Памяти Егора Гайдара: реформы, которые нас выбирают

19 марта - наше особое либеральное российское Рождество, особый пароль для тех, кто считает "лихие девяностые" золотым веком. В этот день родился Егор Гайдар, наш персональный Спаситель, приоткрывший нам дверь капиталистического рая. Уж мы-то точно знаем, где рай: на Западе, и чтобы туда попасть, надо съесть плод с древа познания добра и зла, прекрасный плод индивидуализма, богатый витаминами свободы, собственности и законности. Только вот Рождество у нас без соответствующей Пасхи, потому что реформаторы наших дней не воскресают из мертвых. Второго пришествия Егора Гайдара точно не будет. Этого Мессию мы побили каменьями навеки. И наше катакомбное Рождество среди безбожного царства путинских язычников - это как таинство первых христиан в подземельях Рима. За подземелье сойдет Центральный дом литераторов 19 марта, в 19 часов.

Все как тогда в древней Иудее. Не успели пропеть трижды чекистские петухи, как от Гайдара стали отрекаться самые, казалось бы, верные. Стойкие западники и даже путинские враги. Но не христиане, не гайдаровцы и даже не тимуровцы. Прагматики и честолюбцы.

Никого не удивил злобный выпад против Гайдара со стороны московского градоначальника, который, управляя рачительно своим Глуповом (ник Москвы среди цивилизованных народов), среди всех коллег по Салтыкову-Щедрину, судя по всему, решил подражать тому, кто въехал в город на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки. Кажется, его звали Топтыгин, видно, из той же партии был. Развешивать на Центральном телеграфе сталинские портреты и украшать усатой нелюдью Новый Арбат на потеху всем созванным гостям - это как раз соответствует данному персонажу. А для тех, кто молится на сталинский лик, Егор Гайдар, конечно, враг и его надо тащить на костер. Даже посмертно. Немного удивил Гавриил Попов, о котором все благополучно забыли. Напоминать о себе в качестве предателя, проходимца и невежды - на это нужен особый вкус. Впрочем, каждый сам составляет себе текст на мемориальную плиту.

Гораздо хуже, когда член политсовета "Солидарности" юный Илья Яшин, понимающий в истории и экономике гораздо меньше, чем одно прелестное парнокопытное животное в цитрусовых, идет по пагубному пути Григория Явлинского, которого будут вспоминать так: "А, это тот Явлинский, который выступал против Гайдара?" Ибо больше ничем в истории Григорий Алексеевич не прославился, если не считать, конечно, фразу "Пусть Ленина похоронят наши дети". Вышло наоборот: Ленин продолжает хоронить наших детей. Нормальные последствия трусости и прагматизма. Впрочем, это синонимы.

Так вот, Илья Яшин тоже решил кинуть свой камень. "Реформы были сделаны неправильно", - вещает он. Но если Григорий Явлинский хотя бы доктор экономических наук, то Илья Яшин по уровню экономических познаний соответствует Евгению Онегину. Однако бранит он не Гомера и Феокрита, а Гайдара, потому что это может понравиться "бессмысленной черни", из которой он надеется сделать себе электорат (умные люди бранить Гайдара не будут, особенно в путинскую эпоху). А ведь если бы не Гайдар, эта самая чернь сгинула бы от голода. Илья Яшин порицает меня за то, что я так обзываю народ. Но я не согласна считать народом тех, кто отказался войти вместе с Егором Гайдаром в светлое царство капитализма.

И выпады против Гайдара со стороны Яшина бросают куда более черную тень на "Солидарность", чем мое отношение к народу.

Великий же шахматист Гарри Каспаров уподобляется замечательному кондитеру, решившему тачать плохие сапоги, и тоже кидает свой камень на гайдаровскую могилу. Каспаров может выиграть у всех шахматистов мира, но не может провести реформы. Другая игра. Желание отречься от пророка и мученика еще никогда никого не украшало.

И в финале является Андрей Илларионов, уж точно профессионал. И начинает пинать Гайдара, с которым он по идее на одной стороне - против Путина, против раскулачивания собственников, против экономического этатизма. Здесь действует чистая обида: почему "гайдаровские" реформы? Почему не мои? А потому что Гайдар закрыл амбразуру. Закрыл собой. Нет реформ теоретиков Фридмана, фон Мизеса, Адама Смита. Но есть гайдаровские реформы. Не чубайсовские, не эрхардовские, не реформы Бальцеровича. Хотя они все их делали. Но только Егор Гайдар отдал за реформы жизнь.

Андрей Илларионов утверждает, что в СССР в канун реформ не было голода. Очевидно, он жил трапперством и питался настрелянной дичью. Или получал номенклатурный паек. В 1990 году я в качестве методиста Демократического союза объездила очень много российских городов и могу засвидетельствовать под присягой: без масла, мяса, колбасы, сыра, кондитерских изделий, яиц, фруктов - это был не поволжский голод, не блокадный, но тоскливый, унылый, бесконечный пайковый и карточный голод без перемен и перспектив. А ведь и хлеб уже кончался, а картошки своей из-за остановки реформ и сегодня не хватает: едим голландскую и израильскую.

Андрей Илларионов обвиняет Егора Гайдара в конформизме. А почему он сам сразу из путинских советников не ушел? Да, он смелый человек, он дерзнул поехать в Грузию вместе с Владимиром Буковским и встал рядом с президентом Саакашвили. Но почему русский текст его доклада на семинаре Кахи Бендукидзе исчез из компьютера по его же просьбе, сразу после выступления?

Я не буду спорить с экономистом Илларионовым по поводу того, что он бы провел реформы лучше. Где мне, я не профессионал. Но я профессионал в истории и спрошу: куда бы Илларионов дел Ельцина, обещавшего лечь на рельсы из-за роста цен и начавшего войну в Чечне? Куда бы он дел рабоче-крестьянскую армию, смотревшую назад, в советское прошлое? Куда бы он дел коммунистов, ЛДПР, КГБ, Верховный Совет и 130 миллионов совков, которые не давали мандата на болезненные реформы? Куда бы он дел народ, разучившийся работать? И где он видел безболезненный переход яичницы обратно в яйца? Стыдно.

Эти реформы сами отбирают нас по принципу верности, мужества и бескомпромиссности. От содеянного нами и Гайдаром мы не отречемся. Мы егоровцы, мы гайдаровцы. Нас будут травить медведями из "ЕдРа" - но мы кесарю не присягнем. У нас своя присяга, свои катакомбы, свой пароль, и мы не убежим из нашего Рима и не станем ждать, пока нам явится Егор Гайдар и скажет: "Если вы, либералы, покидаете Россию и наше общее дело, я возвращаюсь в Москву, чтобы меня там распяли во второй раз".