Кризис, бизнес и понты

Не так давно мы обсуждали здесь вопросы: какие экономические теории вообще работают в России и каким, например, образом у нас в стране можно добиться роста производительности труда?

Конечно, эти обсуждения происходят на уровне предположений и дискуссии.  Но некоторые факты, в общем-то, уже очевидны. Например, то, что в России труд невозможно мотивировать только материально. Это понятно даже эмпирически. В ходе обсуждения этой темы появилась догадка, получившая некоторые подтверждения: возможно, что применительно к экономической мотивации одной из специфических черт российского общества является сильно развитая «социальная эмпатия». Это такая психологическая способность человека критически точно понимать переживания знакомых людей и оценивать себя, свои действия и результаты своего труда через их мнение.

Не исключено, что этим в числе прочего объясняется и острая потребность русского человека в уважении: «Ты меня уважаешь?!» Суровость климата, жесткость власти и сопутствующие трудности выживания выглядят вполне достаточными причинами для того, чтобы обостренная социальная эмпатия эволюционировала именно в России.

Соответственно, чтобы чувствовать себя уверенно, гармонично и  счастливо, жителю России необходим не только комфорт, который может быть обеспечен, например, хорошим заработком. Русскому человеку необходимо еще уважение начальства, коллектива соратников, сотрудников и вообще желательно всего «местного землячества». А если уважения нет? Но есть деньги, которых в модели «протестантского капитализма», например, вполне достаточно для искреннего счастья?  То можно попробовать это уважение купить.

Так вот, предлагаю поспорить, что такое явление, как «понты» (потребность привлечь к себе внимание и так или иначе доказать свое соответствие желаемому общественному статусу), представляет собой современное проявление культивированной в течение столетий социальной эмпатии. И расцветают эти «понты» ярким цветом во времена, когда становятся массовыми случаи отсутствия уважения к человеку, который реализовал себя в соответствии с актуальной моделью успеха. То есть когда успех в современной парадигме есть (деньги, машины, рестораны, виллы, например), а уважения почему-то нет.

Когда человек с мигалкой и по перекрытой дороге, а в ответ вместо уважительного внимания — массовое недовольство сигналов участников движения.

Если это так, о чем это говорит? С моей точки зрения, о том, что предлагаемая сегодня государственной идеологией (а чем еще в нашем случае?) модель «бизнес-успеха» не легитимируется обществом. И надо что-то менять. Что? Как? Какие иные примеры должны демонстрироваться? Я не знаю. Но понятно, что это не дорогие часы на руке, не кортеж «мерседесов» с мигалками, не дворцы и не шикарные яхты. 

Может быть, примером должно стать созидание? От строительства домов до  создания эффективных предприятий и построения работающих государственных структур? Может быть.

Как сформировать из таких примеров модель успеха? Не знаю. Здесь вообще больше вопросов, чем ответов.

Один из принципов виртуальной экономики предполагает, что зачастую реакция может предшествовать событию. Похоже, этот принцип работает и в данном случае, и ситуация уже меняется. «Понтов» в Москве стало очевидно поменьше. Хотя, конечно, кто что видит. Я, например, по дороге на работу и с работы все чаще вижу скучающих парковщиков около «Аиста» и «Академии». Они привыкли «бентли» и «порше» парковать, а теперь и «форды» и, страшно сказать, «опели» иногда приходится обслуживать. Я уже давно не слышал при деловом знакомстве вопроса: «А сколько сейчас на ваших?», хотя, допустим, здесь и участившиеся «часовые обзоры» СМИ могли сыграть роль. Меньше личной охраны сидит в ресторанах и скучает в фитнес-клубах. Разговоры про «шикосные» квартиры и дома в Барвихе все реже ведутся мужскими голосами. Есть и другие симптомы. Похоже, что привычные «статусные фишки» выходят из моды. И им на смену, конечно, придут новые.

Но, возможно, речь идет и о том, что общество запрашивает новую модель «успеха», которая изменит весь общественный, а значит, и экономический, и политический ландшафты.

Хотя, может, это просто последствия кризиса? Но разве кризис — это не прекрасный повод остановиться и подумать о том, что делать дальше, на какие ценности ориентироваться и как определять успех?