью,
Состав притормозил,
Здесь дьявол в гонг ударил
И сорок душ спалил,

Поймите, люди рОдные,
Мне хочется вскричать,
Пока в стране мы подданные,
Нас будут убивать,

Взрывать, мочить, калечить
В сортирах и метро,
Касторкой рак не лечат,
Хоть влей в себя ведро.

*«Зеленой» называют в Москве ветку метро «Красногвардейская - Речной вокзал» по ее цвету на карте метро.

Просто 6 лет. На Кавказе не утихает война. Мы убивает там. Нас убивают здесь. На войне как на войне. Считайте, что я поставил огромный знак вопроса в конце предыдущего предложения. Сразу после Беслана я написал следующее:

У Достоевского в "Идиоте" князь Мышкин горячо и страстно говорит, на какие страшные муки обрекают люди того, кого приговаривают к смерти: "Что же с душой в эту минуту делается, до каких судорог ее доводят? Надругательство над душой, больше ничего!" Я вспомнил об этом, когда пытался и не мог представить, что думают и чувствуют люди, взрывающие себя, чтобы убить других людей - людей, никакого отношения не имеющих к тому, из-за чего подрывники вошли в эту страшную роль.

Что происходит с их душами? Может, они умирают до смерти телесной? Как можно обрекать на муки и смерть мирных, совершенно посторонних людей, среди которых могут быть и дети, и пацифисты, и беременные женщины, и мусульмане, совсем им не враги...

Террор в отношении простых, обычных людей, идущих ко входу на станцию "Рижская", стоящих на остановке на Каширском шоссе, летящих в обычных самолетах, а тем более - в отношении невинных детей в Беслане для устрашения и воздействия на взрослых - что может быть страшнее, бесчеловечнее, ужаснее? Люди ли те, кто идет на это? До какого состояния они должны дойти? Неужели жажда мести и ненависть настолько застилают глаза, что террористы убивают тех, кого они просто могут убить?

Зло и война не избирательны. Почему за испытанные страдания они не мстят истинным виновникам своих бед?

Меня тогда, как и сейчас, волновал вопрос, что же происходит с теми, кто убивает себя для того, чтобы убить других, невинных? Ответа, как и тогда, нет. Что-то с ними произошло. Без сомнения. А с нами что произошло? Так ли уж мы невинны? Могу ли я сейчас ответить на поставленный мной тогда вопрос? Убивают нас, потому что не могут дотянуться до истинных виновников, окруженных немыслимой охраной, живущих в условиях повышенной секретности и безопасности? Смертников обуревает жажда мести, неизбирательная и беспощадная? Я не знаю доподлинно, отчего на этой войне, впрочем, как и других, гибнут мирные жители. Потому что на войне, как на войне (?) Мы расплачиваемся за кровавую политику наших правителей на Кавказе? Виноват ли простой гражданин в том, что армия, ОМОН и прочие спецвойска. его страны, гражданином которой он является, ведет войну в том или ином регионе, и в ответ на действия солдат и генералов, включая бандитов и мародеров его страны противная сторона отвечает террористическими актами?

Ну что мне ответить на эти вопросы самому себе? Мне хочется сказать, нет, мы, простые граждане Российской Федерации, ни в чем не виноваты, потому что власть в стране узурпирована узкой группой лиц, проводящей независящую от мнения и желания народа политику, и только эта группа лиц повинна и должна отвечать за те преступления, которые они считают подвигами, за которые в метро взрывают нас.

Но ведь это мы – простые граждане – кто безмолвно, кто одобрительно, кто с радостным гиканьем, кто пусть и с негодованием, - но соглашались с тем, что нами правит эта публика. Бомба террориста не отличает того, кто голосовал за Путина и Медведева, от тех, кто не голосовал за них и подписал не так давно письмо против Путина, например.

Подождите, я запутался. Получается, что я, как активный и убежденный противник нынешних властей (причем противник такой, на словах, я ведь даже в акциях под названием «31» на Триумфальной площади ни разу не участвовал) не должен быть объектом мести измученных российским террором кавказцев? Но я ведь живу в этом городе, езду в метро, соглашаюсь, пусть и скрипя зубами, с тем, как устроена здесь жизнь, получается и с тем, что творит российская военщина на Кавказе.

Нет, подождите, я не соглашаюсь. Я уже тысячи строк написал против политики российский властей в разных сферах и направлениях. И я такой не один. Ну и что? Все равно мы виноваты. Подождите, я не буду писать от имени всех и даже немногих. Я напишу только от своего имени.

Я, Анвар Усманов, считаю себя виновным в том, за что нам мстят террористы. Я виновен, потому что я терплю эту власть, потому что я, все от времени ворча и даже возмущаясь, не делаю ничего действенного для того, что власть в стране переменилась, чтобы народ получил возможность участвовать в управлении страной, чтобы мы смогли сами, осознанно и честно, выбирать тех, кто будет принимать решения, касающиеся важнейших вопросов, связанных с нашим жизнеустройством, государственной политикой в различных сферах и регионах, в том числе на Кавказе.

Лично я, Анвар Усманов, виноват в том, что Россия уже более десяти лет проводит политику террора и запугивания в Чечне, не решила ни одну из кричащих кавказских проблем, только лишь загоняя их вглубь, этим усугубляя и осложняя.

Почему я виноват? Да, потому что я хочу и считаю себя гражданином нашей страны.

Я не хочу быть вне и в стороне от проводимой властями политики. Она (и власть, и ее политика) мне не нравится, она меня не устраивает, нас продолжают убивать из-за нее, но я не хочу отделять себя от нее.

Не потому что нынешняя власть моя. Нет, она мне чужая. Но я же мирюсь с ней в ожидании неких эволюционных изменений. Теперь же для меня очевидно, ждать более нельзя.

Нынешние власти должны покинуть властные кабинеты и переехать до суда в свои дворцы под домашний арест. Но как это сделать? Что конкретно для этого нужно предпринять? Я не знаю, во мне сейчас сильна боль, доходящая до отчаяния, от собственного бессилия.

Но чего еще ждать? Пока взорвут в метро моих ближайших родственников и тогда я… Ну что тогда? Тогда у меня даже не будет сил написать что-либо – я уверен.

Предпримем же что-то прямо сейчас, добрые и умные мои друзья и собеседники. Давайте задумаемся. Дальше терпеть нельзя.