Позиции евреев и христиан по вопросу о пришествии и природе Мессии

По материалам диспутов в Испании в Барселоне в 1263г. и Тортосе 1413-1414 годах.

В первом диспуте от евреев один из главных авторитетов иудаизма Моше бен Нахман, известный также как Нахманид или Рамбан; от христиан крещёный еврей, стало быть знакомый с еврейской традицией, ставший доминиканским монахом и получивший имя Пабло Христиани. Этот диспут в присутствии короля Арагона Хайме или Иакова I-го. Во втором диспуте, которому предшествовали жесточайшие погромы и вытеснение евреев в гетто, от евреев участвовало несколько человек, менее авторитетных, чем Нахманид, но тоже с обширными знаниями по теме диспута; главные из них Астрюк ha-Леви и Иосиф Альбо; от христиан тоже несколько, а главный из них тоже крещёный еврей, его христианское имя Иероним де Санта Фе, то есть Иероним Святой веры. Интересно, что Иероним и Астрюк земляки – из городка Алькасис. Второй диспут тоже в Арагоне, но в присутствии римского папы Бенедикта XIII (точнее одного из двух тогдашних пап), который сам родом из Арагона.

Записи обоих диспутов дошли в еврейском и христианском вариантах. Там, где ссылка на параграф – это источник № 1, там где на страницу – источник № 2. Аггада с большой буквы – это совокупность преданий, легенд, притч и т.п. в Талмуде, его фольклорная часть; аггада с маленькой буквы – конкретное предание или притча из этой совокупности.

Отвечая на этот вопрос надо иметь в виду состояние источников – оба диспута в нескольких вариантах и каждый в пользу составителя, и обстановку этих диспутов, где евреи были не на равных, а поражение могло привести к насильственному крещению или изгнанию или истреблению, что в конце концов и произошло. Обстановка заставляла евреев искажать свою истинную позицию, о чём ниже.

Полемическое нововведение Христиани в отношении к аггадической литературе состояло в том, что он использовал её как аргумент, что Иисус – Мессия, точнее, что Мессия – это Иисус и никто другой. До того христиане вроде бы однозначно отвергали Талмуд. «Вроде бы» потому, что вряд ли Христиани был первым, кого спровоцировали обширность и противоречивость (или, если угодно, многозначность) Талмуда.

Нововведение же Рамбана состояло в том, что ему пришлось отрицать священный статус Аггады – что она тоже часть Откровения (§ 38); а если так, то Аггада выражает мнения, которые не являются для евреев обязательными.

Нововведение Христиани частично вызвано тем, что евреи лучше разбирались в общем каноническом тексте – Ветхом завете, разбирались не только и не столько в том смысле, что лучше знали его, а прежде всего в том, что создали более гибкую и разнообразную, чем христиане, систему толкований Ветхого завета, разумеется, в свою пользу. Причина обращения Христиани к Аггаде также в том, что Талмуд стал для евреев авторитетом даже в большей степени, чем Ветхий завет, прежде всего потому, что это был свой, а не чей-либо ещё текст, и евреи имели на него монополию. Конечно, когда Христиани был евреем и изучал Аггаду, он не мог не знать, что евреи считают её частью Откровения. Иначе бы он не стал на неё ссылаться. Но доказать, что Рамбан неискренен насчёт Аггады, было нечем.

Вообще-то нововведение Рамбана трудно назвать нововведением. Это тактическое отступление, ведь оно не выражало истинные взгляды Рамбана «Сам он не раз выражал свою веру в истинность аггады» (С.163) и не стало общепринятым. Причина такого поведения Рамбана в том, что противоречия в Талмуде и внутренние, и по сравнению с Ветхим заветом, объективно неизбежны, и на этом пытался сыграть Христиани.

Сравним еврейские и христианские представления о Мессии по материалам этих диспутов:

1. Какое место в данной религии занимает вера в Мессию?

Евреи: От первого ко второму диспуту представления не изменились, за одним исключением – в барселонском диспуте Мессия освободит только еврейский народ (С.101 и §72 диспута), в Тортосе – всё человечество (С.271-272). Противоречие есть (было?) в самой еврейской традиции: и Рамбан в Барселоне и вслед за ним Альбо в Тортосе заявляли, что вера в Мессию не является одной из основ иудаизма (§46 и С.99), но ещё раньше РамбаМ (Маймонид) считал эту веру в Мессию одной из основ иудаизма (С. 98). Но внутренние противоречия от врага, естественно, скрывались. Тогда интересно, почему об этом не знал христианский оппонент Рамбана – бывший еврей? Вероятно, не знал, иначе бы использовал. С другой стороны для христианина мнение РамбаНа было выгоднее мнения РамбаМа, потому что ещё больше противопоставляло евреев остальному населению. Рамбану и Альбо тоже было выгодно не принимать точку зрения Маймонида, ведь иначе пришлось бы объяснять - чем христианский Мессия, который сам еврей, не годится для евреев.

Христиане: Представления не изменились: вера в Мессию – фундамент христианства и Христос уже освободил всё человечество.

2. Мессия – бог или нет?

Евреи: в обоих диспутах Мессия – человек и своё мессианство докажет не чудесами, а делами (§§ 5,41,46,87; С.99). Но в §52 Рамбан противоречит себе, говоря о Мессии: «Он совершит множество чудес и знамений», хотя, возможно, чёткой границы между делами и чудесами не проводилось – человек Моисей творил чудеса. Тем более, что Мессия – не простой человек.

Христиане: по обоим диспутам Мессия – бог, иначе он не сумел бы освободить человечество от грехов (напр. §5).

3. Является ли Христос (правильнее, конечно, Иисус) Мессией?

Евреи: Разумеется – нет.

Христиане: Разумеется – да.

Но тут евреям приходилось делать натяжки. Чтобы доказать, что Иисус – не Мессия, Рамбан отверг буквальный смысл аггады о знамении прихода Мессии, меняя её акценты, понимая (или делая вид, что понимает) «пришёл» как «родился», то есть существование и функционирование – не одно и то же (§§23,29). Существование Иисуса Рамбан признавал (С.159), но не как Мессию. Точнее сказать, иудаизм признаёт существование Иисуса, но только то, что в его биографии можно считать реальным. В связи с этим отмечу, что в §21 Рамбан делает, по-моему, очень интересное замечание, что Иисус существование которого он признаёт, родился за два столетия до разрушения Храма, то есть при Маккавеях. Что это за Иисус, кем он был? Но Рамбан этот вопрос не поднимает.

4. Пришёл ли Мессия?

Евреи: ещё не пришёл или, что важнее, не проявился, так как нет внешних признаков этого (напр. §5).

Христиане: пришёл.

Но чёткости по данному вопросу у Рамбана нет. Он признавал Иисуса, хотя не как Мессию, а также допускал, что Мессия пришёл в буквальном смысле, т.е. существует, хотя не проявился. Это по обоим вариантам барселонского диспута, по еврейскому (§§27,38) и христианскому: «Ещё он сказал, что Мессия хотя и родился, но ещё не объявился, ибо говорят, что когда придёт Мессия, он даст евреям власть, спасёт их, и они пойдут за ним». (С.252). Остаётся непонятным: это мнение самого Рамбана или доктрина иудаизма? В любом случае Рамбан искусно пользуется своими, так сказать, полууступками христианству: сочетание утверждения, что Мессия ещё не выполнил свою задачу, и признания, что Иисус действительно существовал и погиб, по логике означает, что Иисус – не Мессия.

5. Функции Мессии, и выполнил он их или нет?

Евреи: исходя из того, что вера в Мессию не принадлежит к основам иудаизма, представители евреев на обоих диспутах говорили, что роль Мессии в общем, сведётся к освобождению еврейского народа в самом прямом смысле – свои страна и государство (§72; С.101).

Впрочем, причину и следствие можно поменять местами. Но уже в еврейской традиции разные мнения, в т.ч. что приход Мессии – это Страшный суд и установление оптимального порядка в мире (Мидраш Теhилим hа-Мехуне Шохер Тов 1,31,2; С.98). Можно уверенно сказать, что в иудаизме не было однозначного представления о задачах Мессии. Но если евреи – избранный народ, то Рамбан и Альбо должны были придерживаться приведённого мнения традиции. Если так, то они скрывали истинную доктрину иудаизма (или её отсутствие) и, так сказать, импровизировали, чтобы защитить свою веру и тем самым свою общину всеми доступными средствами. Если так, то мнения, высказанные ими, достоверным изложением иудаизма не являются. Создаётся впечатление, что Рамбан лишний раз не ссылался на Талмуд, видя его противоречия, чтобы не провоцировать Христиани на то же самое и не обнаружить эти противоречия, которые Рамбану пришлось бы объяснять. А делать то же самое с Новым Заветом (в котором противоречий не меньше, в том числе насчёт Мессии – Христа: он – человек, ставший сыном божьим, или бог, принявший облик человека?) Рамбан, конечно, не рискнул бы.

Христиане: уже выполнил – искупил первородный грех и придёт ещё раз на Страшный суд.

Здесь христианство смыкается с мнением еврейской традиции, которое знал Рамбан и наверняка знал Христиани, но не использовал, поскольку оно никак не вписывается в христианскую концепцию Мессии: «Из-за того, что ваше спасение было совершено людьми из плоти и крови, вёл вас человек, который сегодня здесь, а завтра в могиле, поэтому и спасение ваше было только временным. Но в будущем Я спасу вас сам, а Я существую вечно, так и спасение ваше продлится во веки веков». (Мидраш Теhилим hа-Мехуне Шохер Тов; С.98).

6. Мессия смертен или нет?

Евреи: да (С.169)

Христиане: само собой нет.

Но с еврейской точкой зрения не всё ясно – позиция Рамбана в еврейском и христианском изложениях расходятся. В первом варианте Мессия смертен, потому что человек, а во втором: «Мессия, по его (Рамбана) словам, не должен умереть… а должен жить вечно, и он сам, и все, кого он спасёт» (С.253). Просто отвести христианский вариант мнения Рамбана как фальсификацию нельзя, потому что этот вариант – аргумент в пользу евреев: если Мессия бессмертен, а Иисус погиб, значит, он – не Мессия. Похоже, что Рамбан считал главным в Мессии не это, а то – к кому только (или прежде всего) он послан – к еврейскому народу как его политический вождь, и похоже, что это не только точка зрения Рамбана, но доктрина иудаизма, потому что: «еврейские мудрецы снова подчеркнули: Мессия явится не для того, чтобы, главным образом, спасать души, поскольку закон Моисеев уже указал истинный путь спасения душ, и тот, кто его придерживается, спасётся и до прихода Мессии, и в дни его царства» (С.272). Это принципиальный тезис – Мессия как спаситель душ, т.е. христианский вариант не нужен, потому что спасительный закон уже дан. Это тезис, противоположный мнению апостола Павла. В лучшем для неевреев варианте «С приходом Мессии… прочие народы получат Моисеев закон и спасут свои души, внимая предостережениям Мессии и видя его знамения» (С.272). Кстати, о том, что Мессия послан именно к евреям, говорится и в Евангелиях (например, Матфей, 2,6; 15,24), но характерно, что ни Рамбан, ни христиане в обоих вариантах барселонского диспута этого не касаются – по разным причинам, разумеется. В общем, обе стороны стремились не к истине, а к поражению противника.

Подведём итоги. При сравнении позиций спорщиков выходит, что, во-первых, мнение евреев от диспута к диспуту не менялось. Этому много причин, например, стремление не дать противнику сыграть на изменениях, меньший авторитет еврейских участников диспута в Тортосе по сравнению с Барселоной, рассуждение, что если аргументы Рамбана сработали один раз, то сработают и в другой, и т.д. Важнее во-вторых: у евреев была заведомо невыгодная позиция, при которой их возможности полемизировать были ограничены – они могли только отбивать удары, то есть находить противоречия в аргументах противника об иудаизме, но не имели права переходить в наступление, то есть критиковать противоречия самого христианства. Положение евреев в диспуте при Тортосе, состоявшемся при дворе одного из двух тогдашних пап – Бенедикта XIII, было хуже чем в барселонском диспуте при дворе короля Хайме I-го по самому факту места проведения второго диспута, потому что папа в отличие от короля был высшим религиозным авторитетом в глазах преобладавших над евреями католиков и мнение папы было последней инстанцией и без предъявления аргументов. Обороняясь, евреи использовали в том числе недозволенные средства, умалчивая о противоречиях Талмуда и отрицая священный статус Аггады. Но у них не было выхода – они защищали не только веру как таковую, но и единственную тогда возможность самоидентификации еврейского народа – сознание своей избранности, и неважно, сознавали они это или нет. Если так, то выходит, что оба диспута можно было и не проводить: обстановка не позволяла евреям опровергнуть христиан, а христиане не смогли поймать евреев на противоречиях, потому что те их скрывали, хотя (и это в -третьих) не всегда успешно – два мнения Рамбана насчёт чудес Мессии. Из чего следует, что полного единства религиозной традиции у евреев не было. У христиан то же самое, но как я сказал, евреи не имели возможности использовать это. И реальной целью христиан, которые являлись инициаторами обоих диспутов, было накалить обстановку.

Суть еврейских аргументов в обоих диспутах: свести характеристики Мессии, во-первых, к еврейским источникам; во-вторых, к тем, которые определённо противоречат его христианским характеристикам и указывают на его сугубо земные функции – освободить евреев и восстановить Храм. А поскольку невозможно было отрицать, что этого ещё не произошло, то, стало быть, Мессии ещё нет, а в какой форме – не родился или не проявился, смертен или бессмертен – в данном случае это не принципиально.

Коротко говоря, еврейское и христианское представления о Мессии различаются настолько, что спорить нечего. Это должно было подвести тогдашнее общество к выводу, что из еврейских источников христианский мессия никак не выводится, а предлагать евреям нееврейские источники как аргумент, очевидно, бессмысленно, ведь никаких реальных подтверждений типа: кто-то вернулся с того света и подтвердил – не может быть. На это указывал Рамбан.

Совсем коротко суть еврейских аргументов объективно нерелигиозная, даже антирелигиозная: материальных доказательств прихода Мессии нет, а толковать можно как угодно.

Источники:

• Диспут Нахманида. Иерусалим: Гешарим; Москва: Хама, 1992г., 80с.

• Евреи и христиане. Полемика и взаимовлияние культур. Кн.З.Тель-Авив: Издательство Открытого университета,2002г.,318 с.

В приложениях Диспут Рамбана и латинский, т.е. христианский документ об этом диспуте.