ПОЧЕМУ ТАКОЙ АНТИРОССИЙСКИЙ ЯСТРЕБ, КАК БАЙДЕН, ВДРУГ ЗАГОВОРИЛ О МИРЕ?

Поведение Байдена на переговорах с Макроном шито «белыми нитками» и объясняется отнюдь не миролюбием, а зашкаливающим количеством и остротой собственных проблем.

Владимир Павленко

Президент США Джо Байден провел совместную пресс-конференцию в Белом доме с французским коллегой Эммануэлем Макроном, прибывшим в США с визитом. И объявил о своей готовности к переговорам с президентом России Владимиром Путиным по вопросу об окончании военных действий в бывшей УССР. Свою «готовность» ставленник «глубинного государства» в Овальном кабинете обставил целым рядом разнообразных условий, которые мы рассмотрим ниже; подыграл хозяину встречи и гость: в своем выступлении Макрон пообещал ни в коем случае не «давить» на Киев и не навязывать ему неприемлемые компромиссы. «Хвосты» за участниками мероприятия, сообщившими миру поистине сенсационную новость, хотя и «смягченную» оговорками, как водится, в интервью одному из французских телеканалов занес госсекретарь Энтони Блинкен. Он объяснил «миролюбие», внезапно обуявшее шефа, тем, что США «не хотят» ни столкновения с Россией, ни тем более третьей мировой войны. В переводе с дипломатического на русский язык это означает, что Вашингтон не уверен в случае конфликта с Москвой ни в возможности удержания позиций в Европе, ни, учитывая постоянно поднимающуюся им ядерную тему, в том, чтобы самому не понести в таком конфликте «неприемлемого ущерба».

В Москве на слова Байдена отреагировал Дмитрий Песков, заявивший, что никакие переговоры с американской стороной в настоящее время не ведутся. И добавил, что американская сторона ставит неприемлемые условия, на которые Россия не может согласиться, хотя к переговорам и готова. Это и понятно; все разговоры о переговорах, которые раздаются и с Запада, и особенно из Киева, находятся своими исходными установками за пределами существующей реальности. Ибо в ней российская формулировка «без предварительных условий» означает заведомый отказ от любого обсуждения уже конституционного статуса не только Крыма и республик Донбасса, но и Херсонской и Запорожской областей. А Вашингтон, когда говорит о «уходе» России, то имеет в виду территорию бывшей УССР в границах 1991 года, а не конца 2022 года, которые существенно различаются.

Прежде чем подробно разбирать сказанное Байденом, включая неприемлемые условия, о которых заявили в Кремле, следует очертить контекст. Вне зависимости от мотивов и подлинных замыслов, которые, в начале ноября Дуглас Макгрегор, влиятельный отставной полковник армии США, служивший в Пентагоне, объяснил наличием у Вашингтона планов создать совместно с Киевом видимость готовности к переговорам, заявление Байдена заслуживает внимания. Во-первых, и это главное, что недооценивается комментирующими это событие представителями экспертного сообщества. Сам факт, что Белый дом собирается обсуждать тему СВО с Кремлем, означает фактическое, хотя и явочное признание американского и натовского участия в военных действиях, а также способности Вашингтона кардинальным образом повлиять на позицию «бывшеукраинских» властей, которые у него в кармане. Мир в условиях войны обсуждается отнюдь не «с кем попало», а либо с непосредственным противником, либо с имеющим на него влияние посредником, и заявление Байдена означает, что поскольку посредников не наблюдается, то таким противником у него является Россия. У которой, следовательно, главный противник в бывшей УССР – США и НАТО, а отнюдь не марионеточная киевская клика. Что и требовалось доказать, и доказывалось российской дипломатией с цифрами и фактами в руках на протяжении по крайней мере последних полугода. Оборотной стороной этой «медали» является крах идеи «бойкота» и «изоляции» Москвы, в котором расписался Байден; если уж он сам готов говорить с Москвой, то какая «изоляция»? Во-вторых, Байден признает, что прямые переговоры США с Россией на тему окончания СВО не нуждаются в посредниках, и Вашингтон может справиться с этим вопросом сам. Конечно, здесь можно усмотреть многое, в том числе щелчок по носу и турецкому лидеру Реджепу Эрдогану, и понтифику Франциску, который недавно обнулил свой переговорный «потенциал» возмутительным заявлением о бурятах и чеченцах. Как говорится, «шериф» в помощниках не нуждается. Ибо пользуется не только «добрым словом», но и «кольтом», который у прихлебателей, виноват, у союзников, отсутствует. В-третьих, с учетом того, что за переговорный процесс выступает и Китай, а Байден недавно встречался с Си Цзиньпином, после чего стало известно, что Пекин удерживает Вашингтон от «срыва с катушек» в плане военных поставок Киеву, Белый дом боится перехвата инициативы своим китайским визави. С которым у Владимира Путина куда больше общего в позициях, чем с США. В-четвертых, аргументы, предъявленные Байденом и Блинкеном, сводящиеся к опасениям эскалации, говорят о том, что в Вашингтоне видят фронтовую динамику, в которой Россия потихоньку перехватывает инициативу и переламывает ситуацию. Поэтому США начинают взвешивать свои перспективы, выкладывая на одну чашку весов «программный» тезис о «войне до последнего украинца», а на другую – угрозу заиграться до потери «незалежными» властями жизненно важных центров. После чего компромисс станет выглядеть капитуляцией, чем в преддверие президентской кампании не преминут воспользоваться оппоненты демократической администрации - республиканцы.

По сути Байден не изобретает велосипед, а старательно повторяет то, о чем еще в мае говорил Генри Киссинджер, от которого Белый дом тогда недальновидно отмахнулся. Макрон же после настырных, многочисленных и безрезультатных звонков в Кремль, где в ряде случаев не брали трубку, ассоциируется с чем- то не очень серьезным, даже карикатурным. Поэтому французский президент просто послужил Байдену фоном, причем, готовым поддакнуть, «когда надо»; фон, конечно, можно было бы найти и попрезентабельней, но уж что подвернулось – тем и рады. Тем более, что и остальные ничем не лучше.

Теперь кратко разберем сказанное, точнее, наговоренное, ибо его было немало, и весь «оправдательный» смысл прозвучавшего американского предложения Москве сводился к тому, чтобы, сохранив лицо, исправить возникшее ощущение, что в Вашингтоне «врубают заднюю».

С этой точки зрения и нужно рассматривать все потрясания кулаками в адрес России – от обвинений в «жестокости» до прежних требований свернуть СВО и уйти восвояси, которые, еще раз, как мы понимаем, дезавуированы самим фактом американской готовности с нами говорить и договариваться.

Итак, первое условие для переговоров, которое выдвигает Байден поперек мнения Москвы, - «поиск путей к завершению конфликта», которого, по мнению Белого дома, «не наблюдается». При этом идею победы России над бывшей УССР Байден называет «запредельной для понимания», диктуемой «имперскими амбициями» Москвы. Чья бы корова, как говорится, мычала! Особенно насчет имперских амбиций. Югославия, Ирак, Ливия с Сирией, еще раньше Вьетнам с Гренадой, Панамой и Фолклендами, оттяпанными у Аргентины ближайшим сателлитом, далее везде. И еще посмотреть бы на Байдена, если бы от США откололся Техас; да уже чего там – шотландский референдум вызвал на обоих берегах Атлантики такую бурю негативных эмоций, что перед ними все, что происходит вокруг Киева – игрушки. И понятно, что принцип «самоопределения» для Запада применим избирательно – когда он касается России, Сербии, Китая и т.д., а что до самого Запада и его сателлитов – там безоговорочная доминанта конъюнктурным образом понимаемой «территориальной целостности». Так международное право оборачивается «дышлом». Добавим, что Байден потому боится китайского посредничества, что в Пекине сразу же, в начале конфликта, заявили, что понимают исторические корни происходящего. В США, нет сомнений, их тоже осознают, но признавать это вслух не собираются, игнорируя при этом как дух международного права, так и значительную часть его «буквы».

Маленький исторический экскурс; когда борьбу за восстановление своей территориальной целостности в середине XIX века вели сами США, воюя против мятежного Юга, поддержанного Лондоном и Парижем, то как себя повела Россия? Отправила к атлантическому и тихоокеанскому побережью Севера две военные эскадры, передав их в распоряжение Авраама Линкольна; именно это во многом удержало французский контингент в Мексике и британский в Канаде от нападения на Вашингтон. Исторический долг платежом красен? Только не в случае с США, победившими Британию, но впитавшими все ее по-настоящему имперские язвы и пороки, обусловленные представлениями о «бремени белого человека», оно же – пресловутая «исключительность». Сегодня Вашингтон платит Москве черной неблагодарностью в ситуации, когда на кону стоит выживание российского государства; и пусть морально-нравственные категории в политике нередко используются в популистских целях, испортить реноме тем, кто их так вызывающе нарушает, они могут вполне.

Далее. Одной рукой Вашингтон соглашается с Москвой на переговоры, а другой? Намеревается призвать Россию «к ответственности» за восстановление своей исторической территориальной целостности, хотя сам очень ревностно относится даже не к самой этой целостности, а к удержанию так называемых «сфер влияния», в логике которых по-прежнему рассматривает мир. Среди поводов для такой «ответственности» Байден называет усугубление продовольственного кризиса. Известно, что это чистое фарисейство. Зерно из «незалежной» идет на Запад, где никакого «усугубления» не наблюдается, при этом, по данным ооновской ФАО (Всемирной продовольственной организации), в зону продовольственного бедствия в случае продолжения вывоза урожая теми же темпами рискует очень скоро превратиться сама бывшая УССР. Что касается беднейших стран развивающегося мира, по которым клика Байдена проливает «крокодиловы слезы», то их потребности вполне мог бы удовлетворить рекордный российский урожай зерновых, но его, в отличие от киевского экспорта, Запад обложил санкциями, от которых проигрывают только африканские голодающие.

Еще одно условие Байдена, адресованное уже не России, а собственным сателлитам по НАТО, является их согласие на то, чтобы «дядя Сэм» вступил с Москвой в переговоры. В этом пункте упомянутое фарисейство буквально прет изо всех щелей. По позиции «чего изволите?», занятой в Вашингтоне Макроном, наглядно видно, что «согласие» или «несогласие» натовских вассалов США, самими США будет и продиктовано. Никаких двух мнений здесь нет и быть не может. Как давно уже нет у Европы никакого суверенитета, за исключением номинального.

Имеется и еще один незаметный для экспертного сообщества аспект – тайваньский. Увлекшись поставками оружия, боеприпасов и боевой техники ВСУ, США и Запад существенно опустошили свои арсеналы, притормозив военные поставки на Тайвань. Задержки по некоторым параметрам достигают уже нескольких лет. Между тем, ситуация вокруг острова накаляется, а после прошедших на днях местных выборов, проигранных проамериканской агентурой влияния, с ее стороны усиливается ропот по поводу отхода сепаратистских интересов на второй план на фоне беспрецедентной помощи Киеву. Изображение «доброй воли к миру» таким образом, адресовано Вашингтоном еще и Тайбэю, чтобы дать ему понять, что он старается выполнить перед этими, готовыми сойти с политической арены марионетками, свои обязательства. Но «плохая» Москва-де этому препятствует.

Так или иначе, поведение Байдена на переговорах с Макроном шито «белыми нитками» и объясняется отнюдь не миролюбием, а зашкаливающим количеством и остротой собственных проблем. А также попытками Белого дома извлечь из этих в общем-то дешевых маневров дополнительные политические дивиденды. Лучшая линия проведения в этой ситуации для России – продолжать действовать в выбранном ключе, понимая, что противник, если «задергался», значит, его многое не устраивает. И чем энергичнее в этой ситуации нажать на фронте – тем более приемлемые предложения от этого противника, обозначившего себя, наконец, стороной конфликта, мы услышим. Капля камень точит!