Подкарпатская Русь. История одного сепаратизма

15 марта 1939 г. германский вермахт без единого выстрела занял Чехословацкую Республику, превратив ее в Протекторат Чехия и Моравия с независимой Словакией в придачу. Утром того же дня Премьер-министр автономного края Подкарпатская Русь (по чехословацкой государственной терминологии) или Карпатской Украины (по терминологии украинских националистов) монсеньор Августин Волошин обратился к немецкому правительству с просьбой провозгласить протекторат и над его автономией. Консул Г. Гофман сообщил будущему Герою Украины, что Германия не планирует подобного шага и рекомендует не противодействовать продвижению венгерских войск. В 15.20 в провинциальном Хусте начинается заседание первого и последнего сейма Карпатской Украины, на котором А. Волошин провозглашает ее независимость и становится Президентом. Поздно вечером новоявленному Президенту венгерским полковником Виммерспергем был вручен ультиматум. Созванное А. Волошиным правительство решило не сопротивляться, но послать делегации в Будапешт, в Братиславу, в Румынию и... распустилось. На следующий день под охраной чехословацких военных легковой автомобиль с опознавательным знаком «R-1» пересек румынскую границу и увез несколькочасового Президента в Протекторат под крыло немецкого начальства. Убежала и большая часть галицких главарей ОУН (Р. Шухевич, Р. Ярый, А. Мельник, В. Кирманович, Ш. Росоха и др.) Только группа фанатиков из т.н. Генерального штаба Карпатской Сичи (М. Колодзинский, З. Коссак, С. Ефремов и т.п.) провозгласила Президента предателем и объявила «мобилизацию». В бой у Рокосова авантюристы повели с собой гимназистов из Севлюша и Хуста. Кровавое побоище вошло в историю как «битва на Красном поле». Вечером 18 марта 1939 г. венгерские подразделения закончили захват Подкарпатской Руси.

С предшественниками С. Бандеры подкарпатские русины впервые столкнулись в период своего самопределения после 1-ой мировой войны. Уже тогда на Подкарпатской Руси нашлись лица, требующие ее присоединения к несуществующей Соборной Украине. Впрочем, нужно отметить, что параллельно звучали и призывы о присоединении к Венгрии, к Румынии, к Чехословакии и даже к «демократической России»!

Напомним, что в прошлом году власти в назидание потомкам утвердили на Закарпатье празднование Дня Соборности Украины, вызвав недоумение: какое отношение ко всему этому имеет Подкарпатская Русь? Ссылка на мифические решения «Мараморошской Руськой Народной Рады» о соединении со сказочно богатой Украиной, где «каждый безземельный получит плодородную землю, будет пользоваться государственными лугами и лесами, а все будет принадлежать простым людям» — не выдерживает критики. У свидомых мифотворцев просто не стыкуются события. Как известно, «всенародное собрание» угорских русинов состоялось в Хусте 21 января 1919 г., т.е. на день раньше, чем в Киеве был провозглашен «Акт Злуки (объединения)».

В те времена на территории Украины «республик» и «правительств» было как маку: Киевское национальное правительство Центральной Рады, которое сменил Гетьманат, а затем Директория, Харьковское советское правительство, Крымско-Татарское правительство, Одесская советская республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды, Донецко-Криворожская Советская Республика, Вольная Республика батьки Махно, Западноукраинская народная Республика-ЗУНР, Юго-Западный край, Малороссия, Восточная Галиция. В этой связи встает резонный вопрос — «в какую же державу решили идти угорские русины» в январе 1919 г.? Ведь тогда УНР-Украинская Народная Республика представляла собой только некую территорию без границ, административного аппарата и легитимного руководства. Что же касается совсем непонятной ЗУНР, то в январе 1919 г. она фактически «управляла» одной областью — Станиславской. За всю недолгую историю ЗУНР в ее административно-территориальное управление входили: 18 дней — Львов, 8 дней — Перемышль, 9 дней — Черновцы. Да и сама «Соборная Украина» просуществовала 175 дней (с 22.01.1919 г. по 16.06.1919 г.).

Не лишне также напомнить, что не угро-русины «просились» тогда в состав Украины, а именно галицкие русины в лице их полномочного представителя Вислоцкого на заседании Центральной Русской Народной Рады в Ужгороде в мае 1919 г. просили включить их в состав создаваемой Чехословацкой Республики. На что американский русин Г. Жаткович резонно заметил, что уже согласованный 21 октября 1918г. Президентом США В. Вильсоном проект включает только «территорию русинов на юг от Карпат». Благодаря безупречному представлению интересов именно «русинов на юг от Карпат» юристконсультом General Motors Г. Жатковичем в договоре, принятом в Сен-Жермене 19 сентября 1919 г. появилась запись: «...территория русинов на юг от Карпат включается в состав Чехословакии с условием, что она предоставит русинам наивысшую степень автономии при сохранении единства Чехословакии». Напротив, державы Антанты в лице Совета послов, занимающегося послевоенным устройством Европы, не признали «заперевальную» ЗУНР, но признали суверенитет Польши над Восточной Галицией «испокон веков польскими территориями»!

Таким образом, право народа на самоопределение международным сообществом было представлено не «украинцам», не «галичанам» и не вообще «русинам», а исключительно «русинам на юг от Карпат».

Галичане с пиететом вспоминают о благосклонном отношении к украинской (галицкой) эмиграции Президента Т. Г. Масарика, о создании в ЧСР Украинского вольного университета, Украинской Хозяйственной академии, Педагогического института им. М. Драгоманова. Прагматичный Масарик украинскую эмиграцию поддерживал в расчете на то, что кадры ее интеллигенции пригодятся, когда большевистская власть себя исчерпает и речь зайдет об украинском государстве. Однако, почти все исследователи «десятой дорогой» обходят, к примеру, действия Масарика в 1918 г. во время опубликования IV универсала о независимой Украине.

В то время большинство пленных чехов находилось в лагерях на Украине. Здесь же находились чешские подразделения российской армии. Поэтому Масарику пришлось вести переговоры с украинским правительством о статусе этих частей. Зафиксированы его контакты с Грушевским, Винниченко, Шульгиным. Однако, Масарик все же воздержался от поддержки государственнических устремлений украинских руководителей. Еще задолго до войны он писал, что отделение Украины могло бы существенно ослабить Россию как противовес австро-немецкой экспансии. В интервью газете «Утро России» Масарик заявил, что «сильная Россия в интересах самих украинцев». Для чехов Россия была естественным союзником в борьбе против Австро-Венгрии и Германии. А для правительства УНР Германия была главным союзником в борьбе за выживание. В своих «Воспоминаниях», вышедших в украинском переводе во Львове (1930 г.), Масарик описывает свою встречу с министром иностранных дел: «…я сообщил 26 января министру иностранных дел Шульгину, что IV универсалом наше условие решено и мы как можно скорее выведем свои войска с Украины: наше войско формировалось в понимании с Россией; России присягали наши солдаты на верность, России мы были преданы, и не можем поворачивать в другую сторону…». После выхода IV универсала Масарик сказал: «Мы признали Украину, когда она III Универсалом провозгласила себя государством, но в рамках федеративной России. Это мы могли принять, исходя из чешской и славянской ситуации... Лично я не могу признать самостоятельную Украину вне рамок России как правовое и политическое образование. Разбивать Россию, на мой взгляд, — это просто работать на Пруссию».

Уже 9.05.1920 г. в Ужгороде было создано общество «Просвита». В целом оно полностью повторяло «Просвиту» галицкую, и ее настоящими вождями на Подкарпатской Руси были галицкие эмигранты В. Пачовский, В. Бирчак, И.

Панькевич. С финансовой помощью чехословацкой администрации и лично президента Масарика в Ужгороде был построен «Народный дом» (1928 г.) — украинский национальный центр (музей, читальня, библиотека, кинотеатр). Однако многие члены «Просвиты» уже к концу 20-х годов сбросили культурно-просветительскую маску и открыто заявили о своих планах создания на чужой территории украинского государства. «Просвита» фактически перешла на антигосударственные позиции и стала центром воинственного украинского национализма, что констатировала и чехословацкая полиция... Важными причинами негативного отношения к украинскому национально-культурному движению со стороны как чешских чиновников, так и подкарпатских русинов было и то, что его поддерживали не только радикальные украинские националисты, но и коммунисты. Своего апогея ухудшение отношений достигло в 1930 г., когда студент и член ОУН Ф. Тацинец, вдохновленный активисткой С. Новакивской, совершил покушение на известного деятеля русинского движения Е. Сабова, председателя «Общества им А. Духновича».

В обкромсанной после Венского арбитража Подкарпатской Руси в провинциальном Хусте 9 ноября 1938 г. состоялось учредительное собрание «Организации военной обороны «Карпатская Сичь». Формально в ее командование были введены местные квислинги Д. Климпуш, И. Рогач, С. Росоха, но фактически управлял ею «генеральный штаб» из галичан — деятелей военного крыла ОУН: «полковник» М. Колодзинский («Гузар»), «полковник» Р. Шухевич («Щука»), «сотник" З. Коссак («Тарнавский»), «сотник» О. Карачевский («Свобода»), Ю. Лопатинский («Калина»). Е. Врецьона («Волянский»). Это были профессионалы-боевики, участники терактов в Галиции и Польше. Все они были связаны с Абвером, подготовку проходили в лагерях хорватских усташей, в Австрии и Германии. Ряды «Карпатской Сичи» заполнили преимущественно галичане, откликнувшиеся на призыв главы ОУН А. Мельника к «украинскому народу» быть готовым отдать максимум национальной энергии для укрепления сил в борьбе за «Украинское Карпатское государство»!

К началу 1939 г. «Сичь» насчитывала (на бумаге) около 10000 членов, на казарменном положении находилось около 2000 человек, из них оружием располагали около трех сотен. Формально сичевики должны были нести вместе с чехословацкой полицией службу по задержанию «коллег» — польских и венгерских террористов. Однако, «батько Волошин» для галичан был слишком прочехословацким... На тайном заседании «генштаба» было решено заменить его и его кабинет на своих ставленников.

Представляет интерес подробное либретто опереточного путча ОУН против правительства А. Волошина в Хусте в ночь с 13 на 14 марта 1939 г. Секретная чехословацкая служба о готовящемся путче узнала уже 10 марта. Член «Сичи» Гафинец сообщил полицейскому Ф. Рацику, что 9 марта в казарму «Сичи» прибыл офицер-галичанин и отобрал четверых для нападения на командование чехословацкого гарнизона. Во время акции сичевики должны отстранить от власти генерала Прхалу и вызвать тем самым «восстание». Ф. Рацик в тот же день встретился с генералом Прхалом...

13 марта новый командующий краевой жандармерией подполковник Вака (в сговоре с ОУН) отменил состояние боевой готовности всего отделения. В этой связи все инструкторы были отпущены домой и в казармах осталось всего 35 жандармов. Отделение должно было охранять главный вход в правительственное здание и склад оружия.

Приблизительно в 23 часа один из жандармов заметил необычное оживление сичевиков в городе. В 2 часа утра к правительственному зданию прибыли 8 членов «Сичи» во главе с секретарем А. Волошина — И. Рогачем, после чего направились на квартиру подполковника Ваки. Через 15 минут все они вышли из квартиры. Вака прошел мимо несущих службу жандармов, даже не ответил на приветствие и направился с «гостями» в свой рабочий кабинет. Инструктору дежурного отделения жандармерии все это показалось подозрительным, и он отправил командиру подразделения рапорт. В это время к зданию правительства подьехал управляемый членом «Сичи» автобус. Командир отделения объявил тревогу. К зданию начали прибывать группы боевиков. Командир подразделения вышел к ним и именем закона призвал их разойтись. Ему хором ответили: «Сдавайтесь!» Началась стрельба.

Здание правительства, охраняемое 35 жандармами, атаковало около 300 сичевиков. Приблизительно в 4.30 жандармам на помощь прибыли армейские подразделения гарнизона Хуста. Когда сичевики убедились, что занять правительственное здание им не удастся, они стянулись в город, где заняли ж.-д. вокзал, перекрестки и другие важные городские пункты, которые затем на рассвете отбили части 45 пехотного полка.

Основные бои на рассвете 14 марта развернулись у гостиницы Коруна, где находилось командование «Карпатской Сичи» и германское консульство(!). Задача овладеть зданием была поручена отделению Стражей защиты отечества под командованием старшего респициента Новотного. Отделение на машине было перевезено в Хуст к зданию командования гарнизона и после пополнения патронами и ручными гранатами получило приказ взять штурмом здание гостиницы. Стрельбой из винтовок и ручных пулеметов отделению удалось пробиться на площать перед гостиницей. Все чердачные окна противоположных и прилегающих к площади зданий были заняты сичевиками с пулеметами и винтовками. Гостиница изнутри была забаррикадирована, но, несмотря на это, входные двери в гостиницу удалось пробить. Появление в холле гостиницы жандармов для сичевиков оказалось таким неожиданным, что 18-ть из 20-ти защитников первого этажа тут же сдались в плен. Только один их них сбежал, а второй, который нацелил пистолет на Новотного, был тут же сражен выстрелом из карабина жандарма. В то время как сдавшиеся в плен были отведены в сторону здания командования гарнизоном, остальные боевики забаррикадировались на втором этаже гостиницы. Когда засевшие на крышах зданий сичевики увидели, как уводят пленных, они подняли стрельбу из пулеметов и винтовок. Во время этой стрельбы командир отделения Новотный был ранен. Командование гарнизона на помощь отделению прислало две бронемашины и один легкий танк, что помогло ликвидировать всех засевших на крышах путчистов.

Примерно через полчаса к гостинице подъехала машина с белым флагом. Из нее выступил депутат парламента Ю. Ревай. Жандармы его тут же разоружили (в заднем кармане брюк был пистолет). Первые его слова, с которыми он обратился к жандармам, были: «Сдавайтесь. Это все напрасно; Чехию и Моравию занимает немецкая армия». В это время со второго этажа началась стрельба. Ревай спрятался в укрытие и кричал своим камарадам, чтобы те прекратили стрельбу. Когда стрельба утихла, Ревай с командиром жандармского отделения подошли к баррикадам на второй этаж для переговоров. Путчистами командовал какой-то майор. На предложение сдаться он ответил отказом.

В это время на помощь жандармам подоспели регулярные части чешской армии. В их распоряжении находился легкий танк и бронемашина. Через 15 минут все было кончено. Остатки бунтовщиков с поднятыми руками спускались со второго этажа гостиницы. Впереди шел майор с раненной осколком гранаты рукой. Их было около ста человек. Практически все из них оружие оставили в помещении немецкого консула. Жандармам было сдано около 35 пистолетов.

Инцидент закончился полным разоружением «Карпатской Сичи» и восстановленим порядка в городе. Общие потери при подавлении путча со стороны чехословацких вооруженных сил: 2 убитых и 10 раненых. Со стороны «Сичи»: 40 человек убитыми и около 50 раненых. «Переворот» в провинциальном Хусте на Подкарпатской Руси закончился для галицких пассионариев бесславно.

На следующий день германский вермахт без единого выстрела занял Чехословацкую Республику...