Париж, в котором началось.

Утро началось с "О, Господи"..

О, Господи...

Что тут ещё скажешь...

Я знала, что Европу начнут взрывать, всю, всю...

Пока сын не вернулся, успев сгонять из Амстердама в Париж - за несколько дней до, безопасный свои последние минуты, - я выдохнуть не могла.

Говорила друзьям про поездку - "боюсь терактов".

Потому что в Европе их ждут как-то виртуально, не всерьёз, потому, что думают, будто радикальным исламистам нужны причины и логика для того, чтобы уничтожать живое.

Нет.

Нет.

Когда там расстреляли "Шарли Эбдо", и миллионы европейцев вышли на улицы в знак протеста и солидарности, я написала про "Миллион перепуганных обывателей", про благоглупость европейцев, принципиально не понимающих, какое Зло встало перед ними, и не думающих, что стадо толерантных овец лишь облегчает работу торжествующего волка.

Охота на овец объявлена, по всей Европе.

Нет теперь безопасных уголков.

Легко было пенять русским на "Норд-Ост" и политику противостояния Злу, которая, вроде как, сильнее злит это Зло.

Так вот, покорность Зло не злит, она его усиливает.

Я глубоко потрясена Парижской трагедией и сочувствую так, как может очувствовать гражданин страны, долгое время находящейся под прицелом, и как человек национальности, которая находится под прицелом всегда.

Я потрясена и скорблю вместе с Францией.