Комиссар Мегрэ Советского Союза

Причудливо тасуется колода. Странным образом тысячи бесчисленных нитей тянутся из одного конца мира в другой, связывая, казалось бы, вещи, не имеющие между собой ничего общего. Ну, какая, скажем, связь существует между классиком социально-психологического детектива Жоржем Сименоном и Пензенской областью? Точнее, между созданным воображением писателя полицейским комиссаром Мегрэ из Парижа и райцентром Кузнецк?

Чтобы увидеть эту связь, вернёмся к сентябрю 2015-го года, когда в Кузнецке в торжественной обстановке на доме по улице Калинина, 159 была открыта мемориальная доска народному артисту РСФСР (1950), затем СССР (1981) и, кстати уж, Таджикской ССР (1944) Борису Михайловичу Тенину. Одной из вершин актёрского мастерства Бориса Михайловича стала роль в нескольких телевизионных лентах, сделанных по произведениям Ж. Сименона.

В лентах этих уроженец Кузнецка предстал зрителям в образе прославленного комиссара Мегрэ. Наш земляк сыграл комиссара немного усталым, сутулым человеком с умным лицом, ироничным, спокойным, до поры до времени сдерживающим свои чувства. Тенинский Мегрэ, появившийся на советских экранах в начале 70-ых годов прошлого века, быстро завоевал зрительские симпатии.

Но нам сейчас интересно другое. В талантливом человеке, писателе, художнике и, особенно актёре, фокусируются все самые характерные особенности той среды, откуда он был родом. Недаром же говорят, что талант – это, прежде всего, выразитель черт народа. Таким образом, в творчестве Бориса Тенина мы как в зеркале можем увидеть себя, наши характерные, «типично пензенские» черты.

Как же отразилась пензенская провинция на актёрской природе Тенина? Чем заинтересовал столичных режиссёров паренёк из уездного Кузнецка? Какие «чисто пензенские» черты увидели они в нём и затем эксплуатировали в театре и на киноэкране?

Неуёмная смешинка, скрытое душевное веселье, наивная весёлость. И рядом с этим степенная и неторопливая рассудительность. Вот что увидели в нашем земляке Михаил Ромм, Валентин Плучек, Сергей Юткевич. Провинциальными, пензенскими корнями объясняется и тот факт, что столичные мэтры давали Тенину, особенно на первых порах, роли простодушных и неотразимых в этом своём простодушии героев. Как известно, простодушие – одна из непременных черт провинциала.

В «пензенских корнях» и разгадка той социально-психологической достоверности, с которой Борис Тенин играл народные характеры. В работах Тенина мы встречаем характерную для пензенской глубинки живую и неповторимую крестьянскую характерность.

А какие наши отрицательные черты «жили» в Тенине и затем вылились на экран и сцену? Тугодумие, наивная нерасторопность, балаганное шутовство. Эти малопривлекательные чёрточки, свойственные провинциалу, Тенин блистательно показал в роли легендарного солдата Швейка. Характерно, что начинал Борис Тенин с буффонады, гротеска, эксцентрики. Эту особенность таланта нашего земляка подчёркивал знаменитый режиссёр Сергей Юткевич. И нет ли какой-то ещё не разгаданной закономерности в том, что именно в Кузнеце, вслед за Тениным, родился ещё один поклонник эксцентрики и буффонады – режиссёр Александр Калашников, прогремевший на всю страну своим фестивалем уличных театров «Бумборамбия».

Очень символично, что мемориальные доски на домах, где жили Калашников и Тенин появились в одном и том же году, с промежутком всего в несколько месяцев – Тенину в сентябре, Калашникову в июне 2015-го.

Правда, всякого рода эксцентрические и буффонные условности перестали привлекать Тенина довольно быстро. Они были характерны лишь для его беспокойной и неугомонной актёрской молодости. Затем Борис Михайлович пошёл дальше и эволюционировал в прекрасного драматического актёра с очень широким диапазоном. Он стал создателем характеров, самой привлекательной чертой которых была их народность, неотразимая внутренняя естественность и открытость. Он оказался шире и серьёзнее, чем думали о нём столичные режиссёры на заре юности советского театра и кино.

Борис Михайлович Тенин приезжал в Кузнецк с неофициальным визитом, незадолго до своей смерти, последовавшей в 1990-ом году. Приезжал инкогнито, чтобы посмотреть дом, где он родился, откуда начался его творческий и жизненный путь. Поражает скромность народного артиста СССР, который не пожелал поднимать шумихи вокруг своего визита на малую Родину. Поражает в виду совершенно бесстыдного пиара, которым сопровождают каждый свой шаг нынешние деятели шоу-бизнеса и актёры.

Единственным, кто видел Бориса Тенина во время его визита в город был кузнецкий журналист Шамиль Хамзяевич Кулахметов. Он сопровождал артиста к родному дому. Тенин, по словам Шамиля Хамзяевича, осмотрев окрестности, с сожалением произнёс: «Нет, ничего не помню!» От той памятной встречи у журналиста не осталось ни фотографии, ни интервью, ничего.

Как известно, самая острая память – это тупой карандаш. Хорошо, что в случае с Борисом Михайловичем Тениным афоризмом этот неуместен. Благодаря стараниям активной части кузнецкой интеллигенции Борис Михайлович Тенин вписан в историю города не просто карандашом, а резцом скульптора. Хотелось бы назвать тех, благодаря которым стало возможным увековечивание памяти великого актёра в Кузнецке. Это директор Кузнецкого музейно –выставочного центра Ольга Петровна Горнова, директор Центральной городской библиотеки Лидия Григорьевна Кулахметова и сам глава администрации Кузнецка Сергей Александрович Златогорский.

Но закончить хотелось бы не на патетической ноте, а знаком вопроса. Почему тенинский Мегрэ не снискал такой бешеной популярности в народе, как ливановский Шерлок Холм? (Кстати, советский разведчик Олега Даля из «Варианта «Омеги» тоже почему –то был обделён народной любовью, доставшейся Штирлицу). Ведь в случае с Мегрэ Тенина нельзя сказать, что литературная основа фильма не столь качественна, как у Холмса Ливанова. Сименон по уровню дарования не уступает Конан Дойлю. Так почему же Ливанов с его сыщиком с Бейкер-стрит стал героем народных анекдотов, а Мегрэ Тенина – нет? Может, дело в том, что история с Холмсом ближе к сказке, чем рассказы о Мегрэ? «Нас утешающий обман» людям дороже, чем «тьма низких истин». Очевидно, в этом дело. Или нет? Словом, загадка, клубок тайн, распутать который не по силам даже Мегрэ.