Под знаком голубого чебурашки

Неудачи на Зимней олимпиаде в Ванкувере, довершенные катастрофическим разгромом нашей хоккейной сборной канадцами в четвертьфинале повергли спортивную Россию в траур. И в самом деле, — спокойно смотреть на это избиение знаменитых и весьма успешных до недавнего времени спортсменов было невозможно — поражение Плющенко, разгром в парном фигурном катании, вызвавшее настоящий скандал заявление биатлонистки Светланы Слепцовой: «мы никому ничего не должны» и, наконец, шокирующий даже не фактом поражения, а его обвальной катастрофичностью хоккейный четвертьфинал… Каждый день приносил новости о новых неудачах, а наряду с неудачами — идиотские анекдоты о забытых лыжах, чужих коньках, судящихся с нашими спортсменами аборигенах, подравшихся с журналистами хоккеистах и прочих больших и маленьких неприятностях, которые оптимизма не добавляли…

«Голубой чебурашка», которого зачем-то притащили даже на богослужение в храм Христа Спасителя, неожиданно оказался талисманом тяжелого и обидного поражения.

На этом фоне отдельные золотые призеры, сумевшие победить несмотря ни на что, казались настоящими титанами. Это биатлонист Евгений Устюгов, это лыжник Никита Крюков, это выигравшие эстафету биатлонистки Анна Богалий-Титовец, Ольга Медведцева, Ольга Зайцева… И Светлана Слепцова! Вот уж воистину, верьте не словам, а делам. Сделавшая самое скандальное и резкое заявление за всю Олимпиаду спортсменка из Ханты-Мансийска уезжает с игр с заслуженной в честной борьбе золотой медалью, в то время как многие другие, обещавшие неизбежность золота, клявшиеся, что победа уже в кармане, уехали ни с чем или с гораздо более скромным результатом…

Произошло ли что-нибудь катастрофическое? С одной стороны, вроде бы, нет. Россия выиграла 15 медалей. 3 золотых, 5 серебряных и 7 бронзовых. Это гораздо меньше, чем в Турине в 2006 году (8+6+8=22), но по общему количеству медалей даже больше, чем в скандальном Солт Лейк Сити в 2002-м (5+4+4=13). Можно было бы просто сделать вывод, что олимпиады в другом полушарии не наши, расслабиться и спокойно готовиться к Сочи-2014. Но по сравнению с 2002 годом есть и существенная разница. То была первая «пост-ельцинская» олимпиада, когда наш спорт выходил из затяжного кризиса и распада. И то для достижения нужного «хозяевам олимпиады» результата потребовались технологии шельмования, провокации, скандалы, вручения «вторых золотых медалей» и откровенная «прессовка» наших спортсменов. В той атмосфере тотального прессинга любой прорыв был серьезным достижением. С Россией 2006 года обращаться так уже никто бы себе не позволил, а в 2007-м, как своеобразное признание безусловного возвращения нашей страны в мировую элиту, мы завоевали право провести Олимпиаду в Сочи.

Катастрофическое впечатление Олимпиады-2010 вызвано именно тем, что оно стало жестоким отрезвлением от самоуверенности. Самоуверенности, которой начала страдать и власть, и спортчиновники, и начали заражаться спорсмены, которым внушили, что медали они завоюют и так, а главное — успеть их конвертировать в доходы от рекламы и участия в телешоу, в физиономию на биллбордах и обложках журналов. В блоги проникли весьма саркастические описания того, к чему готовились наши спортчиновники в Ванкувере и что на самом деле получилось:

«Так всё задумывалось грандиозно! Заарендили самое дорогое здание Ванкувера под "Русский дом", бухла, икры и тёлок завезли немеряно. П…сни, типа Белана, целый самолёт, одних только казаков три ансамбля. Тусовка, правда, не круче, чем в Куршевеле, но главная фишка в том, что по вечерам тут предполагалось обмывать медали, добытые днём и куролесить с патриотическим гарниром. А эти с… медали не приносят. Потому как не выигрывают. Чего им не хватает, местные понять не могут. Ведь посулы были, как никогда. Сто килобаксов за любую медаль, а за две "рыжих" обещали даже "лимон"».

Икры, шампанского, килобаксов, биланов и лимонов для победы оказалось мало. И кто бы что ни говорил, поражения в Ванкувере — не просто череда несчастливых случайностей и невезений. Нельзя всё объяснить и «прессингом» или несправедливым судейством, — если таковые и были, то они не выходили за сколько-нибудь значимые рамки. Катастрофически «просели» мы как раз в тех видах спорта, которые традиционно считали своими, которые, мало того, были не только фактором спортивного престижа нашей страны, но и её культурным достоянием: фигурное катание, хоккей — эти виды спорта десятилетиями развивались при решающем русском вкладе.

И на этих играх наша спортивная культура торжествовала, но… без наших спортсменов. Канадцы били нашу команду предельно жестким атакующим советским хоккеем, и подопечным Быкова, блестяще перед этим выигрывавшим чемпионаты мира, оказалось нечего ответить. В фигурном катании выигрывали спортсмены, соединявшие высокую технику с художественным мастерством. В поединке Плющенко-Лайсачек, если вдуматься хорошенько, культурному русскому человеку трудно было разобраться — какую выбрать сторону. С одной стороны — Плющенко, бог фигурной техники, громовержец четверных тулупов… и поп-идол, чья хореография начисто лишена вкуса, а музыка остается на уровне «Бандитского Петербурга» Корнелюка. С другой «середняк» Лайсачек с серьезной хореографией и… русской классической музыкой. Выбор олимпийских судей оказался не столько в пользу американца и против русского, сколько в пользу артистизма и против голой техники.

Насколько справедлив этот выбор? Канадец-фигурист Элвис Стойко вполне определенно назвал вечер поражения Плющенко «вечером, когда убили фигурное катание»: «То, что произошло в Ванкувере, — огромный шаг назад в мужском фигурном катании. С точки зрения технических элементов программу, с которой выступил Лайсачек, Брайан Бойтано показывал еще в далеком 1988 году. Даже фигуристам-юниорам по силам чисто откатать такую произвольную программу. И судейские оценки, поставленные Плющенко и Лайсачеку, пожалуй, убили фигурное катание, ведь теперь подрастающее поколение спортсменов увидит такое и решит: "Ах, оказывается, мне не нужно учиться делать четверной прыжок. Я могу просто красиво откататься, чтобы получить высокие оценки за артистичность, выполнить пару эффектных вращений и стать олимпийским чемпионом". Учитывая то, с какими критериями нынешние судьи подходят к выступлениям фигуристам, вам вовсе не нужно рисковать. Можно сделать простенькую и аккуратную программу и стать победителем на престижнейшем турнире планеты. В каком другом виде спорта, чтобы победить, достаточно упростить свое выступление? Международный союз конькобежцев исключил риск из фигурного катания, и это меня очень раздражает».

Это с одной стороны. А с другой — артистизм всегда был визитной карточкой именно русских фигуристов, и отказ от него во имя голой техники, поддерживаемой поп-технологиями, сам по себе катастрофичен. Так что будем надеяться — Стойко не совсем прав и серебряная медаль Плющенко окажется не шагом назад для фигурного катания, а шагом вперед. Появилась поразительная задача — освоить ту технику, которую внес в одиночное катание Плющенко, и совместить её с артистизмом, с подлинной высокой культурой, высокой русской культурой, обращение к которой в музыке стало одной из составных частей успеха Лайсачека.

Так или иначе, нуворишский подход нашей спортивной элиты в Ванкувере затрещал по швам и лопнул. Это было проявление кризиса определенной управленческой и организационной философии, которая лежала в решении дел не только в спорте, но и в стране в целом. Всё случилось как гром среди ясного неба, поскольку наши спортчиновники и сама власть уже привыкли отчитываться громкими спортивными успехами, евровиденьем и всем прочим. Вся философия «энергетической империи» строилась на том, что «всё можно купить, а то, что не покупается, значения не имеет». Выяснилось, что купить можно далеко не всё, что бесконечное забрасывание банкнот в топку нашего паровоза не может заменить угля, воды и рельсов. Как только закончились советские кадры и остались ленивые и капризные зашибатели бабок, для которых принципиального значения рекорды и победы не имеют, рухнула большая спортивная иллюзия. А если учесть, сколько было вложено денег в эту иллюзию под Сочи-2014, то положение становится совсем уж глупым. Либо вкладывать какие-то совсем уж нереальные деньги под достижение негарантированного результата, либо менять подход в целом.

За предстоящие 4 года предстоит поменять сам подход к организации нашего спорта. Причем эта перемена подхода никак не связана с требованием новых инвестиций. Напротив, тех из спортчиновников, кто будет требовать «еще денег» можно смело брать под стражу как профнепригодных коррупционеров. Необходимо поменять медицинские, организационные и психологические основания для спортивной работы.

Во-первых, совершенно очевидно, что нынешний большой спорт уже не имеет никакого отношения к человеческим возможностям, в том числе и к экстремальным человеческим возможностям. Все рекорды, которые может достичь «человек как таковой», давно уже достигнуты. Нынешняя спортивная борьба в большинстве видов спорта превратилась, увы, в борьбу химических роботов. Место «быстрее, выше, сильнее», заменил совсем другой лозунг, лозунг спортивных врачей: «дольше, эффективней, незаметнее». И в этом «химическом» соревновании Россия очевидно проигрывает. Все 2000-ые годы на российских спорсменов шел интенсивный допинговый прессинг с постоянными дисквалификациями. Порой этот прессинг больше напоминал террор. И не надо думать, что происходило это во имя чистоты спорта. Увы, это происходило во имя успеха тех стран, которые могут себе позволить более совершенные и изощренные препараты, а не те топорные средства, которые может себе позволить наша спортивная медицина. Поэтому, если мы хотим выигрывать, то нам придется брать этот новый «химический» уровень (со всеми последствиями этого и для спортсменов, и для спорта в целом).

Надо ли вообще участвовать в этом химическом соревновании? Я не уверен. По-моему, оно обессмысливает нравственный смысл спорта и удовольствие от игры. Точнее, теперь это удовольствие получают кто угодно, кроме спортсменов, превратившихся в высокооплачиваемых шоуменов на потеху телезрителям. Нынешнее олимпийское движение в целом находится в серьезном кризисе. Начиналось оно как соревнование личностей, любителей спорта, приносивших честь своей Родине через личную победу. Начиная с игр 1936 года в Берлине олимпийское движение находится в новой, «гитлеровской» парадигме.

Это уже не соревнование спортсменов, а соревнование самих «родин», национальных команд, спортивных сверхдержав, достигшее своего апогея к концу холодной войны. Личность спортсмена, личность чемпиона в этой борьбе спортивных машин перестала кого-либо интересовать. Даже наиболее выдающиеся индивидуальности в спорте стали не более чем «героями страны», а во многих даже индивидуальных видах спорта личность спортсмена окончательно стерлась — мы говорим «победила Россия», подсчитываем медали, но имена тех, кто эти медали завоевывает, известны лишь единицам.

После распада СССР эти гигантские машины начали работать по инерции, практически вхолостую, а сколько-нибудь заметные спортсмены начали превращаться в поп-звезд, торговать своим статусом, а порой и только лишь внешностью. И ту же поп-модель усвоило и государство. Теперь уже олимпийские и мировые рекорды стали фактором не внешнего престижа, как это было в советский период, а престижа государства, политической системы перед нацией. В отсутствие внятной идеологии, ясной национальной стратегии, ввиду явного страха прибегать к национальным лозунгам сплочения и отсутствия возможности выставить как фактор сплочения подлинный национальный успех и достойный образ жизни, «спортивный патриотизм» стал дешевым плацебо национального сознания, подменой подлинной державности. Причем и в этом качестве «нефтедоллары» начали в какой-то момент казаться нашей спортноменклатуре единственным средством приобретения спортивного успеха.

И в этом смысле за «ванкуверский разгром» мы должны, в определенном смысле, благодарить Бога. Он показал слабость и неэффективность этой модели до Сочи. У нас еще есть время и на оргвыводы, и на пожарные меры. Тот же разгром на Олимпиаде, в которую были бы вложены огромные средства и огромные надежды, мог бы стать не просто поводом для плохого настроения и шумных обсуждений в «спорт-барах», а подлинным кризисом нации. Теперь же у нас есть время осознать что…

— Спорт рекордов и олимпиад может базироваться только на массовом спорте. И именно состояние массового спорта, массовой физкультурной подготовки является предпосылкой к успешным или, напротив, провальным олимпийским выступлениям. Лорд Веллингтон говорил, что битва при Ватерлоо была выиграна на крикетных площадках английских военных училищ. Писатель Гилберт Кийт Честертон добавил к этому — Ватерлоо выиграли не рекордсмены, а сотни посредственных игроков. И борьбу за будущее России завтра выиграют не рекордсмены биатлонисты, а те, кто кое-как, но бегает на лыжах и более-менее метко стреляет. И если не будет этих тысяч любителей, то и «профи» с каждым разом будут бегать всё хуже.

— В советскую эпоху русский спорт сделал свой огромный вклад в мировую спортивную культуру. Сформировался определенный образ русского спорта, имеющий международное значение. И нам ни в коем случае нельзя вываливаться из русской спортивной культуры, нам необходимо развивать её лучшие стороны, а не жевать интернациональную жвачку в то время как наши техники, наши приемы, наши фирменные ходы беззастенчиво присваиваются другими, теми, кто хочет и умеет учиться у нас.

— Спортивный престиж нации является не более чем отражением общего её экономического, технического и психологического состояния. В современном спорте побеждает не тот, кто кидает дорогостоящие дешевые понты, а тот, кто находится на передовых рубежах медицины, науки, экономики, организационной подготовки и т.д. Оплаченные большими деньгами спортивные победы не заменят для нас побед нации как таковой. И напротив, как только мы, русские, вновь научимся побеждать всегда и во всем, научимся побеждать так, как не раз и не два побеждали в истории, спортивные победы вновь станут для нас чем-то привычным.