Обмен информацией (Из цикла "Еврейский вопрос")

 

К старику Шмынделю пришли двое - оба смирного вида и подозрительные, в пиджаках, белых сорочках и галстуках. При себе имели портфель и кожаную сумку. В пришедших ощущался дух противоречия и оголтелого оппортунизма. Они жадно ощупывали глазами периметр возле двери. Один из них решительно потянулся к звонку и настойчиво воткнул в кружочек палец.

За дверью несколько минут было слышно копошение, невнятное сопение и, наконец, недовольно-возрастающее бурчание. Дверь торжественно открылась и пришедшие сюда с доброй вестью увидели хозяина квартиры... 

Вот здесь мы уточним направление нашего рассказа.

В нашем городе начинались дела, совсем до того странного времени неслыханные. По радио и телевизору призывал всех к покаянию Горбачев, а упругие работящие люди в ограниченных масштабах.повсеместно возрождали духовность. Расширялись приходы, строились новые церкви, костелы, а спортзалы превращались в христианские тацзалы. По улицам бегали не только рекетиры, но и сомнительные люди с призывом отдать все для спасения той малой части, что еще оставалась от тоталитаризма. 

Двое из таких неравнодушных забрели случайно к прохиндею Шмынделю, дабы безвозмездно рассказать ему о том, что он, оказывается, до этой решительной минуты в своей жизни безмятежно спал, но теперь пришло время удобно  расширить горизонт. 

- Ну и чьто вы принесли мне сказать? - улыбаясь самым хитрым образом, спросил развратный фотограф, хорошо разбиравшийся в игре полутеней и света. 

- Мы хотели бы вам поведать о Боге и, в частности, о его имени. - робко ответили люди в пиджаках.

Шмындель изобразил на успевшем тут же разочароваться лице удивление:

- Вы пгишли гассказать мне о моем Боге?

О моем? О его имени? Котогое пишется такими маленькими букоффками, котогые вы никогда не изволили даже видеть? 

Шмындель театрально поднял руки к грязному потолку коридора, по бокам выкрашенного ядовито-зеленой краской, ловко вращая глазами и делая свирепое лицо. Отметим, что скартавил Шмындель умышленно. Он часто это делал, чтобы подчеркнуть свое неравнодушие к вопросам, слишком важным, чтобы о них отзываться банально-обычным образом. Но... двое бедняг с сумками, в которых находилась подрывная литература, об этом не знали. Они переглянулись. Потом почти в один голос протянули фальцетом:

- Вы читали Библию?

- Чьто? - покраснел Шмындель, - Библию? Читал ли я Библию? О, я несчасный! Тору!!! Слышите!? Тору! Я читал Тору, когда на площади стоял еще собор, а ваши родители строили справедливость вместо жилья. Теперь вот еще оказалось, что дефицит существует не только в одежде и хлебе, но и в новых идеях. 

- Мы бы могли помочь вам узнать о таких! - радостно закивали головами пришедшие, быстро вытягивая из сумок журналы интересного содержания. 

- Ага?! У вас есть и картинки! - трагически произнес Шмындель. - Ну хорошо! Я вам покажу щас свои.

Он кинулся камнем в пасть квартиры, а люди с журналами в руках перепугано смотрели, что будет дальше. Но ждать долго не пришлось. В двери снова показался старый уважаемый фотограф человеческих страстей и кинул в них пачку черно-белых фотографий. На них были изображены разные женщины прекрасного вида в самых непонятных ракурсах, не успевшие вовремя одеться. 

- Бегите! Дагом даю! - патетически произнес Шмындель и захлопнул дверь.

А посетители собирали с пола фотографии, ошарашенно рассматривали ракурсы и старательно делали вид, что не узнают на них запечатленных дам...