Еще пара слов об «опричнине». Иван Грозный?

Я некоторое время колебалась, стоит ли вообще отвечать на статью Игоря Бойкова «Репрессии как государственная необходимость», написанную в порядке полемики со мной. Очень уж невысок «полемический» ее уровень. Поспешив самоуверенно заявить, что моя статья до чего-то там «не дотягивает», оппонент не удосужился вникнуть в ее ключевые положения. Бросая обвинение, будто я спорю «по второстепенным моментам», он пишет, что сейчас важна-де прежде всего не история, а современная ситуация. Между тем в начале моей статьи я как раз отказываюсь вступать в очередной спор о роли исторической опричнины ввиду такого спора полной бесперспективности. Именно о попытках проекции опричных схем в современность в статье и идет речь. Глазами молодой человек читал или чем? Так полемизировать — мягко говоря, недобросовестно.

Так что повторяю для особо одаренных: я продолжаю разговор не об исторической опричнине, а о комплексе связанных с оной современных проблем.

Ответа же на вопрос «каким образом возможно преодолеть ситуацию национальной катастрофы» я в этой и предыдущей статьях действительно не даю, по очень простой причине: никакого отношения к теме «необходимости» опричных структур проблема преодоления национальной катастрофы не имеет. Статьи посвящены, напротив, явлению, способному национальную катастрофу изрядно усугубить.

А теперь к делу.

В свое время Игорь Бойков был мне интересен как человек, выросший в краях с преобладающим мусульманским населением. Он умно рассказывал о том, как азиатчина разъедает изнутри внешне цивилизованные структуры, посвящал этой теме свои первые литературные попытки. Теперь же я вижу, что хорошо знакомый ему азиатский менталитет сыграл с ним дурную шутку, пропитав его собственное сознание.

Но во избежание недоразумений уточним терминологию. «Европой» я называю историческую территорию христианских стран, «Азией» мир ислама, даже если страна находится в Африке. Не по реке Урал, а по территории распространения христианства проходит граница между Европой и Азией. Под «азиатчиной» я подразумеваю менталитет, в котором (в числе прочих интересных черт) ничтожно малое значение придается человеческой жизни и личности.

Не по причине своего «христианского фанатизма» я настаиваю на своей трактовке соотношения не двух даже континентов, а, скорее, двух ментальностей. Обоснование мое гораздо конкретнее. Христианин ты или нет, от этого не меняется факт, что светской базой жизни исключительно христианских стран явилось такое драгоценное явление, как римское право.

Римское право — основа нашей цивилизации. Мы интегрированы в него с рождения. Остаться европейцем, отринув от себя римское право — невозможно.

Конструирование же неких надправовых структур, которым даны огромные репрессивные полномочия, как раз и ввергают страну в самую страшную бездну азиатчины. Если уподобить европейскую страну телу, механизм закона — иммунной системе, то роль «опричнины» в ней – не что иное, как опухоль с активными метастазами. Нас не может «спасти» ничто, поставленное над правом, поскольку приоритет права — непременное условие нашего существования.

Между не любимым Бойковым шариатом и любимым им тоталитаризмом, по сути, нет никакой разницы. Все это — азиатский менталитет. Большевики выстроили в европейской стране причудливую и чудовищную форму восточной тирании, и нанесенный этим вред равен только вреду, причиненному нам монголо-татарским игом.

Дети ли, запускаемые в войне между Ираном и Ираком по минным полям ради сбережения «более ценных» жизней взрослых солдат, недоброй ли памяти поговорка «лес рубят — щепки летят», прославление ли «подвига» комсомольца, погибшего, спасая — не людей, нет, трактор, паршивую железяку, живые ли бомбы из женщин — все это укладывается в решительно одинаковый лозунг: жизнь человеческая (желательно чужая) — ничто, «общее дело» — все.

Игорю Бойкову стоило бы задуматься над тем, что одиозный Гейдар Джемаль — исламокоммунист. Это не сочетание гения и злодейства, отнюдь. Это подобное, тяготеющее к подобному. Гармоничная фигура.

Мало нам того, что над юридическими конструкциями образовались криминальные наросты всевозможных «землячеств», нам еще «опричнина» нужна.

(Откуда она возьмется, об этом ниже). Есть «вайнахские» автопробеги, будут еще «опричные». Как вдохновляет зрелище молодчиков, знающих, что закон им — по колено!

Но довольно об исламизме. Посмотрим на «революционные» воззрения Бойкова. Не могу не привести из него решительно баснословную цитату:

«Антисоветчики в перестройку внедрили в народное сознание ложный стереотип, будто большевики чуть ли не все семьдесят лет своего правления только и делали, что расстреливали направо и налево миллионы безвинных и победили в Гражданской войне лишь благодаря исключительной жестокости. Однако это — наглая ложь. Большевики из противоборствующих в ту эпоху сил были первыми, кто фактически восстановил институт судопроизводства ещё в 1918 году, ибо прекрасно понимали, что стихийные и беззаконные расправы над представителями свергнутых классов, лишь только умножающие хаос — это путь не к победе революции, а прямая дорога к её поражению».

Так уж и «наглая ложь»? Интересно, читал ли Бойков хотя бы своего обожаемого Ульянова-Ленина Владимира Ильича? Я приведу сейчас небольшую иллюстрацию по поводу «восстановления судопроизводства в 1918 году». Не из «антисоветчиков», отнюдь:

«Только сегодня мы услышали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не вы лично, но питерские цекисты или пекисты) удержали.

Протестую решительно!

Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях совдепа массовым террором, а когда доходит до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.

Это не-воз-мож-но!

Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора, особенно в Питере, пример коего решает».

Это — полное собрание сочинений, том 50, страница 106. (Замечу для ясности, что телеграммку приняли к сведению и «исправились»).

Ульянова-Ленина надо знать не краткому курсу истории КПСС, а все-таки в оригинале. Не знаю, какое образование у Игоря Бойкова, но образованности ему не хватает катастрофически. Иван Бунин писал «Окаянные дни» отнюдь не в перестройку. Следовало бы прочесть хотя бы их, там тоже очень подробно про большевицкое «восстановление института судопроизводства».

А знает ли Игорь Бойков что-нибудь о «тройках»? Не о тех, которые получал в школе по истории, а о тех, что являлись базой «опричного» судопроизводства при Джугашвили? (Нормальное, европейское, при нем тоже как-то скрипело. Но какой смысл в законе, если основная властная сила — вне его?)

На самом деле полемизировать при таком уровне подготовки оппонента как-то даже и неловко. Но надо: уровень образования падает повсеместно, а активный вброс произведенных при низком образовательном уровне идей в массы продолжается.

Занося Калашникова в ряды полезных мыслителей-практиков, Бойков как то упускает из виду одно существенное обстоятельство. Существующее правительство для Бойкова — однозначно антинародное, паразитарное и пожирающее свой народ. Но почему, в таком случае, полезный мыслитель по совместительству — любимый блогер нашего нынешнего гаранта конституции? Кому он в таком случае полезен? Почему опричные идеи (они же чекистские, хоть горшком назови, важна лишь их антиправовая красно-азиатская суть) развивает с друзьями-олигархами Миша Леонтьев, почему до сих пор не разогнали, а, напротив, всячески субсидируют добреньковский соцфак МГУ?

Я дала ответ на этот вопрос: азиатско-репрессивный сценарий сейчас — запасной властный. Бойков вместо ответа только бормочет: «ихняя» опричнина — плохо, «нашенская» — хорошо. То есть сначала Бойков устраивает «революцию» (мало нам было революций), а потом вредные сейчас идеи Калашникова становятся полезными и принимаются к действию. Вот и разобрались, вот и ладушки. Только хотят ли Калашников и Фурсов ждать от Бойкова революции? Они вполне готовы, насколько я понимаю, предлагать свои внесистемно-раковые нововведения для обслуги действующей власти. Я искренне не знаю, плакать над этим или смеяться.