Медведеву пора возвращать РУБОПы

В России забыли, что коррупция – всего лишь инструмент организованных преступных сообществ.

4 марта Генпрокуратура РФ подвела итоги работы за 2009 год и определила задачи на 2010-й. В работе коллегии традиционно принял участие президент Дмитрий Медведев. На коллегии обсуждались наиболее острые темы в работе прокуратуры - борьба с коррупцией, защита прав граждан, борьба с преступностью и совершенствование деятельности правоохранительных органов. Кроме того, были рассмотрены итоги работы по поручениям, которые давал Генпрокуратуре глава государства.

Каких изменений стоит ждать от работы прокуроров в текущем году, рассуждает советник председателя Конституционного Суда РФ, генерал-майор милиции Владимир Овчинский.

«СП»: – Владимир Семенович, Медведев говорит, что Национальная стратегия по противодействию коррупции будет рассмотрена в ближайшее время. Что нужно, чтобы в России стало возможным бороться с коррупцией?

– Национальный план противодействия коррупции, который был принят в 2008 году даже не включал в себя понятия организованной преступности. Хотя борьба с коррупцией без борьбы с организованной преступностью вестись не может, это единое целое. Коррупция – элемент внутри оргпреступности. Организованные группы, преступные сообщества ставят перед собой задачи по получению доходов неправовыми средствами – путем подкупа, силового наезда, вымогательства, мошенничества. Эти структуры имеют разный вид и формы, они могут быть внутри государственных органов, могут быть на региональном уровне, могут включать в себя частные структуры. Такие структуры могут быть образованы и в правоохранительных органах.

Теперь давайте посмотрим, как появилась на свет конвенция ООН против коррупции, которую Россия ратифицировала, и на основании которой был составлен наш национальный план. Сначала появилась на свет конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. Она была заключена и подписана всеми странами в 2000-м году в Палермо. Ее подписала и Россия. А потом, в 2003 году, в развитие конвенции против транснациональной оргпреступности, появилась конвенция ООН против коррупции, которую Россия также подписала и ратифицировала. Это показывает, что оргпреступность и коррупцию нельзя разрывать. Тем более, в прошлом году, по инициативе президента Медведева, были внесены серьезные изменения в законодательство, в УК – усилена ответственность за организацию преступных сообществ.

Я полагаю, на этом фоне стратегия противодействия коррупции должна включать в себя мероприятия по борьбе именно с оргпреступностью. Явление, с которым нужно бороться – это оргпреступность, а коррупция – всего лишь механизм получения сверхдоходов преступниками.

У нас же произошла обратная вещь. 6 сентября 2008 года были упразднены подразделения по борьбе с оргпреступностью в системе МВД, их функции были переданы в уголовный розыск и в подразделения по борьбе с экономическими преступлениями.

Что получилось? 22 года назад, в 1988 году, были созданы подразделения по борьбе с оргпреступностью в МВД СССР, появилось такое 6-е управление МВД СССР, которое в современной России было преобразовано в главное управление по борьбе с оргпреступностью. Руководитель главного управления получил ранг замминистра, была создана систему РУОПов, которые не подчинялись местным органам, и тем самым выстраивалась правоохранительная силовая вертикаль.

«СП»: – Много нареканий было на РУОПы…

– Но они много сделали и полезного – именно они остановили вал оргпреступности в 1990-х. Другое дело, меняется ситуация – политическая, экономическая, криминальная – а подразделения эти взяли и ликвидировали, при том, что они были по всей стране, во всех регионах. Умные начальники МВД, УВД субъектов федерации эти подразделения сохранили, спрятали под видом других структур. А глупые ликвидировали.

Повторюсь, нельзя бороться с коррупцией, не борясь с оргпреступностью. Например, проблема рейдерства не может в чистом виде относиться ни к компетенции уголовного розыска, ни к компетенции УБЭПов. Потому что в рейдерстве есть все: угрозы, силовой захват, мошенничество. То же можно сказать и про проблему отмывания преступных доходов, торговлю людьми, сексуальную эксплуатацию, торговлю человеческими органами. Все это – новые формы оргпреступности. Поэтому восстановление подразделений по борьбе с оргпреступностью должно быть главным в новой стратегии.

«СП»: – Генпрокурор РФ Юрий Чайка считает недостаточными результаты работы Следственного комитета при прокуратуре. Конфликт между прокуратурой и СКП не исчерпан?

– Проблема в том, что когда создали Следственный комитет при прокуратуре, и наделили его большими полномочиями, а у самих прокуроров многие полномочия по надзору забрали, пошел перекос. СКП не считает себя полностью внутри прокурорской системы. Либо они должны быть совершенно самостоятельным подразделением, но и их кто-то ведь должен проверять?! Если дали повышенные полномочия следователям СКП, так дайте такие полномочия и по надзору за ними прокурорским работникам. Думаю, здесь какая-то законодательная корректировка все равно нужна.

«СП»: – Медведев считает эффективной работу по проверке нормативно-правовых актов и их проектов на коррупциогенность.

Такая экспертиза – действенный инструмент?

– Экспертиза на коррупциогенность – такая вещь, которая во многом зависит от того, какая идеология изначально заложена в головы тех, кто должен проводить эту экспертизу. Если вы сторонник государственной идеологии, то, с вашей точки зрения, чем в нормативном акте больше контроля государства, тем он менее коррупциогенен. Если вы либерал – наоборот: чем больше госконтроля, тем больше коррупционности.

Я в свое время проводил экспертизу программы «500 дней» Григория Явлинского – когда работал в межведоственной группе Политбюро, в 1980-х годах. Мы сделали заключение, что программа Явлинского – полностью коррупционно-мафиозная. Главный принцип этой программы был записан черным по белому: легализация теневого капитала в СССР является главной составляющей проведения экономической реформы. Понимаете? Это была цель программы «500 дней», под это все было подстроено. Но сам Явлинский считал наоборот – что Советский Союз коррумпированная страна, где государственные механизмы сами по себе порождают коррупцию. Поэтому надо их сломать, и дать полную свободу рынку – и тогда мы выйдем из коррупции.

Поэтому антикоррупционные экспертизы полностью зависят от политических установок в головах экспертов. Это палка о двух концах: любой документ, с разных позиций, можно назвать коррупционным или антикоррупционным.

«СП»: – Президент говорит, что нужен эффективный надзор за соблюдением законодательства в сфере уголовного преследования и за тем, чтобы под стражу брали только особо опасных подозреваемых или обвиняемых. Это правильно?

– Конечно, правильно. Я всегда считал, что у нас перегиб, в последние годы положение хуже, чем при советской власти – всех сразу берут под стражу. Под стражу, по идее, надо брать только тех людей, кто реально может скрыться, оказать противодействие следствию, уничтожить какие-то документы. Но это уж зависит от мастерства следователя, оперативных работников. Если у них есть достаточно основательная информация, что обвиняемые могут оказать противодействие – нужно арестовывать, если нет – не нужно. Это даже не очень зависит от состава преступления. Скажем, жена убила мужа – чего ее арестовывать?! В состоянии аффекта дала табуреткой по голове. Казалось бы, тяжкое преступление, но можно и не арестовывать. Это тонкая вещь, но с арестами сейчас явно перебор: стараются всех запихать в СИЗО. Здесь президент абсолютно прав, тут должен действовать принцип разумной достаточности.

«СП»: – В целом, правоохранительная система станет лучше после такого выступления Медведева?

– Это рядовая коллегия, такие проблемы поднимаются на ней ежегодно. Я не думаю, что выступление повлечет за собой какие-то радикальные перемены. Ничего революционного в высказываниях я не заметил, это нормальное рабочее обсуждение ситуации.

Что говорил Медведев на коллегии Генпрокуратуры

«Более эффективной должна стать и работа по обеспечению свободы предпринимательства, по защите прав хозяйствующих субъектов. Нужно строго следить за соблюдением графика и сроков проверок, установленных в ежегодном сводном плане. Недопустимо, когда, преследуя корыстные цели, субъектам предпринимательства буквально перекрывают кислород. На такие случаи реакция прокуратуры должна быть незамедлительной и жесткой».

«Отмечу, что в скором времени под моим председательством состоится очередное заседание Совета по противодействию коррупции, где будет рассматриваться национальная стратегия противодействия коррупции. Она должна будет включать в себя Основные направления госполитики в этой сфере, которые действуют сейчас, и обновленный национальный план противодействия коррупции на 2010-2011 годы».

«Прокуратура вместе со Счетной палатой, другими федеральными ведомствами должна вести действенный контроль за целевым использованием государственных средств, выделяемых на поддержку реального сектора экономики».

«За прошедший год прокуратура работала активно, многое сделала для решения поставленных перед ней задач... В непростой период кризиса своевременное вмешательство прокуроров помогло не допустить нарушений социально-экономических прав наших граждан, то есть способствовало сохранению социально-экономической стабильности в стране».

«Важно продолжать экспертизу нормативных правовых актов на коррупциогенность, ее эффективность очевидна. В прошлом году коррупциогенные факторы выявлены в 36,5 тысячах нормативно-правовых актах и их проектах, причем почти 30 тысяч из них противоречили федеральным законам».

«В послании президента, которое было оглашено в прошлом году, я поручил проработать вопрос об изменениях в уголовном и уголовно-процессуальном законодательствах. Ряд изменений уже принят и сейчас проходит через Госдуму, в том числе речь шла о том, чтобы мера пресечения в виде заключения под стражу применялась только для особо опасных подозреваемых или обвиняемых. Не так давно мною был внесен соответствующий законопроект на эту тему, я хотел бы, чтобы был обеспечен эффективный надзор за соблюдением законодательства в сфере уголовного преследования».