У истоков сетевых провокаций

Революция, связанная с развитием сетевых технологий изменила скорость распространения информации и дала возможность практически каждому очевидцу того или иного события рассказать о происшедшем миллионам людей на планете в разы оперативнее профессиональной прессы. Она же породила множество вредоносных явлений, и среди них — многочисленные провокации в компьютерных сетях на виртуальных площадках общения пользователей.

Сегодня пойдёт речь об их зарождении в русском сегменте Всемирной паутины, имевшем место пару десятилетий тому назад и совпавшем по времени с началом сетевой технологической революции на постсоветском пространстве. Заранее приношу читателям журнала, объединяющего поборников культуры русского языка, свои извинения за то, что вынужден цитировать весьма вульгарные, а зачастую — и откровенно низкопробные, пласты словесного наследия эпохи виртуальной реальности: корни столь неприглядных вещей надо знать, какими бы мерзкими они ни были.

Эпоха FidoNet

Начнём с обзора того, что представляли из себя сетевые технологии во второй половине «лихих девяностых»: далеко не все из наших современников имеют об этом представление.
Типичный персональный компьютер тех лет был слабее даже самого простого современного смартфона: чаще всего он содержал процессор IBM 486 или первый «Intel Pentium», имел жёсткий диск ёмкостью до пятисот мегабайт, мизерную оперативную память, в качестве переносного запоминающегося устройства использовались трёх- и пятидюймовые дискеты, а лазерные дисководы считались роскошью. Выделенные кабельные линии могли позволить себе в основном предприятия и организации, а индивидуальные пользователи подсоединялись к сетям при помощи модема, присоединённого ко входу обычного стационарного телефона: скорость обмена данными при этом была удручающе низкой, а количество обрывов связи — огромным. Поэтому для надёжности при необходимости транспортировки большого объёма информации проще было поехать к владельцу другого компьютера с коробкой дискет или жёстким диском: в народе такая практика получила ироничное наименование «флоппи-нет».

Столь распространённая ныне сеть Internet не отличалась демократичностью расценок и качеством услуг, поэтому популярностью пользовалась её альтернатива — любительская сеть FidoNet, или попросту «фидо». Она была некоммерческой, некруглосуточной (информация рассылалась в основном по ночам), отличалась крайне низкой пропускной способностью (максимальный объём сообщения — всего восемь килобайт!), и где-то на рубеже 2004-05 годов быстро сошла со сцены во всём СНГ, оставив на память автору этих строк замысловатый номер 2:4652/13.1 — именно под ним меня знали в эхоконференциях — своеобразных аналогах современных Internet-форумов и соцсетей. Ретрансляция эхоконференций во Всемирную паутину началась только в 2000 году, поэтому огромные массивы информации более ранних лет безвозвратно утеряны, и сейчас восстановить столь интересные и важные для истории данные можно только по воспоминаниям их участников.

Сеть FidoNet была привязана ко вполне определённым людям: её пользователи, именовавшие себя «фидошниками», были немногочисленными, и даже в таком городе-миллионнике, как Донецк, могли знать друг друга в лицо: этому немало способствовала традиция собраний по определённым дням, сопровождавшихся распитием пива, которое, помимо всего прочего, считалось универсальной «валютой» в сообществе. Местоположение абонента вычислялось по следующему алгоритму: первая цифра означала континент, 2 — это Европа. Следующие четыре цифры — страну, регион и населённый пункт: 4652 — Украина (цифры 46), Донецкая область, город Макеевка с прилегающими территориями (цифры 52). Последующий код 13.1 присваивался хозяевам распределяющего узла (ими чаще всего были работники вычислительных центров предприятий, в бюджет которых закладывались крупные расходы на междугородную связь) и приёмной станции: участник сообщества обязан был сообщить своим коллегам номер телефона, к которому подключён модем, и эта информация внутри сети считалась открытой. Поэтому отыскать и наказать автора вредоносного сообщения не составляло труда, этому способствовало ещё и то, что уничтожить отправленное в сеть было просто невозможно: известен случай, когда один обладатель слишком богатого чувства юмора после событий 11 сентября 2001 года на полях одной из эхоконференций изъявил желание приобрести вагон гексогена. Утром следующего дня «шутник» уже давал объяснения правохранителям, а ещё спустя некоторое время — явился с мрачным лицом в сберкассу, чтобы оплатить солидный штраф за нарушение общественного спокойствия, выписанный ему грозной Фемидой. Из-за этого в «фидо» сложилась очень своеобразная культура сетевых провокаций: надо было уметь не только устраивать дерзкие выходки, но и избежать при этом привлечения к ответственности.

Фимоз головного мозга

Практически сразу же после появления сети FidoNet в бывшем СССР возникли группировки компьютерных хулиганов. Виртуальным «притоном» для самых отпетых грубиянов и сквернословов стала эхоконференция с названием, которое говорит само за себя — TYT.BCE.HACPEM (сокращённо — ТВН): именно «ТВНщики» положили начало сегодняшней волне засорения русского языка всевозможными искажениями лексики. В частности, их «упражнения» уже в более позднее время способствовали возникновению так называемого «языка падонкафф», а также прочих форм словесных отбросов. Что же касается поведения, то «ТВНщики» считались относительно безобидными, так как занимались «боксом по переписке» исключительно в своей среде, и за её пределами буйного нрава не проявляли. Своей идеологии эта шпана виртуальных миров так и не выработала: впрочем, о каких высоких материях помышляют гопники?

Куда страшнее были «кащениты» — участники эхоконференции SU.KASCHENKO.LOCAL (в просторечии — «кащенка» или СКЛ): по свидетельству ряда источников эта сплочённая и особо агрессивная группировка провокаторов, изображавших из себя обитателей вполне понятной лечебницы, была создана в 1998 году в подмосковном Подольске. Её основу, как это ни странно, составили не новички, а участники со значительным стажем, пользовавшиеся в сети большим авторитетом, значительная часть которых проживала в Москве, Киеве, Харькове и Санкт-Петербурге. Поэтому есть основания утверждать, что движение «кащенитов» не стихийно сложившееся, как может показаться на первый взгляд, а целенаправленно сформированное в угоду чьим-то интересам.
«Кащениты» создали свой жаргон, который назвали «кащрит»: к происхождению термина мы ещё вернёмся. Человек, не имеющий отношения к сетевой хулиганской общности, именовался «боклан» или «поцыэнт» (эрративные формы слов «баклан» и «пациент»): примерно то же самое значение имеет слово «фраер» у уголовников. Дегуманизация противников группировки осуществлялась постановкой неугодным весьма своеобразного диагноза «фимоз головного мозга»: дескать, человек, отвергающий «кащенитские» идеалы настолько глупый, что недостоин состоять в фидошном движении. Организация беспорядков в эхоконференции называлась «окащенением», массированная провокация в отношении конкретной личности — «травлей», а их целью была «живительная эвтаназия» виде отлучения от участия в сети, а иногда — и с более серьёзными последствиями, например, проблемами с законом. Байки о наиболее резонансных «травлях» и «окащенениях» составили «эпос» с названием «Шушпанишады»: его подобием могут считаться тюремные «романы», повествующие о самых виртуозных налётах и кражах.

У «кащенитов» имелась хорошо разработанная методология разжигания конфликтов. Приведём выдержку из их «манифеста», опубликованного на уже не действующем сайте www.kaschenko.ru:
«…в жёлтых и спортивных газетёнках, в затмивших мозги бокланов дешёвых детективах и боевиках, вряд ли можно почерпнуть что-то стоящее. Чем больше они деградируют, тем легче ими управлять, тем легче их использовать. Продолжая анализировать факты свершённых событий, мы можем вывести некоторую формулу поведения, которая даже при поверхностном владении знанием вопроса даёт ощутимые успехи в проведении собственной линии:
1. Требуйте обоснований даже мельчайших пустяков, порой не обращая внимания, на основную тему. Даже если такие обоснования были получены, передёргивайте их, подвергайте сомнениям, твердите, что всё на самом деле совсем не так, что это штампы и заблуждения. Постоянно держите под сомнением компетентность оппонентов в глазах окружающих;
2. Нарочито путайте имена крикунов и их фразы, позже заявляя о том, что чушь не имеет конкретного авторства, она есть продукт недалёкости и заблуждений. Дескать, поэтому все изрекающие бред для вас безлики, и вы их можете иногда перепутать, или сделать ошибку в их именах, потому как лишний мусор в голове держать ни к чему;
3. При этом попутно возвышайте модераторов и хозяев мест окащенения. Уже в скором времени они начнут одёргивать крикунов;
4. Не тратьте времени на ответы на большие, действительно уличающие вас посты. Просто передёрните в духе — «еле прочитал до середины этот бред, сомневаюсь, что кто-то из остальных пересилил себя в большей степени»;
5.

Играйте на чувствах толпы, она не любит, когда её выставляют в глупом свете. А уличив в этом крикуна, толпа сама же пожрёт его;
6. Не бойтесь устраивать громких скандалов. Но старайтесь это делать чужими руками;
7. Клейте ярлыки и настойчиво придерживайтесь их. Уличайте в антикащенизме, в том, что оппонент с вами спорит только из-за того, что вы кащенит, при этом слабо разбираясь в теме, и тем самым скатывается до абсурда.
7. В спорах также старайтесь часто употреблять выражения авторитетных для окащеняемого места личностей. Приоритет стоит отдавать власть имущим. Впоследствии подчёркивайте, что оппонент даже слова модераторов и администраторов подвергает сомнению…»
Процесс провокации развивался по следующему шаблону: вначале «кащениты» подписывались на эхоконференцию, и первые несколько недель вели себя очень пристойно, иногда даже заискивая перед модераторами. За это время они либо присматривали будущую жертву (на эту роль чаще всего подбирали наиболее активных и эмоциональных спорщиков), либо продумывали провоцирующую тему. К ней предъявлялись особые требования: тема — обязательно острая, а предмет спора не должен иметь однозначного решения. Потом следовало вбрасывание на форум разжигающего конфликт текста, а в адрес собеседников рассылались сообщения вызывающе-глупого содержания. «Кащениты» были настоящими сетевыми рейдерами: в случае удачной акции «окащенённые» эхоконференции либо попадали под их контроль, или, как минимум, влияние, либо приходили в упадок и прекращали существование.

Излюбленным приёмом «кащенитов» было обвинение оппонента в антисемитизме, и об этом стоит рассказать: опробованные в те дни методы сегодня составляют технологическую основу дискредитации участников русского патриотического движения. Например, в эхоконференцию, посвящённую рок-музыке, отправлялось сообщение следующего содержания: «ДеЦл — Моцарт современности, его дреды — пейсы нашего времени, а ваш Виктор Цой по сравнению с ним — полное ничтожество!» Здесь провокатор играл на «пятой графе» популярного тогда рэп-исполнителя и его любви к бесовскому зелью, а также — на эстрадном стиле, явно не соответствующем тематике форума. Рокеры тут же бросались защищать своего кумира, в ответ на что получали реплики обезьянничающих «кащенитов»: «А поцчему Ви таки антисемит? Да как Ви такое мойшете гоймог’ить?» (эрративные формы фраз: «А почему вы — антисемит? Да как Вы можете такое говорить?») Далее провокаторы рассылали потоки жалоб на своих жертв во все инстанции, и не только фидошные: так пострадали несколько моих знакомых. Цель выходки считалась достигнутой, если провоцируемые лишались доступа к эхоконференции, или же вообще исключались из сети FidoNet: на «кащенитском» жаргоне выписанные администрацией форума строгие наказания назывались «отправка в газенваген» или «неиллюзорная топка Локалхоста» — налицо циничная спекуляция вокруг темы Холокоста. Кстати, именно из этих провокаций берут начало расхожие Internet-мемы «В газенваген, жЫвотное!» и «Фффтопку!»

Провокациям подвергались не только рядовые пользователи сети, но и публичные персоны. Известен случай, когда «кащенитами» была устроена «травля» в отношении популярного писателя-фантаста Сергея Лукьяненко. История не сохранила истинные мотивы организаторов выходки, за которой, возможно, кто-то даже стоял, но, ответ автора «Ночного дозора», ёмкий и полный ехидства — «Зойчем Ви таки тг’авите пейсателя?» — вошёл в антологию сетевого фольклора. Хулиганье поняло, что жертва не по зубам, и предпочло ретироваться пока не поздно.

Спираль истории

Нельзя сказать, что «кащениты» являлись всесильными: очень многое зависело от владельцев сетевых узлов, определявших политику того или иного региона. Например, в Киеве практически все узлы находились под властью представителей вышеназванной группировки, которые заправляли всем и вся. В Донецке — с точностью до наоборот: немногочисленные «кащенитские» эхоконференции были доступны в режиме «только для чтения», а малейшее пособничество провокаторам моментально наказывалось вручением «волчьего билета» провинившемуся.
Другой метод борьбы с сетевыми смутьянами был заложен в самой структуре FidoNet, строившейся по иерархическому принципу. Полноценное членство в сообществе начиналось от уровня владельца распределяющего узла и выше, права рядовых пользователей были минимальными: это позволяло легко отсекать хулиганствующих личностей в самом низовом звене. Кроме того, узлы тоже имели разный статус: были те, которые только держали связь с конечными абонентами, а были и логистические центры, пропускающие через себя потоки переписки: маршрут прохождения сообщения обязательно указывался в доступной для просмотра каждому строке служебной информации. Поэтому администратор более высокого уровня мог своим волевым решением перенаправить логистику на другие каналы, а узлам, с которых приходили провокационные сообщения либо полностью перекрывался доступ к отдельным эхоконференциям, либо с них блокировалась исходящая корреспонденция. Наведению порядка немало способствовало и то, что в сообществе широко практиковалась коллективная, а не индивидуальная, ответственность: за провинность одного абонента наказывали в полном составе не только низовой распределяющий узел, но и вышестоящий.

Закат «кащенизма» начался одновременно с упадком сети FidoNet, которая не выдержала конкуренции с набирающей мощь Всемирной паутиной: возникло виртуальное пространство, уже не привязанное к конкретным личностям и географическим координатам. Как следствие — исчезла необходимость в достаточно тонких технологиях провокации собеседников: стало возможным создавать сколько угодно сетевых двойников, равно как и благополучно маскировать своё местоположение. Появилось больше грубости и бесцеремонности в общении с оппонентом: стае гиен не нужны ни львиная отвага, ни лисья хитрость.

Однако, наработанная этой группировкой практика послужила основой для новых провокационных технологий. Киевские «кащениты» активно поддержали «помаранчевую революцию», став её «диванной гвардией»: правда, стоит отметить, что десять лет назад эта роль была не настолько весомой, как в дни «евромайдана» по причине недостаточного уровня компьютеризации. Тем не менее, они весьма успешно боролись с противниками «оранжистов», в основном — путём их дискредитации.

Перейдя в Internet-сообщества бывшие фидошные погромщики стали своего рода учителями необандеровских пропагандистов. Ещё раз перечитайте «манифест» группировки, и сравните его положения со стилем общения украинских националистов со своими оппонентами на форумах: принципы те же самые. Дегуманизация оппонентов — та вообще развилась так, как родоначальникам провокаций в виртуальной реальности и не снилось: авторы терминов «ватники», «колорады», «сепаратисты» прошли хорошую «школу». И технология выставления на сетевых площадках всех не разделяющих их взгляды украинофобами с последующими доносами в СБУ к бандеровцам тоже не с неба спустилась: вспомните, как «кащениты» в своё время умело играли на еврейском вопросе. Понадобился также опыт взятия под свой контроль форумов при помощи организации массовых провокационных акций.

История, как известно, развивается по спирали: FidoNet фактически стал её достоянием, но, заложенная в нём идея привязки к реальным личностям вновь обрела популярность в виде социальных сетей и блогов. Сегодня значительная часть сайтов разрешает комментирование опубликованных материалов путём авторизации из соцсетей, многие популярные сервисы начали практиковать подтверждение регистрации участника через мобильную связь (в значительной части стран его услуги не анонимные), а Facebook, Instagramm и Foursquare используют геоинформационные приложения для определения местоположения пользователя. Тенденции таковы, что площадки с возможностью сокрытия реальной личности автора и замещения его виртуальными персонажами теряют былой вес: это, например, произошло с классическими Internet-форумами, чью основную аудиторию ныне составляют представители более ранних поколений пользователей Всемирной паутины. Да и шансы на уничтожение компрометирующей информации тоже минимизируются: стёртое со страницы сообщение очень часто становится недоступным для глаз, но сохраняется на сервере.

Следовательно, всех нас ожидает возрождение интереса к искусствам сетевых провокаций прошлого. Грубое давление на оппонента уже не даёт таких результатов, как пять лет назад: избавиться от лезущего на твою страницу хама можно одним нажатием кнопки, значит — нужны более тонкие и изощрённые методы. Хулиганам опять придётся втираться в доверие и лицемерить прежде, чем пустить в ход все свои разрушительные «арсеналы».

Постскриптумъ. Общение с «кащенитами» в FidoNet выработало у меня и многих моих товарищей по сообществу привычку проявлять во время бурных дискуссий сдержанность в суждениях и подчёркнутую вежливость в отношении того, что тебе явно не импонирует. Первое — суровая необходимость там, где слова могут быть использованы против того, кто их высказал. А вежливость — она города берёт…