Вот поэтому теракт признали только сейчас

Карина Орлова
журналист

31 октября разбивается самолет Когалымавиа. У всех шок, ИГИЛ берет ответственность на себя, но версия о поломке в первые дни и часы кажется вполне реальной. Власть настаивает на ней как на единственно возможной. Спустя неделю уже почти никто не сомневается, что это был теракт, но шок прошел. Шок от боли и ненависти к руководству страны, шок как мощный протестный импульс.

13 ноября террористы атакуют Париж. У всех шок. Особенно, в России (для сравнения, в Америке — нет, большинство и не знает о происходящем в пятницу вечером). Потому что только что упал Когалымавиа. И все понимают, что это такой же теракт, те же террористы. Да и люди, в общем-то, и там и там те же, просто люди.

К французскому посольству в субботу идут толпы народа.

И не потому, что любят Париж. Не удивлюсь, если большинство из пришедших или вообще никогда не были в столице Франции, или уже забыли, когда ездили туда последний раз.

Пришли потому, что должны были прийти и пришли бы после падения Когалымавиа, если бы власти сразу признали теракт, хотя бы как версию. Пришли бы не сотни, как на Якиманку, а тысячи. И непонятно, когда бы ушли и ушли бы вообще. Начни ОМОН их разгонять, пришло бы еще больше народу. И никакая пропаганда про врагов народа и пятую колонну не сработала бы.

Вот поэтому теракт на борту Когалымавиа признали только сейчас. Кремль понял, какая повестка для него сегодня опасна, оппозиция, как всегда, нет.