Ветеран, марш за медалью!

Г-н президент, слыхали, как лисичка поёт петушку? “Петушок, петушок, золотой гребешок, шелкова бородушка, маслена головушка! Выгляни в окошко — дам тебе горошка!” В её голосе звучит обещание накормить, подарить, наградить — дать ему чего-нибудь за заслуги перед отечеством.

Звонят ветерану, инвалиду Великой Отечественной войны из управы: “Срочно явитесь — получите медаль в честь 65-летия Победы!”  

Выглядывает он в окошко — там зима, метель, гололёд, сосульки падают. Ветеран — старый, кости хрупкие, да еще хромой (с тех самых пор) — боится поскользнуться, легко может простудиться. Он и спрашивает лисичку: “А можно медаль к празднику получить? Ну если не в начале мая, то хоть в конце апреля…” — “Ближе к празднику подарки будем давать — тогда еще придёте. А медаль сейчас, срочно”.  

Г-н президент, ближе к празднику будет весна, теплынь, травка. Зачем сейчас, скользя и падая? Зачем так срочно? Кто? перед кем? в чём? и зачем должен отчитаться?  

Ещё у ветеранов будет радость: письмо от вас, от президента. Такая штука, где сверху конкретное имя-отчество, потом стандартный текст, а внизу синяя подпись. Синяя — чтобы наивные старики думали, будто вы лично своей царской ручкой (Parker? Montblanc?) расписались.  

Но вы ж не подпишете сотню тысяч писем, правда? Тогда зачем этот синий обман?.. А ещё, очень может быть, ждёт ветеранов этой весною двойная радость, кремлёвская неожиданность: два письма они получат! От вас и от премьера. Ведь ваш тандем ещё как бы не решил, кого из вас всенародно выберут президентом России, а ветераны — важный и надёжный электорат. Надо, чтобы они вас обоих помнили, любили.  

Сейчас их по прихоти чиновников гонят за медалью, как гнали когда-то в атаку. Иногда (со стороны) кажется, что это бессмысленно и жестоко, но, наверное, есть для всего происходящего резоны, просто нам о них не говорят.

О поспешной раздаче медалей мне рассказал герой войны, увешанный настоящими орденами, первый раз раненный в декабре 1941-го, гвардеец, кавалерист. Ему под 90. Юбилейные медали, которые даются всем подряд (не за подвиг и геройство, а просто за то, что дожил), особой ценности для него не представляют. “Зачем мне сейчас медаль 65-летия Победы, когда я, может, и не доживу до этого 65-летия, до 9 мая?”  

Кто его знает, не исключено, что он один такой капризный, а остальные радуются и торопятся за наградой.  

Заодно (если уж выбрались из дому) они могут отнести свои боевые ордена на хранение в музей. (Возможно, г-н президент, что вы об этом ничего не знаете. С изумлением вчера услыхал про это новшество.) Предложено ветеранам сдавать государственные награды на хранение, потому что “участились случаи грабежей”. Бандиты узнают, где живёт ветеран, вламываются к нему, к беззащитному, забирают ордена и медали; хорошо, если не убьют.  

И вот придуман выход: прячьте ордена в музейные сейфы, как в банковские ячейки, очень мило. А человек их не украл, чтобы прятать от чужих глаз. Он их заслужил. Орден — признание общества и государства. Ордена — гордость, их надо носить, а не прятать. А закрыть надо воров и заодно ментов, которых мы (граждане) содержим, чтобы они обеспечивали нам безопасность и защиту. А то ведь завтра скажут, что детей надо сдавать на хранение.  

Столько кругом лисичек развелось — только и слышишь со всех сторон: выгляни в окошко — дам тебе горошка.  

Совсем скоро ветераны Великой Отечественной выглянут в окошко и увидят над головой (а лежачие — по телевизору), как пролетит над Красной площадью число “65” из военных самолетов.  

Столько лет старые солдаты ждут обещанных квартир в стране, где продолжительность жизни мужика — 60.